Заложник (СИ) - Француз Михаил - Страница 38

Но в полночь, как и заведено всем известной сказкой, «карета превратилась в тыкву» — заверещали приборы, забегали реаниматологи… потом всё затихло, дверь палаты открылась, хмурые и мрачные работники «адреналина и дефибриллятора» начали выходить, на ходу стягивая с рук перчатки. А Алина полетела в новое утро.

Она — сразу во «вчера», а я, сперва в своё писательское «сегодня». Туда, где меня ждали чемоданы, нервы, дети, школа и экзамены. А ещё тренировки. Или кто-то думал, что я не выделю себе пару часиков и там? Ну, тот просто плохо меня знает.

И только потом уже в новую «итерацию» к поджидающей меня там Алине.

— С добрым утром, дорогой, — весёлой улыбкой встретила мой выход из ванной комнаты девушка в привычном уже мне розовом халатике.

— «Дорогой»? — удивлённо вскинул брови на такое приветствие я.

— А что? С этой странной «петлёй», мы с тобой живём уже, практически, как настоящие муж и жена: ночуем под одной крышей, вместе занимаемся, вместе едим, вместе гуляем. Разве что, просыпаемся только в разных кроватях. Но я слышала, что и такое довольно во многих семьях практикуется…

— Какое-то странное у тебя представление о семьях, — хмыкнул я.

— Почему же, странное? У нас дома, например, почти так и заведено: все встречаются утром в общей гостиной, здороваются, расходятся по своим делам, чтобы встретиться немного позднее за общим завтраком в столовой и разъехаться по своим задачам, чтобы позднее встретиться уже за обедом, а после и за ужином, — пожала плечами девочка.

— Скучаешь по дому? — мягко улыбнулся я.

— Ну, не то, чтобы, — чуть отвела в сторону взгляд она. — Но… кажется, что мы уже вечность здесь…

— Оу… — смешался я, сообразив, что, видимо, не все так легко, как я, способны переносить такие вот темпоральные странности. Особенно, по-первой. Это бесконечное повторение одного дня, оно же неслабо так по психике долбит. И на мозги-то давит. Серьёзно давит. Не всякий способен выдержать сколько-нибудь долгое время. С Алиной мне ещё повезло. С кем бы другим, я давно бы уже сваливание в тяжелую депрессию, упрёки, жалобы и истерики получил бы.

И да — я много об этом думал. Весьма угнетающая это штука — чувство «отсутствия будущего». Отрезанности себя от будущего. Особенно, для женского мировосприятия. У них с ожиданием счастливого «завтра» и подготовкой к нему, очень много чего связано. В том числе, и на рефлекторном даже уровне. Ведь, тот же инстинкт продолжения рода и построения своего собственного «гнезда», они тоже с будущим связаны. А, если будущего нет, то и «гнезда» нет, и «птенцов» нет, и безопасности нет. Какая, вообще, может быть безопасность, когда твой партнёр умирает из вечера в вечер?

— Всё учёба да учёба, может… ну, знаешь… выходной попробуем сделать?

— Выходной? — ещё больше удивился я. — Ты хочешь погулять? Куда-то сходить конкретно? Или просто воздухом подышать? По городу пройтись?

— Это было бы, пожалуй, тоже неплохо, — чуть уклончиво отозвалась она. — Но я не совсем об этом.

— А о чём же, тогда?

— Может… сегодня ты не будешь ставить своих самоубийственных опытов? И… улетать от меня вечером не станешь?

— Но…

— Мы можем съездить на студию, попробовать ещё раз спеть «Рок-н-рол»… второй раз, знаешь, должно бы лучше получиться? — просительно посмотрела на меня она. — Можно ведь и… не возвращаться в Лицей… правда?

— Хм… — серьёзно задумался я. И ещё почти полминуты думал. Девочка не прерывала и не мешала. Послушно ждала моего решения. — «Выходной», значит… — медленно повторил я. Потом поднял на неё глаза и улыбнулся. — Ну что ж, давай попробуем…

* * *

Хм, без тщательного планирования такой «экспромт» явно невозможен. Видимо, кто-то, в тайне от меня, очень часто и очень много думал о том, как сделать этот день по-настоящему идеальным. Не удивлюсь, если окажется, что отдельно была расписана каждая его минута, каждый жест, отрепетировано каждое слово. Что ж, в определённых моментах, это даже хорошо. Я говорю про деньги: филигранные, точные и точечные указания, оптимизированные и выверенные вплоть до секунд. Максимум результата при минимуме усилий и влияний. Когда сделки заключаются чуть ли не сами собой, а прибыль течёт без малейшего сопротивления и сразу в подставленный карман.

Это же касается и песни — я просто не верю, что возможно так спеть пусть даже и со второго раза, а не с первого. Чувствовалась чёткая наработанность и профессиональность исполнения именно этой песни, притом, что вместе мы её не репетировали. На ум приходит только один вариант, при котором такое исполнение возможно — это тот, в котором Алина минимум в половине прошедших «итераций» на своих отдельных занятиях вокалом уделяла не менее часа проработке именно своей партии в моей песне, которую мы пошли сегодня записывать.

И это было правильно, логично и полезно. Ведь, если берёшься что-то делать, то делай это хорошо! С максимально возможной отдачей и результатом.

А вот в применении ко всему остальному… бежать по графику не очень приятно. Даже, если понимаешь, что график идеален.

Но я «бежал». Не сопротивлялся, не выпендривался — пусть девочка порадуется, почувствует, насколько это приятно, когда абсолютно всё в окружающем мире у тебя под контролем, когда ты знаешь в совершенстве и учитываешь любые самые мелкие и непредсказуемые нюансы происходящего. Когда ты — сам творец своей жизни и всей окружающей действительности. И только сам ответственен за всё, что в ней происходит, не имея прав оправдываться «случайностями» и чужой злой волей. Это очень приятное чувство, которое помогает получить необходимую уверенность в себе и твёрдость в принятии решений. Полезное чувство.

Можно позволить девочке им насладиться, подыграть в награду за то, что она была настолько тактична всё прошедшее время, чтобы не портить мне нервы нытьём и истериками.

Утром мы были на студии и записывали «Рок-н-рол». Потом провели несколько деловых встреч с какими-то представителями музыкальной индустрии — не вникал, с кем именно. Раскрутка и денежная составляющая нашей музыки — это не моя забота. Это полностью дело Алины. Поэтому, на всех этих встречах я больше молчал, предоставляя возможность говорить ей. Да там от меня и требовалось только само присутствие.

Далее, там же на студии было записано коротенькое интервью-промо с какими-то журналистами, кажется, с «МузТВ». Опять же, от меня там требовалось только молчать и загадочно улыбаться, остальное взяла на себя Алина.

Потом была поездка сразу в тот ювелирный салон, за тем самым кольцом, которое я выбрал ей в первый раз — она об этом моём действии не забыла и хотела забрать его с собой из «петли», чтобы не было оно ей стёрто.

Потом был ужин в шикарном ресторане. Был танец под звуки живой музыки в зале этого ресторана. Был красивый дорогой автомобиль, что увёз нас из этого ресторана к ней домой. Было проникновение к ней на этаж через главный вход, через консьержа, по лестнице, как нормальные люди.

А потом… мы остались на этом этаже одни. И Алина попросила ещё один танец. Только теперь без зрителей, только для нас с ней одних. Не под живую музыку, а под свежую студийную запись «Рок-н-рола»…

Очень красиво, очень романтично, очень медленно…

— Алина… не знаю, как ты, — осторожно, совершая серьёзные волевые усилия над собой, тихо проговорил ей я в самом конце этого танца. — Но я не готов пока к продолжению.

— Уверен? — так же осторожно уточнила она, глядя мне прямо в глаза своими зелёными омутами.

— Уверен, — тяжело вздохнул я. — Раннее начало половой жизни на пользу не идёт ни девочкам, ни мальчикам.

— Ты так думаешь? — продолжая топить меня в омутах своих глаз, спросила она, не прерывая медленного танца.

— Я это знаю, — ещё тяжелее вздохнул я. И это было правдой — опыт бытия учителем позволяет очень многое увидеть и проследить наглядно. Даёт большую статистику. И те «суперуспешные» ребята, которые «взрослели» раньше всех… в последствии имели не мало проблем в своей жизни. В том числе и проблем со здоровьем.