Стиратель границ. Том 2 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 24

Фелида, не дожидаясь, пока я закончу, расхохоталась.

— Господи! Бавлер, попроси, чтобы меня освободили. Руки затекли.

— Нет… я хочу знать!

— Ты должен вспомнить сам, а не чтобы я тебе рассказывала, — крикнула она. — Хотя ладно, механизм. Та штука, про которую ты только что говорил. Скажи, как она выглядела, что она делала?

— Ну… там был стеклянный прямоугольник, — голову снова кольнуло, когда я напрягся, — обшивка такая из чего-то светлого, шершавого. А на нем — изображения, как рисунки, картины, только детальные…

Фелида попросту расхохоталась. Неудержимо, заразно, что даже Фелиппен заулыбался.

— Эти люди не знают, о чем ты говоришь. Но компьютера в Монастыре точно нет, — смеялась она.

— Компьютера? Мне показалось, что он мне снился, тогда меня еще называли… — пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить. — Не Бавлер. Было другое имя… — я даже зажмурился, заставляя память работать. Всплыл «Артем».

— Да, другое, Артем, — Фелида неожиданно посерьезнела. — Так тебя звали до того, как ты сюда попал. И, да, так эта твоя штука называется. Компьютер. Пока было достаточно электричества, пока технологии не иссякли… — она вздохнула и тут же продолжила: — ладно, не о том сейчас речь.

— П-погоди, — я даже заикаться начал, — так то, что мне снилось, как я когда-то сидел перед этой штукой и мне кричали, что я должен перестать… играть? Это все было правдой?

— Это случалось слишком часто, если ты предполагаешь, что происходило единожды. Проявляй ты больше усердия… — она в который раз осеклась.

Я смотрел на нее, не понимая, с чего вдруг я должен ей верить. И перешел в атаку.

— Не верю, — заявил я тоном, не терпящим возражений. — Не верю. Это просто слова.

— А ты — просто идиот! — вспыхнула она.

— Вовсе нет, староста знал мое имя! Ты общалась с ним — он мог тебе сказать его, — возразил я, довольный тем, что одним ходом вдребезги разбил всю ее теорию.

— О, нет, Бавлер, — продолжила она. — Извини, прежним именем тебя я называть уже не могу.

Фелиппен и Конральд явно потеряли нить нашего разговора. Они молчали, не встревая в наш разговор, пока лекарь в один прекрасный момент не поднял палец с важным видом и не заявил:

— Не могу остаться в стороне, так как внешнее ваше сходство заметно невооруженным глазом. Брови и глаза особенно. Впрочем, нос — не так явно, — добавил он. — Как и линия рта. Но вы похожи, как бывают похожи люди хотя бы с одним общим родителем.

Я притих. К мнению Фелиппена я мог прислушиваться, однако сейчас, на волне отрицания, я не собирался соглашаться вот так вот запросто.

— Что, уже задумался? — подначивала меня Фелида.

— Так ты же… — я вспомнил, что происходило возле форта Анарея. — Ты же меня едва не поцеловала тогда! Если я — твой брат!

— Но не поцеловала же. И не собиралась. А поддразнить тебя следовало.

Напрягаться воспоминаниями еще сильнее было уже сложно. Куда проще было согласиться — тем более, что полноценного поцелуя, который можно было бы посчитать совсем не родственным, я не мог.

— Хорошо! — я попробовал подняться с боязнью того, что голова снова начнет раскалываться. — Предположим, что мы с тобой — брат и сестра. Отлично. Почему тогда ты оказалась в Пакшене, а я — в лесах. И в Монастыре?

— А если я тебе скажу, что в Монастыре ты особенно-то и не был.

— Но как…

— Все твои воспоминания, в которых ты сидишь напротив твоего «стекла с картинками» — либо твое настоящее детство, либо подделка.

— Я ничего не понимаю… — посмотрев на Конральда, я махнул рукой: — Развяжи ее, ладно. Мне нужно полное ее видение ситуации.

— Другое дело. Прямо здесь и будем разговаривать? Или великий правитель допустит меня к себе в апартаменты?

— Почему ты раньше не сказала мне, кто ты такая? Почему не призналась? Не сообщила все это? — спросил я. — У тебя было столько возможностей, но ты терпела до… этого⁈

— Я не терпела, — потирая руки, произнесла Фелида. — Я знала, что тебе нельзя этого говорить. Причин для этого было много.

— Хотя бы одну назови.

— Отшельник. Твой старик, который тебя пас.

— Он же и есть главный злодей? — с готовностью спросил я.

— Не совсем, но может быть и так.

— Ты этого не знаешь? Не уверена? Может, в остальном у тебя тоже уверенности нет? — воскликнул я, в поисках помощи посмотрев на Конральда. Тот поднял ладони вверх, показывая, что вмешиваться сюда он не намерен.

— Если бы я знала точно, я бы сама его убила, — ответила Фелида.

— Если бы, да кабы, — недовольно проговорил я, думая над тем, что еще можно спросить у нее.

— Твоя голова прошла? — она решила проявить почти нежданную заботу.

— Все в порядке, — ответил я. — Мы здесь уже довольно давно… Вероятно, с минуты на минуту прибудет Кирот и нам надо будет на собрание, чтобы решить, что делать с Севолапом.

— Едва ли гонец успел так быстро, — прокомментировал Конральд живо. Я решил сменить жертву.

— Ты давно ее знаешь?

— Девочкой еще помню. Я же ее учил! Не меньше пяти лет.

— То есть, ты здесь — пять лет. А я? Меньше? Больше?

— Ты здесь чуть меньше, потому что я… сбежала.

— Сбежала? — повторил я, чувствуя, что вопросами своими рейтинг правителя растерял бы в ноль, устраивай я такие сцены прилюдно. — Но зачем?

— Были свои поводы, — она уклонилась от ответа. — Здесь по-своему… интересно.

— Но ты знаешь явно больше, чем я, так расскажи, что здесь происходит. И… Погоди, — я прокрутил наш с ней разговор в голове. — Ты говорила, что лет триста тому назад… да?

— Что «да»? — спросила она, как мне показалось, даже грубовато.

— Триста лет тому назад был язык, на котором была надпись на моей одежде.

— На твоей футболке, которую ты таскал по поводу и без… Боги, Бавлер, ты как был идиотом, так и остался. Форму не потерял и ладно, — она немного помолчала. — Извини. Я слишком долго терпела. Ждала подходящего момента. Изучала тебя. А когда пропала так надолго — мне надо было своими делами заняться. Закончить то, что я делала сама. Чтобы помочь тебе.

— Вот пока ты этого всего не наговорила, мне гораздо проще было верить тебе, — вздохнул я. — И все же… Ты назвала имя, которое было в моих снах.

— Ты наконец-то успокоился, — выдохнула Фелида. — Значит, теперь я смогу тебе помочь. Прости, что раньше вела себя… провокационно. Я старалась избежать этого, но ты так меня… бесил в детстве!

— Детство, — протянул Конральд, а Фелиппен покачал головой:

— Я думаю, нам надо оставить брата и сестра наедине, вы так не думаете?

— Если только они не поубивают друг друга. Три месяца назад я бы и ломаного медяка не поставил на победу Бавлера, но сейчас, — он цыкнул и пошел к двери: — Бавлер, помни про Совет.

— Мы придем, — ответила Фелида вместо меня.

— Я тут главный! — сердито и отчасти напыщенно важно проговорил я.

— Простите ваше… вашество! — девушка шутливо поклонилась.

Пока что я не готов был вслух называть ее своей сестрой. Отчасти спасало то, что три месяца я помнил, а она некоторое время была рядом.

С другой стороны, глядя на человека немного иначе, я подмечал то, о чем говорил Фелиппен. Было некоторое сходство, которое раньше я не подмечал. И хотя я не слишком часто смотреть в зеркало, сложно было не заметить эти черты, одинаковые у нас обоих.

— Нам довольно много предстоит обсудить, — тихо сказала Фелида. — Теперь, когда мы… я надеюсь, вместе…

— Ты знаешь историю?

— Какую? Этих мест или старого мира?

— И ту, и другую, — ответил я. — Хочу знать, что тут происходит. Откуда мы с тобой здесь взялись. Что это мир. Что ТАМ за мир.

— Я все расскажу, — негромко ответила она.

— Но откуда ты все знаешь…

— Я все помню. Я же не получала камнем по голове. Или чем там тебя огрели, — Фелида немного улыбнулась. Я по-прежнему стоял недвижимо. Мне казалось, что, несмотря на радость человека, который добился своего, она грустит.

— Что такое? — нахмурился я.