Тренировочный день 2 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 33

— Ой, да пошла ты Волокитина! Можно подумать ты умеешь с парнями обращаться!

— Да получше тебя. Тебя если в город одну выпустить ты за собой какого-нибудь донжуана или маменькиного сынка притащишь и опять будешь мне всю ночь плакать в жилетку, совсем как в тот раз, когда тебя Скворцов Никита бросил, а ты вместе с Наташкой Марковой и двумя бутылками паленого вина ко мне на хату завалилась и до утра рыдала как будто тебе аппендицит без наркоза вырезали! Мои соседи милицию вызвали, думали я кошку дом мучаю, утюгом прижигаю или там на кусочки режу. Ты ж слезокомбинат, Маслова, у тебя самообладания как у моей левой ноги, хотя и моя левая пятка не ревет как корова если ее какой-то бич бросит!

— Не ревела я! Ну… почти не ревела. Две слезинки проронила и все. А у тебя, Волокитина характер вредный и мужика ты себе никогда не найдешь!

— Подводя итог. — говорит Айгуля: — вы обе вредные стервы и обречены на одиночество.

— Ой, не лезь к нам сейчас, Салчакова. — прищуривается Алена Маслова, совсем позабыв про пломбир в руке, который уже начал подтаивать: — не лезь. Сама можно подумать…

— Я — свободная женщина востока и вообще не понимаю зачем современным девушкам мужчины. — отвечает Айгуля: — что с ним делать? Щи-борщи варить и дома сидеть? Так я не умею ни то ни другое. Детей рожать? Я еще карьеру сделать хочу. В высшую лигу может попаду еще. Ну или вон, заочку в институте закончу и на производство выйду.

— Правильно! — поддерживает ее Виктор: — к черту мужиков. Они все козлы и от них сплошной вред и расстройство.

— Берегись этого парня, Салчакова, — серьезно говорит Волокитина: — он смешной.

— У нас с Витькой исключительно рабочие отношения. — говорит Айгуля: — он мне помогает в тренировках ну и перед соревнованиями мы с ним сексом занимается.

— Пфхвхах! — давится мороженным Аленка Маслова, закашливается и выплевывает белую массу на асфальтированную дорожку. Проходящая мимо семейная пара с коляской — осуждающе смотрит на них.

— Чтобы результаты повысить. — объясняет Айгуля: — он же во всем разбирается. Так и так, говорит, для повышения спортивных результатов, гибкости связок и суставов, а также ради всего советского спорта — ложись-ка ты на спину товарищ Салчакова и ноги раздвигай. А я девушка простая, лежу и думаю, что так и нужно. Ради советского-то спорта.

— Полищук⁈ — Алена поворачивается к Виктору: — что, правда⁈

— Как есть правда. — говорит Виктор: — вот меня и наняли помощником тренера к вам в команду, чтобы я всем результаты повысил. Правда опасаюсь, что не хватит меня на всех, но готов сгореть на работе, но не сдаться! Нам хлеба не нужно, работу давай!

— Какое похвальное отношение к своей профессиональной деятельности. — говорит Волокитина: — учись, Маслова, а то ты себе парня найти не можешь. Вон Витька за раз всю команду окучивает, стахановским трудом и все такое. Правда жалко парня… помрет же. Вот прямо перед первым матчем и помрет.

— Сперва под Федосеевой Валей… она килограмм семьдесят весит сейчас, наверное! — блестит глазами Аленка, наконец поняв, что ее разыгрывают и с готовностью подхватив шутку: — раздавит она тебя, товарищ Полищук!

— Ну знаете ли… — разводит руками Виктор: — кто-то же должен совершать трудовые подвиги? Попрошу у Комбината усиленное питание и молоко за вредность производства.

— Ты если Машку будешь перед соревнованиями готовить по своей «бразильской системе», то это точно будет вредное производство. — кивает Алена: — вреднее ее в команде не найти!

— Вражеский вымпел справа на зюйд-зюйд-ост. — говорит Волокитина: — боевая тревога. Пока не замечены, можем уйти влево на дорожку… а, млин, поздно.

— Привет! Маша! — к ним бежит девушка с золотыми волосами и в коротком белом платье с цветочками: — как же здорово что ты тут! О! Алена! И Айгуля! — она замирает, изучая Виктора: — а тебя я не знаю…

— Меня зовут Виктор. — он конечно же сразу узнал ее. Лиля Бергштейн, либеро «Красных Соколов», та девушка, что самозабвенно танцевала на танцплощадке в прошлый раз. Но чему она так радуется? Разве «Красные Соколы» и «Металлурги» не заклятые враги? Не то, чтобы он тут кровную вражду и драки до первой крови в подворотнях ожидал, но и не такого восторженного отношения. Она как будто лучшую подругу увидела!

— Маша! Как ты здорово в пол вколотила на второй партии! — девушка с золотыми волосами тут же забывает про Виктора: — я пыталась взять, но бесполезно! Руку отбила! Вот! — она с гордостью показывает повязку на запястье правой руки: — болит, зараза! Представляешь, ты мяч в пол вбила вместе с моей рукой! Вот силища-то! А покажи свои мышцы, они у тебя еще больше стали же? Трицепс, покажи трицепс! — и она бесцеремонно хватает Машу за руку и задирает ей рукав. Волокитина отбивается от нее, говорит, чтобы та вела себя прилично и не приставала на улице и что она сейчас милицию позовет, благо стационарный пост на входе в парк стоит, тут недалеко.

— Вот ты где, Полищук. — звучит голос и к ним подходят его соседки, Марина и Светлана, девушки из малярной бригады. Виктор припоминает что Светлана ему говорила о своих планах встретится с Бергштейн, вот только он никак не ожидал что их пути пересекутся.

Тем временем Светлана окидывает взглядом всю его компанию, таким взглядом, будто все они уже измерены, взвешены и найдены легкими. Бросает еще один, выразительный взгляд на Айгулю, которая стоит рядом с Виктором и артикулирует одними губами слово «обманщик».

— Кстати. — Виктор тут же вспоминает правила хорошего тона, приличия поведения и кодекс светского джентльмена: — познакомьтесь. Это Мария, Алена и Айгуля, я буду с ними работать теперь. На полставки. А это — мои соседки, Марина и Светлана.

— Ого! Так ты Светкин сосед! — Лиля тут же переключилась на него: — так ты про него говорила! А меня Лилия зовут, но все называют просто Лиля. Ты будешь работать вместе с Машей?

— Этот вызывающий подозрения тип гражданской наружности теперь будет у нас помощником тренера. — сообщает всем Волокитина: — сумел как-то втереться в доверие к Валерию Сергеевичу. А тебя, Лиля, век бы не видеть. Тебя и твоих «сырников». Особенно Синицыну и Кондрашову.

— Что же ты такая жестокая. — грустит Лиля, но грустит недолго, буквально две секунды, после чего ее лицо озаряется ярким светом, будто лампочку включили — такая у нее ослепительная улыбка.

— Зато я тебя люблю! — говорит она громко и на них оглядываются проходящие мимо парочки, шушукаются и переходят на другую сторону дорожки.

— Ты — классная! — не унимается Лиля: — видели как она лупит по мячу⁈ Она точно в высшую лигу уйдет к профессионалам! Блин, вот бы мне так уметь! Обалдеть! Раз и в воздухе! Шмяк! — она машет рукой, показывая, как именно Волокитина бьет по мячу, и Виктор поражается, тому, насколько точно она это делает. Казалось бы, сейчас в парке нет ни мяча, ни сетки, да и необходимости собираться перед ударом нет, но Лиля Бергштейн, либеро «Красных Соколов» взмахивает рукой так, будто перед ней и правда летит мяч! Он присматривается к ней внимательней, к тому, как она — приземляется на дорожку после своего прыжка, к тому, как смеется своей же шутке, покачиваясь на носках туфель, к тому, как перебирает ногами на месте, желая что-то спросить или сказать.

— Она потрясающе хорошо двигается. — бормочет он себе под нос.

— … и вот тогда Маша кааак даст по мячу! И снова — в пол! Шнурки жечь! Пальцы с балкона сбрасывать! Аленка, а ты — тоже крутая, как подобрала подачу от Юльки! Такая жалость что вы проиграли! Но я за вас болела! — тем временем говорит Лиля и пристраивается рядом с Волокитиной, хватая ее за локоть: — не будь такой букой, Маша! Сегодня выходной, мы же гулять вышли! Айда на колесо обозрения?

— Не мельтеши, либеро, раздражаешь. — говорит Волокитина, но уже не предпринимает попыток освободить свою руку, видимо наученная горьким опытом.

— Она… всегда такая? — тихонько спрашивает Виктор у Светланы и та кивает.

— Всегда такой была. — говорит она: — только когда поет или танцует немного унимается. А так… в школе ее звали Шаровая Молния и Феррум Кнопка. Энергии хоть отбавляй. И… упрямая как осел. Или слон. Словом Феррум Кнопка.