Владыка пещерных фейри (СИ) - Жнец Анна - Страница 5

— Клянусь, — пылко, с готовностью ответил Тил-Линг, опустив руки на ее талию.

Волосы Ириады красной завесой упали по бокам его лица. Ему не нравился аромат ее духов, слишком навязчивый и сладкий, но он вдыхал его жадно, полной грудью, ибо под ним улавливал тонкий, нежный запах ее собственного тела, и тот был упоителен. В широких зрачках императрицы отражалось его лицо, словно бледный призрак, маячащий в ночном небе.

— Я буду любить тебя вечно.

Сказав это, Тил-Линг скосил взгляд на артефакт и успел заметить, как гаснет таинственное мерцание черной ячейки.

А в следующую секунду Ириада с голодным утробным стоном затянула его в поцелуй.

Ее пальцы зарылись ему в волосы. Кончик ее языка мягко скользнул между сомкнутыми губами Тил-Линга, словно приглашая приоткрыть их, и, когда владыка уступил, проник ему в рот. От этого простого прикосновения сотни крошечных молний, потрескивая, разбежались по телу короля фейри.

Как приятно было ощущать на себе вес любимой женщины! Ириада сидела на нем верхом и мерно качала бедрами, потираясь промежностью о его член, стоящий колом. И с каждым таким движением возбуждение крепло, росло, готовилось выплеснуться за край.

Проказница дразнила его и поплатилась. Не выдержав, Тил-Линг с рычанием подмял Ириаду под себя. Нетерпеливым жестом он рванул ее платье вверх, чтобы оно не мешало ему развести в стороны ее длинные стройные ноги и устроиться между ними.

Ткань не вынесла такого надругательства над собой. Раздался характерный треск, и нитки в районе шва лопнули. И без того провокационный разрез на юбке побежал выше, до самой талии.

Ириада рассмеялась, в восторге от напора своего любовника.

Тил-Линг опустился на нее сверху, накрыл ее собой, придавив к постели. Теперь в этой игре вел он.

— Ты моя.

Он поднял руки Ириады и прижал запястья к матрасу по бокам от ее головы.

— А я твой. Да? — Тил-Линг посмотрел ей в глаза и настойчиво повторил: — Да?

Ириада усмехнулась и ничего не ответила.

Они снова поцеловались.

Это было похоже на попытку приручить самку хищного зверя. Его любимая ясно дала понять, что с ней просто не будет. В постели с Ириадой Тил-Линг ощущал себя как на поле боя. Каждая победа давалась ему ценой боли. Он мягко посасывал губы строптивицы, а в ответ на его нежность она кусалась до крови. И ему нравилось ее игривое сопротивление, это хождение по краю. То, с какой страстью любимая на него смотрела, то, какими широкими были ее зрачки.

Когда он отпустил ее руки, Ириада сжала его длинные волосы в кулаке. Опьяненный ее дыханием, ее запахом, ее близостью, Тил-Линг углубил поцелуй.

Ириада попыталась вытолкнуть его язык из своего рта, но, как только у нее это получилось, недовольно зарычала.

«Как ты смел поддаться! — словно говорил ее взгляд. — Немедленно верни все как было».

Но едва он возвращал все как было, притворная борьба продолжалась.

Обезумевший, он двигал бедрами, имитируя те самые понятные всем движения, притираясь к ней через одежду, через два слоя ненужной ткани. Им бы обнажиться… Да! Им надо обнажиться!

Но лишь только эта мысль родилась в его голове, Ириада столкнула любовника с себя, и это уже не было игрой.

— Хватит.

Разочарованный Тил-Линг распластался на спине.

Рядом пыталась отдышаться Ириада, растрепанная, в порванном платье, с размазанной по лицу красной помадой.

Почему она остановила его? Чего испугалась? Силы своих чувств? Того, что вот-вот потеряет над собой контроль?

Болели искусанные губы. И корни волос. В порыве страсти эта бешеная женщина едва не сняла с него скальп.

Тил-Линг довольно улыбнулся. Наверное, он полный извращенец, раз ему нравится такое обращение.

— Моя очередь, — владыка лениво потянулся к артефакту.

— Как это твоя? Моя.

— Ты уже задала свой вопрос, — мягко возразил Тил-Линг. — И я ответил. Взгляни. Ни одна ячейка не горит.

Ириада резко села на постели и уставилась на рулетку с приоткрытым ртом.

Та снова вращалась, чуть слышно поскрипывая.

После остановки впервые за время игры артефакт подмигивал им синим светом.

Глава 6

— И что же это значит?

Ириада напряглась, в то время как Тил-Линг довольно кивнул собственным мыслям. Этого момента он ждал, предвкушал его с самого начала игры.

— Когда загорается синяя клетка, это означает, что задание нам даст сам артефакт и выполнять его мы будем вместе.

— Вот как, — хмыкнула Ириада. — Сам артефакт. Вместе.

И она зябко поежилась.

— Да, — улыбался Тил-Линг, ощущая, как сердце сбивается с ритма. — Он обнажит наши чувства. Разрушит все внутренние барьеры. Заставит нас уступить своим желаниям. Пока горит синий сектор, игроки делают друг с другом то, о чем давно мечтали. Ничто их не сдерживает.

Ириада сглотнула и с настороженным видом покосилась на артефакт, словно опасаясь, что из центра рулетки снова выплывут ленты алого дыма и устремятся к ней.

— То… о чем… мечтали.

Ее скулы порозовели.

— Что-то… что-то мне душно, — шепнула она, начиная обмахиваться ладонью, как веером.

Над ее верхней губой, утративший контур из-за размазанной помады, заблестел пот. Одинокая капля покатилась по шее и исчезла в темной расселине между налитыми, тяжело вздымающимися грудями.

Красная, охваченная внутренним жаром, Ириада завела руку назад, пытаясь ослабить шнуровку корсета. Казалось, ей мало воздуха.

«Началось!» — с восторгом подумал Тил-Линг, чувствуя, что тоже покрывается липким потом. Ткань под мышками и между лопаток намокла. По телу разливался томительный жар, собираясь внизу живота сгустком пульсирующего пламени.

Костерок возбуждения, горевший с первых секунд их встречи, вдруг обернулся пожаром до небес. Чресла набухли от крови, стали тяжелыми и горячими. Штаны спереди красноречиво натянулись. Член стоял колом. Мошонка окаменела.

— Что со мной происходит? — с тревогой в голосе спросила любимая и облизала пересохшие губы. Ее глаза блестели как при лихорадке и были черными из-за широких зрачков — цветной радужки почти не было видно.

Со стоном Тил-Линг упал на спину и раскинул в стороны ноги, пытаясь хотя бы немного облегчить свое состояние. Возбуждение причиняло боль. Он трясся, трепетал. Под кожей словно гулял огонь. Соски и мужская плоть молили о прикосновении, ныли, пульсировали, от них волнами расходилась мучительно-сладкая дрожь.

Тил-Линг почувствовал, как из дырочки на головке члена вытекает густая влага и струится по стволу, капает на окаменевшую мошонку.

Зажмурившись, он выгнул шею, вдавил затылок в матрас.

Больно. Хорошо.

Под сомкнутыми веками танцевало пламя.

Неожиданно постель между его разведенными ногами прогнулась. Ноздри уловили сладкий фруктовый аромат духов. Приоткрыв глаза, владыка увидел, что к нему на четвереньках крадется Ириада и буквально пожирает его голодным взглядом.

Ее губы с размазанной красной помадой выглядели так, словно она самозабвенно, не меньше получаса ублажала его ртом.

От этой мысли пах прострелило удовольствием. Мошонка поджалась еще больше. Он неосознанно качнул тазом.

И вдруг ощутил прикосновение к бедру, к его внутренней, самой чувствительной стороне, высоко, почти рядом с промежностью.

— Я давно хотела сделать это с тобой, — хрипло шепнула Ириада, ныряя пальцами за пояс его штанов. — Моя любимая ночная фантазия.

Живот напрягся. Сердце под ребрами оглушительно громыхало. Тил-Линг замер в предвкушении. Любимая сидела на коленях между его ног. Он чувствовал ее руки под краем своих штанов, на голой пылающей коже лобка. Искусительница не торопилась, заставляла его ерзать от нетерпения, умолять о ласке — сначала мысленно, а потом и вслух:

— Пожалуйста. Да. Пожалуйста. Сейчас.

Его гладкая грудь в капельках пота ходила ходуном. Соски вызывающе торчали, будто требовали уделить им внимание. Возбуждение было таким сильным, что даже прикосновение воздуха к этим напряженным, почти искрящим комкам плоти доставляло удовольствие.