Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 71

Она вздохнула, положив голову на плечо Чейзу, пристально глядя на него. — Почему все так запутано?

— Я не знаю, красотка, — грустно сказал я, хотя на самом деле она обращалась не ко мне.

Её взгляд скользнул ко мне, и я поймал себя на том, что смотрю на неё, с болью сожаления за то, что я сделал. Возвращение Чейза заставило меня осознать, насколько я был глуп, как всё могло полететь к чертям всего лишь при одном повороте событий.

В моей груди горели слова, которые я отчаянно хотел сказать, но почему-то я не мог выдавить их из себя. Потому что я не мог взять свои слова обратно. Я упустил свой единственный шанс с ней и снова разрушил ее доверие. Прости, что я был мудаком, я просто боюсь потерять тебя.

Однако я не мог заставить свой язык произнести эти слова, потому что их было недостаточно. Поэтому я просто прижался ближе к своему брату, закрыв глаза и купаясь в ощущении того, что он дома. В моем сердце была вырезана дыра в виде него, и теперь, когда он вернулся, я собиралась бороться за то, чтобы он остался здесь навсегда. Я не знал, как убедить в этом Фокса, но, черт побери, я придумаю. Мы вчетвером нуждались друг в друге, он должен был это видеть. И, конечно, Чейз уже поплатился с лихвой за свои ошибки. Проблема была в том, что Фокс был упрямым мудаком, и у меня было чувство, что убедить его будет так же легко, как сдвинуть непоколебимую стену. Но я попробую. Я просто должен попытаться.

***

Я проснулся от грохота и резко сел, оттолкнув руку Чейза, которая была протянута надо мной. Лампа была опрокинута и разбилась вдребезги.

— Включи свет! — рявкнул он.

— Воу, воу, — я попытался успокоить Чейза, когда он толкал меня и боролся, впиваясь ногтями в мою кожу.

Он попытался перелезть через меня, чтобы встать с кровати, и я оттолкнул его, но он не прекращал сопротивляться, казалось, находясь в каком-то безумном трансе.

— Это я, чувак, — сказал я ему, пытаясь разглядеть его в темноте, и его руки ослабли на мне, вместо этого начав дрожать.

— Свет, — взмолился он. — Включи свет, Джей-Джей.

Я встал с кровати, пересек комнату и включил свет, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и на пороге появился Фокс в одних боксерах с поднятым пистолетом.

— Все в порядке, — сказал я, отводя пистолет в сторону, и он опустил его, переведя взгляд с меня на кровать, где Роуг все еще обнимала вздымающуюся грудь Чейза, крепко-блядь-спящая.

— Что происходит? — Фокс зарычал, входя в комнату и глядя на меня в ожидании объяснений, избегая напряженного выражения лица Чейза.

У меня точно не было ответа, поэтому я просто поджал губы, и Чейз ответил за меня.

— Он часто оставлял меня в темноте, — пробормотал он. — На секунду мне показалось, что я все еще… — он замолчал, его челюсть задергалась, и румянец смущения залил его щеки. Гнев скрутил мне грудь узлом, и я шагнул обратно к нему, опускаясь на колени на кровати, попадая в поле его зрения.

— Ты дома, Эйс, — твердо сказал я. — Ты никуда не уйдешь.

Я почувствовал, как Фокс ощетинился от этих слов, но он не сказал ничего, чтобы возразить, и я был благодарен за это. Безумный взгляд Чейза ослаб, и он со вздохом облегчения откинулся на подголовник, положив руку на спину Роуг. В какой-то момент она сняла футболку, так что осталась только в спортивном лифчике и трусиках. Она прижалась к нему теснее во сне, а ее пальцы сжались на его плоти, когда она прошептала его имя.

Я посмотрел на Фокса, в его глазах читалась война, прежде чем он повернулся и зашагал прочь в направлении своей комнаты, оставив дверь широко открытой.

Здоровый глаз Чейза был закрылся, когда он прижал Роуг к себе так, словно ему было трудно ее отпустить.

Я подошел к дальнему окну, раздвинул шторы и посмотрел вниз, на внутренний дворик, небо только начинало светлеть. Мое сердце весило тысячу тонн, пока я стоял там, переживая за Чейза и зная, что он уже никогда не будет прежним после того, что с ним случилось.

Вскоре я обнаружил, что скользнул обратно в постель, вдыхая его запах и пытаясь найти покой в том факте, что мы вчетвером снова были вместе в этом доме. Но почему-то все, что я смог найти, — это смятение. Потому что Роуг злилась на меня, Чейз был сломлен, Фокс никогда не позволил бы ему остаться здесь надолго, а Маверик был отрезан от этой семьи, как конечность, которую никогда не удастся присоединить вновь. Под тяжестью всего этого я снова погрузился в сон, где меня ждали только кошмары.

***

Дни пролетали незаметно, и мы вошли в привычный ритм: Фокс избегал Чейза, насколько это было возможно, принося ему в комнату еду и питье и отказывая в просьбах дать сигареты и выпивку вместо обезболивающих. Чейз принимал лекарства только в присутствии Роуг, позволяя ей проталкивать их между его губами и запивая стаканом холодного молока. Каждый раз, когда она это делала, она целовала его в щеку, и что-то подсказывало мне, что именно ради этого он это и делал.

Всякий раз, когда я наблюдал за ним с ней, мне было ясно без тени сомнения, что он влюблен в нее. Наверное, я всегда это знал, но никогда это не было для меня так очевидно, как сейчас. Что-то изменилось в нем после времени, проведенного с Шоном, и он больше не боролся со своим желанием наблюдать за ней. Теперь его взгляд следовал за ней, как будто он был землей, а она — солнцем, центром его вселенной, причиной, по которой его мир продолжал вращаться. И единственное, что я почувствовал по этому поводу, была грусть. Потому что Фокс собирался снова отослать его, и он знал это. Вероятно, именно поэтому он позволял себе так часто смотреть на нее, потому что период выздоровления — это все, что у него осталось с ней. И если бы меня заперли и пытали в подвале несколько недель подряд, будучи уверенным, что я больше никогда не увижу Роуг, а она вдруг снова оказалась бы передо мной, я бы тоже хотел упиваться каждым мгновением с ней.

Поскольку я так много работал, я не так часто видел Роуг. Я чертовски сильно скучал по ней и ненавидел это напряжение между нами. Но я, вероятно, просрал любой шанс на то, что мы снова станем друзьями. Не говоря уже обо всем остальном.

Блядь.

Я презирал себя за дерьмовый ход, который выкинул со счетом. О чем, черт возьми, я думал? Я оттолкнул ее, и ради чего? Она была лучшим, что у меня когда-либо было, и я бросил ее, потому что был слишком напуган, чтобы поверить, что она действительно может хотеть меня. Деньги, которые она мне дала, все еще были в конверте и лежали в верхнем ящике моей тумбочки, и меня тошнило каждый раз, когда я смотрел на них. Мысль о том, что все, что у нас было, свелось к сделке, разрывала самые изломанные уголки моей души, но это сделал я. Не она. И я не знал, как вернуть все назад.

После того, как я помог Чейзу принять душ и переодел его в шорты, я прислонил его к подушкам на кровати и сменил повязку на его правом глазу, заметив при этом порезы в форме X. Врачи восстановили его, как могли, и он хорошо заживал, но он никогда больше не сможет видеть им, максимум, на что он мог надеяться, — это на проблески света. Мне было больно от всех этих ран, каждая из которых была подобна удару ножа в мою грудь, но почему-то эта была хуже всех.

Мне не следовало прекращать его поиски.

— Тебе следует поговорить с ней, — сказал он через некоторое время, заставив меня нахмуриться. Он почти ничего не говорил с тех пор, как вернулся, и первое, о чем я подумал, было то, как чертовски приятно слышать его голос, но потом его слова осели, и я понял, что он уловил напряженность между мной и Роуг. Полагаю, ее было не так уж сложно заметить по тому, как мы постоянно огрызались друг на друга, а тонкость никогда не была ей коньком.

Я присел на край кровати, заканчивая перевязывать его рану.

— С кем? — Пробормотал я, прикидываясь дурочком, и он склонил голову набок, одарив меня сухим взглядом, и это было так забавно, что я невольно улыбнулся.