Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 80

Он придвинулся ко мне, и я ахнула от внезапного движения, когда он вторгся в мое личное пространство, а тепло его дыхания коснулось моих губ.

— Не прикасайся ко мне, — снова предупредил он низким рычанием, от которого по моей спине пробежала дрожь, и я кивнула, а он снова поддался вперед, заставляя меня отклониться, когда ширина его тела скрыла меня в его тени.

Я откинулась на подушки с колотящимся сердцем, а он навис надо мной, его рука легла рядом с моей головой, когда он вторгся в мое пространство, и я сжала пальцы в кулаки, чтобы не нарушить данное ему обещание.

— Я рассказывал тебе о людях, которых Лютер посылал наказывать меня ночь за ночью, — выдохнул он, его лицо было окутано тенью, так что выражение его лица было скрыто от меня.

Я медленно кивнула, неуверенная, сможет ли он вообще увидеть мое движение, но он продолжил, и мне пришлось предположить, что он его заметил.

— Но это было не самое худшее. Избиения, наказания — все это было сущей ерундой. Это не сравнить с тем местом, куда я попадал, когда со мной заканчивали.

Он протянул свободную руку и коснулся кончиками пальцев моих губ, обводя их линию, в то время как его поза оставалась напряженной, и я едва осмеливалась дышать. Все было в его руках. Я дала ему обещание и не собиралась его нарушать, но тот небольшой контакт, который он установил между нами, ощущался как бушующий огонь, пылающий под моей кожей.

— Они добились того, что меня перевели в камеру с монстром, который был намного хуже их. Таким, который видел каждое пятнышко света в темноте и пожирал его без остатка.

Палец Маверика провел линию вниз по моей шее, прежде чем пройтись по ткани футболки и ложбинке между грудями, мое дыхание сбивалось с каждым медленно проведенным им дюймом, пока я ждала, что он продолжит.

— Его звали Питер Красински.

Я судорожно сглотнула, моргая в темноте, когда Маверик снова убрал руку, отодвигаясь от меня и оставляя меня там, на кровати под ним. Я почувствовала, как он отстраняется еще до того, как сделал физическое движение, и потянулась к нему, поймав его руку в свою и почувствовав, как он напрягся от моего прикосновения.

— Покажи мне, — настаивала я. — Если ты не можешь произнести эти слова, тогда покажи мне, что он с тобой сделал.

Маверик замер на бесконечное мгновение, тени, казалось, обвились вокруг него, когда воспоминания о том, что он пережил в этом месте, ожили в окружающей нас темноте. Я могла почувствовать эту боль, боль, страх, стыд. С ним там случилось что-то плохое. Что-то, с чем он раньше никогда не сталкивался, и ему не с кем было поделиться. Но он мог рассказать мне. Он мог доверить мне свои секреты, и я бы с радостью забрала то, что преследовало его, если это было то, что ему нужно.

Пристальный взгляд Маверика прошелся по мне, словно горячие угли, обжигающие кожу, прежде чем он судорожно сглотнул, тьма в его взгляде усилилась от какого-то решения. Он грубо схватил меня и перевернул, его рука уперлась в центр моего позвоночника, и его вес вдавил меня в матрас, когда он усилил давление.

Мое сердце колотилось от неуверенности, когда он навис надо мной, вес его тела неприятно вжал меня в матрас, когда он наклонился, чтобы заговорить со мной.

— Перед тем как сделать это, он шептал мне на ухо, — выдохнул Маверик, и его щетина задела мою плоть, когда он наклонился ближе, чтобы проделать то же самое со мной. — Он называл меня красавчиком. Его красавчиком. Потом он рассказывал мне, как сильно он весь день с нетерпением ждал встречи со мной. Он держал свой грязный член в руке, пока говорил это, двигая кулаком вверх-вниз, чтобы я мог слышать движение и знать, что он готовится для меня.

Я задрожала под ним, когда он переместился позади меня, удерживая меня неподвижной под собой, в то время как его пальцы скользили взад-вперед по матрасу рядом со мной, имитируя этот звук, давая мне почувствовать вкус боли и страха, которые он перенес.

— Скажи мне остановиться, — прорычал Маверик, но я покачала головой.

— Я могу это вынести, — настаивала я тихим голосом, мои конечности дрожали от осознания, когда я наконец поняла, что случилось с мальчиком, которого я любила. С тем, кто пытался последовать за мной. С тем, кто взял вину на себя. Это была моя вина. Все это. Он оказался в том месте только из-за меня, и если повторное переживание его кошмаров с моим телом могло помочь ему справиться с ними, то это было наименьшее, что я могла предложить ему в качестве покаяния. — Мне нужно знать. А тебе нужно рассказать об этом.

Рик что-то проворчал, и его вес оторвался от моего позвоночника, когда он убрал руку, заставив меня на мгновение подумать, что он отказался от этого, но, когда я сделала движение, чтобы подняться на колени, он задрал футболку, которая была на мне, и стянул мои трусики вниз, так что они собрались вокруг моих колен.

— Он не снимал с меня штаны полностью, — грубо сказал он, скручивая материал моих трусиков в кулаке так, что они сцепили мои колени. — Я ненавидел это. По сей день это преследует меня почти так же сильно, как воспоминания о том, как он делал все остальное. Это было так просто. Просто стянуть с меня штаны и брать все, что он, блядь, хотел.

— Рик, — пробормотала я, но боль в моем голосе явно была не тем, что он хотел услышать, и он сжал в кулаке мои волосы на затылке, вдавливая мое лицо в матрас.

— Ему не нравилось, когда я говорил, — прорычал он, перенося свой вес на меня сверху, так что его тяжелое тело прижалось к моей заднице, и мое сердце забилось быстрее при мысли о том, что было дальше, но я не пыталась остановить его. Я просто ждала, вцепившись пальцами в простыни, пока он долго колебался. — Он не хотел, чтобы я умолял или просил его остановиться. Ему нравилось думать, что я этого хочу. Убеждал себя, что мне это нравится. Я не знаю, заставляло ли это его почувствовать себя лучше или ему не нравилось то, насколько он мне на самом деле был противен.

Я ждала, что он продолжит, что в любую секунду спустит штаны и войдет в меня, что я почувствую боль от его грубого проникновения, пока буду позволять ему выпускать своих демонов на мою плоть и работать над изгнанием некоторых из них, но этого так и не произошло.

Вместо этого он ослабил хватку на моих волосах, позволяя мне повернуть голову, чтобы посмотреть на него в темноте, пока наши взгляды не встретились, и я смогла почувствовать всю его боль и повреждения так же остро, как и свои собственные.

— Каждую ночь в течение нескольких месяцев, — сказал он тихим голосом. — Каждую гребаную ночь после того, как те охранники развлекались, выбивая из меня дерьмо, этот монстр насиловал меня. Он брал и брал, и с каждым разом оставлял меня все более разбитым. Но у меня была одна вещь, которую он не мог у меня отнять, красавица.… У меня была ты.

Пальцы Маверика переместились на заднюю часть моего левого бедра, где татуировка «Проклятых» отмечала мою кожу, и он глубоко вздохнул, прежде чем перевернуть меня на спину, чтобы я смотрела на него снизу вверх.

— Скажи мне, что ты прикончил его, — прорычала я, слезы жгли мне глаза, и я боролась с ними так яростно, как только могла. Не потому, что я не хотела, чтобы он видел, как мне больно за него, а потому, что я знала, что ему нужно, чтобы я была сильной в этот момент. Ему нужно было, чтобы я взяла на себя это бремя и доказала ему, что это ничего не изменило в моих чувствах к нему.

— Я понял, что должен стать самым сильным мужчиной в комнате, — медленно произнес он, стягивая с меня трусики и одновременно снимая боксеры.

Я взялась за край футболки, которая была на мне, и отбросила ее в сторону, чтобы избавить его от работы, мои бедра раздвинулись для него, когда он переместился между ними.

— Я загнал его в угол однажды утром, когда мы вместе работали в прачечной, — сказал он размеренным тоном, и его глаза загорелись при этом воспоминании, когда он встретился со мной взглядом. — Охранники всегда оставляли нас там одних, и потребовалось всего несколько небольших взяток, чтобы выгнать остальных заключенных.