Стиратель границ. Том 2 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 23

Конральд переводил взгляд с меня на Фелиду и обратно бессчетное количество раз. У него, вероятно, уже шея заболела, а у меня заболела голова, потому что такие новости даром не проходят.

— Б… братишка? — переспросил я, недоумевая, как такое вообще может быть.

— Я же намекала! — воскликнула она. — И не раз намекала!

— Ничего ты не намекала! — возмутился я. — Ты постоянно говорила загадками!

— Если ты такой… — она постучала себя по голове, — то ничего удивительного.

— Я не понимаю. Ты шутишь? Врешь? Настраиваешь меня против себя? — внезапно, с удивлением для самого себя, я начал напирать на нее с вопросами. — Или сказать такую чушь — это месть за то, что я тебя запер?

— Дурак ты, Бавлер! Даже прежним именем тебя называть не хочу.

— Ну хватит уже про мое прежнее имя! — завопил я. — Сперва староста его припоминал, теперь ты! Только и делаете, что дразните!

— А ты на это слюной брызжешь, — она мне подмигнула, чем разъярила еще больше. — Впрочем, я, похоже, первая, кто начал тебе возражать. И бесить тебя. Рада, что ты это припоминаешь. Или ты все забыл, пока торчал в своем монастыре?

— Я забыл после того, как попал под раздачу в лесу.

— М-м-м! — протянула Фелида. — А сейчас вспомнил интересное выражение… попасть под раздачу, — смакуя каждое слово, проговорила она. — Представляешь? Здесь так не говорят. Здесь люди простые. У них даже старый чертополох — и тот чертяка. А почему так, никто объяснить не может. Так было всегда. У тебя же куча вопросов. Куча! А ответов на них нет до сих пор. Зато ты строишь Рассвет, пытаясь, якобы, спасти людей. Но от чего?

— А ты знаешь, что здесь происходит?

— Я? — она так произнесла простое слово из единственной буквы, точно я ее только что в чем-то обвинил. Как минимум, в заговоре или государственной измене. — Скажи-ка, люди поговаривают, что ты изменился. После поездки в свое… Заречье, да? — она посмотрела на Конральда.

— Ты… ты к ней ходил? — в ярости я готов был наброситься на Конральда, но тот даже не подумал защищаться:

— Ходил.

— И знал все?

— Нет, не знал, — коротко ответил он. — Она рассказала мне пару дней назад.

— И ты, разумеется, сразу же ей поверил! Что она — моя сестра! — продолжал я на повышенных тонах. — Может, она какие-нибудь доказательства привела?

— Она сказала, что на тебе была одежда с надписью. Что-то вроде Москов. Или Моска.

— Москоу, — проговорила Фелида. — Это на одном из почти забытых языков. Сейчас на нем никто не говорит, но лет триста тому назад он был очень популярен. Вот это ты как раз и забыл, Бавлер.

— Я… — в голове всплыла картина: Аврон пытается прочитать надпись на моей одежде, заляпанной грязью. И он читал это довольно отчетливо. — Погоди! Мой помощник тоже знает этот язык? Ты еще скажи, что и он мне родственник!

— Аврон? — Фелида улыбнулась еще шире. — Ну уж нет. Нет-нет-нет, он из местных. Буквы же у тебя наши были, только слово написали так, как его слышали.

— Так, — я прислонился к стене, до сих пор уверенный, что, если это не шутка, так попытка меня вывести из себя. — И это все доказательства? Надпись на одежде? Так ее даже Отшельник не смог нормально прочитать! Он и не читал ее вовсе, только пофыркал и все!

— Не хочешь ты верить, что я — твоя старшая сестра, да? — ее глаза прищурились и теперь она стала выглядеть куда более грозно, чем прежде. Несмотря на отросшие волосы, я видел все тот же бандитизм в ее глазах, как когда она помогала Конральду с выполнением задания. Или Конральд ей помогал. Это же было несколько месяцев тому назад — как тут упомнить!

— Давай так, — я не собирался ругаться, но интерес она все же подогрела, — я не против того, чтобы у меня была старшая сестра. Но настоящая.

— А я фальшивая, привидение, — хохотнула она, запрокинув голову.

— Бавлер… — начал было Конральд.

— В нашем мире, если бы мы были ТАМ, по ту сторону, мы бы провели с тобой тест нашей крови и выяснили, что мы с тобой — родня.

— Тест крови? — я поднял бровь. — Это какая-то магия.

— Да. Да, такая же, как и руна в твоем кармане!

Недоверчиво глядя на нее, я вытащил руну. Маленький черный камушек.

— Руны. Магия, — начала Фелида. — Это все оттого, что люди не понимают, что это такое. Они не знают, что технологии в мире, откуда пришли мы, куда лучше, чем здесь!

— Технологии?.. — недоверчиво переспросил я.

— Для тебя сейчас верх технологий — это изготовление бумаги. Может, лодки будете делать или дороги мостить камнем нормально. А потом придумаете битум и асфальт, с добычей железа построите паровозы и поезда…

— Стоп-стоп, хватит, прекрати! — я схватился за голову, которая загудела от внезапного прилива крови. — Откуда ты все это берешь⁇

— Все это было в нас, когда мы прибыли сюда. Мы все это знали. Тебе, Бавлер, скоро семнадцать, — продолжила Фелида.

— А… я… мне… — стойкая оборона начала трещать по швам не столько от головной боли, сколько от того, что она перешла на личности, которых даже я избегал. — Когда?

— Через неделю, в конце ноября.

— Ты это только сейчас мне говоришь⁈ — простонал я, готовый вонзить ногти себе в кожу на голове, лишь бы унять боль, которая пронзала меня раз за разом. — Или это очередная попытка покушения…? — тут я окончательно сполз по стене, едва не завывая от боли.

— Конральд, помоги же ему! — почти крикнула Фелида. — Помоги ему лечь, пока у него мозг не взорвался! — уже приказным тоном добавила она.

Наемник спешно подбежал, оттащил меня от стены и уложил прямо на доски.

— Хорошо, что здесь есть печь… — простонал я.

— Что с ним? — услышал я голос Конральда.

— Заблокированные воспоминания. Я так и знала. Догадывалась, но подтвердилось все только сейчас.

— Он… будет другим? Опять? — ахнул наемник.

В горизонтальном положении мне становилось легче. Но я не понимал, чего я еще могу вспомнить, ведь воспоминания, которые урывками мелькали ранее в моей голове, я мог отнести лишь к тому, что когда-то видел.

— Не будет он другим, он останется собой, но воспоминания, если вернутся полностью, позволят ему мыслить более здраво! — выкрикнула Фелида, чтобы перекрыть мой внезапный вопль.

— Как можно остаться самим собой, если… — задумался Конральд, но девушка топнула ногой:

— Хватит рассуждать! Проверь его пульс! Пальцы на шею. Сколько?

— А… Э…

— Живо за Фелиппеном! Бегом!

Не скажу, что боль была настолько сильной, что у меня не было сил с ней бороться. Но в ушах шумело, глаза застилали слезы, так что от меня убежало только цветастое пятно по имени Конральд, а не живой человек.

Я лежал, меня трясло, но при этом еще и боль в голове пульсировала, мешая слушать, думать, а уж говорить я и подавно не мог. Ощущение скорого конца возникло за несколько секунд перед тем, как хлопнула дверь.

— Бавлер! — Фелиппен опустился на колени рядом со мной. — Что с тобой? Что с ним?

— Голова, — пробормотал я.

— А… — он понимающе протянул мне под нос какую-то траву, растер ее. Горьковато-приторный запах попал мне в ноздри, а потом, к моему величайшему удивлению, боль начала отступать. — Кажется, стало лучше. Бавлер, как ты сейчас себя чувствуешь? Лучше?

— Да, — ответил я хрипло, протер глаза, смахивая остатки слез, и посмотрел на всех, кто собрался здесь.

— Вспоминаешь? — спросила Фелида.

— С трудом.

— У тебя нет каких-то странных открытий? М? — продолжала наседать она. — Что ты знал о своем прошлом до этого времени?

— Я был в Монастыре, — ответил я. — Был… как один из послушников. Пирокант сам мной занимался.

— А странные воспоминания? — сделав ударение на слове «странные», проговорила Фелида, точно подводя меня к тому, что все до этого было ложью. — Не очень подходящие под эту действительность?

— У них… в Монастыре… — сбивчиво начал я, — находилось устройство. Механизм… люди, которые жили раньше, до нас, они…