Русь. Строительство империи 3 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 31

Впереди нас ждал печенежский стан. Логово врага.

Я чувствовал, как адреналин разливается по жилам.

С каждым шагом, приближающим нас к печенежскому стану, напряжение нарастало. Запахи костров, конского пота и жареного мяса становились все сильнее. Звуки — тоже. Гул голосов, ржание лошадей — все это сливалось в единый, давящий на уши шум.

Мы двигались, используя любую возможность укрыться — кусты, деревья, складки местности. Ратибор шел рядом, чуть позади. Он, казалось, вообще не издавал ни звука, двигаясь с какой-то нечеловеческой грацией.

— Стой, княже, — внезапно прошептал он, положив руку мне на плечо.

Я замер.

— Что такое?

— Туда.

Он указал рукой в сторону, где среди множества шатров выделялся один, особенно большой и богато украшенный.

— Шатёр хана? — предположил я.

Ратибор неуверенно пожал плечами.

— Возможно.

Я колебался. Идти прямо в шатер хана — это чистое безумие. Но если там действительно Веслава и Алеша, я не мог упустить шанс.

— Хорошо, — прошептал я. — Идем туда.

Мы двинулись дальше, стараясь держаться как можно ближе к краю лагеря, где было меньше людей и меньше света. Обходили костры, сторонились пьяных печенегов, проскальзывали мимо дозорных.

Несколько раз мы оказывались на грани обнаружения. Один раз мимо нас прошел печенежский воин, едва не задев меня плечом. Я замер, затаив дыхание, готовый в любой момент пустить в ход топор. Но пронесло. Кочевник прошел мимо, что-то бормоча себе под нос.

В другой раз мы наткнулись на группу печенегов, сидевших у костра и о чем-то оживленно споривших. Нам пришлось залечь в канаве и ждать, пока они уйдут.

Но мы приближались к цели, шаг за шагом, преодолевая последние метры, отделявшие нас от шатра. Вот он, наконец, предстал перед нами во всей своей загадочной красе. Большой, массивный, с натянутыми полотнищами, украшенный какими-то странными, почти мистическими символами, которые, казалось, светились в темноте. Каждый завиток, каждый знак на ткани будто бы шептал что-то древнее, непонятное, но от этого еще более пугающее.

Мы осторожно обошли шатер, стараясь не производить ни малейшего шума. Ноги утопали в мягком песке, дыхание было ровным, но сердце билось так громко, что казалось, его отзвуки разносятся по всей пустыне. Вход нашелся с противоположной стороны, и, как мы и предполагали, его охраняли. Двое печенегов, вооруженных до зубов, стояли у входа, лениво переговариваясь на своем гортанном языке. Их доспехи блестели в лунном свете, а глаза, привыкшие к темноте, зорко следили за округой.

Убрать их бесшумно? Возможно. Но слишком рискованно. Один неверный шаг, один случайный звук — и все пойдет прахом. Если поднимется шум, если они успеют поднять тревогу, то все наши усилия окажутся напрасными. Мы не сможем противостоять всему их отряду.

— Ратибор, — прошептал я, едва слышно, чтобы мой голос не донесся до стражей, — ты можешь отвлечь их?

Ратибор посмотрел на меня странным взглядом, в котором читалось что-то между недоверием и готовностью к действию. Он ничего не ответил, лишь кивнул и ушел куда-то вбок, растворившись в тени шатра. Я затаил дыхание, наблюдая за тем, как печенеги у входа вдруг замолчали и насторожились. Их разговор оборвался на полуслове, и они начали озираться по сторонам, словно что-то ища в темноте.

— Что такое? — спросил один из них, сжимая рукоять меча. Его голос звучал напряженно, почти нервно.

— Не знаю, — ответил другой, поворачивая голову в сторону, откуда, казалось, донесся какой-то шорох. — Мне почудилось.

— Что почудилось? — первый стражник нахмурился, его пальцы сжались на рукояти оружия еще крепче.

— Не знаю… Что-то странное, — пробормотал второй, не отрывая взгляда от темноты. — Как будто кто-то там…

Они продолжали озираться, явно нервничая. Их движения стали резче, глаза метались из стороны в сторону, пытаясь уловить малейший намек на опасность. Наконец, один из них не выдержал.

— Пойду… посмотрю, — сказал он, сделав шаг в сторону от шатра. Его голос дрожал, но он старался казаться уверенным.

Второй стражник, после короткой паузы, последовал за ним, бросив последний взгляд на шатер. Они отошли на несколько шагов, все еще настороженные, но уже не так близко к входу.

Это был наш шанс. Я подал знак остальным и, пригнувшись, подбежал к шатру. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Осторожно, чтобы не зашуметь, я приподнял полог и заглянул внутрь.

Там было темно, лишь слабый свет пробивался сквозь щели в ткани, создавая причудливые узоры на земле. Воздух был тяжелым, насыщенным странным запахом, который я не мог сразу опознать. Кровь. Да, это был запах крови, смешанный с чем-то еще, более древним и зловещим.

Я сделал шаг внутрь, стараясь не производить ни звука. И замер.

Глава 15

Кровь стучала в висках, как боевой барабан, но я заставлял себя дышать ровно, медленно, чтобы ни один звук не выдал моего присутствия. Тяжелый и плотный полог шатра словно щит от ветра и холода, висел передо мной, скрывая то, что ждало внутри.Я находился в каком-то предбаннике, не знал, что печенежские «юрты» так устроены. Я чувствовал, как сырость речного берега пропитала мою обувь, а холод ночи пробирался под доспех, но это было не важно. Важно было то, что скрывалось за этим полотном. Веслава. Алеша. Живы ли они? Или я опоздал?

Ратибор появился быстро. Он стоял чуть позади. Я скосил глаза и увидел оглушенных противников. Быстро он их.

Он положил руку мне на плечо, без слов давая понять, что нужно ждать. Я кивнул, хотя внутри все кипело. Ждать? Когда каждый миг мог стать последним для тех, кого я отправил на верную смерть, хотя мне тогда казалось, что они справятся. Но Ратибор был прав. Один неверный шаг — и мы оба станем добычей печенегов.

Я осторожно заглянул за край полога, стараясь не шелохнуть ткань. Тьма внутри шатра была густой, почти осязаемой, но слабый свет костра, пробивавшийся сквозь щели, отбрасывал дрожащие тени на землю. Запах ударил в ноздри — тяжелый, металлический, с примесью чего-то древнего, зловещего. Кровь. Да, это была кровь, и я знал этот запах слишком хорошо.

И тогда я услышал тихий, но отчетливый голос, который я узнал бы из тысячи. Искра. Дочь Огнеяра. Мое сердце замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Искра? Здесь? Как? Почему? Я напряг слух, стараясь уловить каждое слово, доносящееся из глубины шатра.

— Убери войско, — просила. — Мой отец, Огнеяр, не желал бы этого. Ты знаешь, как он ценил мир между нашими народами. Ты был его другом, хан. Неужели ты пойдешь против его воли?

Я замер, не веря своим ушам. Искра? В стане врага? Пытается остановить осаду? Мой разум лихорадочно искал объяснения. Как она могла оказаться здесь? Я не видел ее с тех пор, как началась осада. Неужели она тайно покинула Переяславец? Через потайной ход? Подкупив стражу? Да что происходит?

Низкий и угрожающий голос хана прервал ее слова.

— Огнеяр мертв, — прорычал он. — И, насколько я знаю, его убила эта девка, что привязана к столбу. Эта твоя Веслава. Так почему я должен слушать тебя, дочь волхва? Ты защищаешь убийцу своего отца!

Да же так? Значит Веслава все же жива. Это хорошо. А еще Искра ее пытается спасти. Иначе зачем хан говорит «эта твоя Веслава»?

Я осторожно выглянул из-за полога так, чтобы разглядеть, что происходит внутри. Тени двигались в полумраке, и я увидел Веславу и Алешу, привязанных к столбам в центре шатра. Их лица были покрыты синяками, одежда порвана, но они были живы. Слава богам, живы.

А рядом с ними стояла Искра. Она была напряжена, как натянутая тетива. Девушка смотрела на хана, со смесью гнева и отчаяния.

Я сжал кулаки. Что делать? Искра здесь, и она пытается остановить осаду. Но хан не верит ей. И если он не верит, то Веслава и Алеша в опасности.