Сделай сам 1 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 24

Короче говоря, на честное соревнование моторов нам можно было не рассчитывать от слова — «совсем». На местном празднике жизни мы были чужими. А тут и своим денег всегда не хватало так-то.

— А если сунешься своими грязными ручонками к нашим машинам, я лично прострелю тебе колено, а после всем скажу, что так и было. Понял? — не стал молчать и я, на корявом французском выразив свою мысль, отчего лицо нашего собеседника вытянулось так, что стало похожим на лошадиную морду. — Я маленький! Меня даже не осудят! А ты останешься безногим инвалидом! — для большей наглядности я достал из скрытой кобуры свой дерринджер и потряс тем перед носом этого некультурного человека. Ну, как перед носом. Не перед носом, конечно. Рост не позволил. В общем, докуда доставал, перед тем и потряс. И господинчик этот, судя по всему, проникся. Явно в оперные певцы записываться не спешил.

Тут вообще с оружием вышло интересно. Вози с собой через все границы в багаже и никто тебе слова против не скажет. Вот это я понимаю — полная свобода передвижения! Потому я и махал им так уверенно в чужой стране, что не нарушал тем самым никаких законов. Охренеть благодать!

— Бам!

— А-а-а! Мерд!

— Бам!

— А-а-а-а-а! Табарнак!

— Бам!

— А-а-а-а-а-а-а-а! Ру-пэ-э-э-пт!

Эта непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений, что время от времени прерывали звуки производимых мною выстрелов, стала результатом самих моих выстрелов, как бы это ни было странно. А ещё они являлись хорошим показателем моей меткости даже в условиях ночной темени.

Откуда вообще взялся такой коктейль из меня, выстрелов и криков? Да ещё посреди ночи!

Так это я самовольно заступил на ночное дежурство по охране нашей движимой семейной собственности. Короче, машины я сторожил от покушений всяких нехороших лиц.

Нас всех, будущих участников гонки, вместе с нашей техникой хоть и разместили в более чем приличном месте — на Площади Согласия и примыкающих к ней отелях, где «Автомобильный клуб Франции» как раз в текущем году специально выкупил для себя место, обеспечить защитой от недобросовестной конкуренции никак не могли. Тут в этом плане каждый был сам за себя и сам же отвечал за сохранность своего имущества. Дикий капитализм, как он есть! Чем кое-кто и решил воспользоваться по полной программе уже в первую же ночь нашего пребывания во французской столице.

Я тоже верой в людей и их порядочность особо не страдал и потому сбежал поздно вечером из нашего с братом общего на двоих гостиничного номера. Сбежал не куда-то там искать политического убежища. А совсем наоборот — защищать с оружием в руках своё. Вот и защитил, получается.

Боролся я, значит, героически со сном, боролся, сидя на заднем сиденье лимузина, даже окна на треть опустил, чтобы свежий ночной воздух бодрил, как слышу — кто-то рядом начал шебуршать нехорошо так. А рядом — это у нашего спортивного автомобиля, который был припаркован тут же под боком. Лимузин у нас в этой поездке выступал в качестве технички. Ну и семью перевозить, конечно, был горазд. В общем, зашебуршали.

А я что? А я ничего! Мне для людей вообще ничего не жалко! Особенно какого-то свинца! Что у нас, свинца в России мало, чтобы жадничать? Да ни в жизнь! У нас этого гуталина! Ну, вы поняли.

Патроны в моих дерринджерах на сей раз были с мелкой дробью. Той, что на крыс. Вот я трёх «крыс» и приголубил со всей своей пролетарской сознательностью. А нечего им было так сильно увлекаться, влезая с головой в салон и под капот нашего спортивного купе, чтобы снаружи так великолепно торчали лишь жопы!

Почему они торчали великолепно? Так с такого расстояния и по таким обширным мишеням, как специально выставленным напоказ, я бы даже сослепу не промахнулся. Ну, я и не промахнулся.

Два дробовых патрона отработали нормально — изодрав той самой дробью не самую дешевую ткань штанов двух неизвестных господ. А третий вот сосвоевольничал чего-то. Или это у меня просто рука дрогнула. Поди теперь, разбери.

Короче говоря, третья порция дроби ушла чётко между полушарий мозга. Ну, это ведь надо было думать именно пятой точкой, чтобы лезть в мои машины, даже после того, как я предупредил о возможных негативных последствиях! Так ведь? А чем думал, там и мозг. Лично я полагаю, что так!

Ушла, значит, дробь между полушарий. И вошла она, значит, в то, что между ними, этими самыми полушариями, болталось. Мужик-то в этот момент был согнут буквой «Г».

Таким вот согнутым, но только уже лежащим на земле и беспрерывно воющим его жандармы и нашли спустя пять минут громкого свиста свистков и звука беготни.

Такова истинная история получения статуса евнуха господином Гюставом Адольфом Клеманом. Если вдруг начну вести дневник, как нынче это модно делать, наверное, даже впишу в него эту коллизию, имевшую место быть в моей жизни. Но не прямо так сознаюсь, а опишу возвышенными словами. Типа — «рука справедливости направила дробь справедливости нести ту самую справедливость как надо, в кого надо и куда надо». Ну, или что-то около того. Не силён я нынче в прозе. Даже в столь короткой. Всевозможные технические описания куда как ближе к телу.

Кстати о теле. Три воющих на разные лады тела жандармы нашли. А я, закрыв обратно окно пассажирской двери нашего лимузина, спокойно выбрался с другой стороны машины, да и усвистал обратно в гостиницу. И даже если кто меня при этом мельком видел, что он сделает? Доложит, что видел убегающего с места стрельбы карлика? Ночь ведь на дворе! Понимать надо! Ребёнок же, ангелочек такой, стрелять во всяких дядей уж точно не будет! Ага!

А я тем временем оружие почистил, от гильз избавился, сбросив их в канализационный сток, сам весь умылся, чтобы порохом не пахнуть, да и заснул сном праведного младенца, после того как снаружи прекратился всякий гомон. Кстати, очень быстро прекратился. Всего полчаса «птичий базар» слушали и наблюдали попросыпавшиеся постояльцы аж четырех гостиниц — большей частью гонщики и владельцы заявленных на соревнования автомобилей.

Причём даже никаких разбирательств не последовало. Видать не захотели пострадавшие мужчины поднимать шум в прессе о своих ночных похождениях и позорных ранах. За что и проплатили кому надо, сколько надо.

Что ни говори, а дробь в жопу это тебе не пуля в грудь. Ничего героического в этом нет. Про раны Клемана вообще промолчу. Мы о них, об этих ранах, вообще случайно узнали сильно потом. Из перешептываний по углам местных участников гонки. Я ведь реально в темени стрелял и не совсем различал, куда там что угодило.

С другой стороны, детей он к этому времени уже успел понаделать. Теперь же будет больше уделять внимания работе. Ну и выпивке, конечно. Куда уж без неё теперь-то!

В общем, не случилось у нас дружбы с этим господином. Он ведь сам чётко понимал, кто именно был виноват в получении им нового статуса любителя выпить, а не дам.

Но да и хрен с ним, с обиженкой. Не Клеманом единым был богат французский автопром. И без него хватало акул с мальками всякими разными. Ротшильды и те на этот рынок влезли каким-то там своим ответвлением семейства. Причём даже не одним ответвлением, насколько я смог понять опять же из бесед местных «болтливых кумушек от автомобильного мира».

Зато самая первая ночь прошла для наших машин без ущерба. Пусть даже это и стоило лично мне половины положенных часов сна. А второй такой ночи в этом гостеприимном городе Париже уже не последовало. Мы, Яковлевы, прибыли самыми последними. Всего за сутки до начала гонки. Специально подгадав так, чтобы избежать как раз того самого, от чего я уберег наших ласточек.

Папаня ведь у меня умный, что я сам. Прекрасно понимал изначально, к кому и с чем мы едем. Вот и постарался обставить наш приезд так, чтобы не задерживаться тут и там надолго, тем самым давая всяким недоброжелателям шанс нам подгадить хорошенько.

Вообще не верит он тут всяким европейцам с американцами. Даром что ли патриот с большой буквы «Пэ»? Прекрасно понимает, что к чему, в отличие от многих и многих. Так что уже утром мы все, гонщики, дружно стартовали друг за другом в путь.