После перемен (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 11

— Вижу, такие слова ты слышишь от меня нечасто, — и неловко улыбнулся, не зная куда деть руки. Почему я чувствую себя так странно? Да и её реакция. Что происходит? В груди какой-то комок сожаления. Боли. Разве так должно быть при встрече с матерью? Но, проглотив все эти тяжёлые, горькие мысли, продолжил: — Не знаю, почему у тебя такое удивление в глазах, мама. Но впредь постараюсь радовать тебя почаще.

Она молчала, будто не зная, как на всё это ответить. Не находила слов. Просто смотрела на меня, не моргая.

Дед, который всё это время наблюдал за нами с проницательностью, позволил себе лёгкую улыбку. Такую, которая говорила: «Я записал этот момент и буду пересматривать его в минуты душевной боли.»

— Ты многое понял, Казума, — сказал он наконец. — А главное, нашёл нужные слова. Даже если не помнишь правил этикета.

Каору будто отмерла. Взяла шахматный футляр и поспешно направилась в сторону дома, но её походка изменилась. Посыпалась. Сломалась.

Я же остался стоять в беседке, глядя ей вслед и осознавая, что игра в шахматы была всего лишь началом чего-то, что нам ещё предстоит сыграть в жизни.

Глава 5

Дед медленно поднялся со скамьи, опираясь на трость.

— Отдохни, Казума. Мне пора заняться делами. Вечером поужинаем вместе. Посмотрим сумо.

Я моргнул, удивлённо уставившись:

— Сумо? Серьёзно?

Дед слегка приподнял бровь, лицо озарила хитрая усмешка.

— А что такого? Между прочим, я не пропускаю ни одного турнира.

— Пфф! — я не смог сдержать смешок. — Ты прямо как какой-нибудь отаку, который не пропускает ни одной серии любимого сериала!

— Ярэ-ярэ, — дед покачал головой, но в голосе промелькнуло веселье. — Твоё остроумие острее катаны, Казума-кун. Но когда увидишь, как одзэки побеждает ёкодзуну, ты поймёшь — это не просто шоу. Это искусство.

— Верю, — улыбнулся я.

Дед довольно кивнул.

— Тогда увидимся вечером, Казума-кун.

Он развернулся и направился к дому. Я же остался стоять в беседке, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру.

— Сумо, значит, — и пробормотал себе под нос, всё ещё пребывая в лёгком замешательстве. — Что дальше? Чемпионат по кендо с чайной церемонией в перерывах? Мог бы просто сказать, что хочет провести вечер с внуком.

…

Я решил воспользоваться внезапно освободившимся временем и прогуляться по поместью. Места здесь было предостаточно — каждый уголок, дорожка и павильон явно имели целую историю.

После нескольких минут прогулки оказался у небольшой, уютной постройки, которая, насколько помнил, служила домом для прислуги. Дверь была приоткрыта, и изнутри доносились странные звуки: громкие возгласы, драматичные реплики и музыка.

Осторожно толкнув дверь, заглянул. В комнате царил небольшой беспорядок: на столе кружка с недопитым чаем, остатки десерта на тарелке, а в центре — плазменный телик, в котором разворачивалось настоящее безумие. На экране седоволосый парень в рваной одежде стоял на коленях, сжимая голову руками. Фон пылал красным, а из-за его спины появлялись странные щупальца, будто он превращался во что-то неестественное.

— Почему именно я должен стать таким… чудовищем⁈ Почему⁈

Харуно сидела на полу, облокотившись на подушку, и была полностью поглощена происходящим. Лицо излучало смесь восторга и напряжения, но стоило ей, наконец, заметить меня, как её глаза округлились, а щёки залила краска.

— ВАААА! — Харуно подпрыгнула как ужаленная, резко разворачиваясь. — К-Казума-сама⁈ Это не то, что вы думаете! Я… я просто… ну…

Забавно. Никогда не видел, чтобы человек краснел с такой космической скоростью.

Я поднял руку, показывая, что её объяснения не обязательны. Вместо этого уставился на экран, где в этот момент тот самый паренек прыгнул так высоко, что это было, мягко сказать, нереально. Какой же бред. Люди так не могут.

— Забавно, — усмехнулся я, сложив руки на груди. — Что это за китайские мультики?

Харуно замерла, ещё сильнее покраснев, если это вообще было возможно.

— ЭТО НЕ КИТАЙСКИЕ МУЛЬТИКИ! — выпалила она, почти захлёбываясь словами. — Это Токийский гуль! Легендарное аниме, между прочим!

— Легендарное? — я приподнял бровь, снова глянув на экран. — Про парня, которого предала девушка, и теперь он страдает, думая, кто он на самом деле? Оригинально, ничего не скажешь.

Та надулась, щёки всё ещё пылали.

— Здесь не просто история о предательстве, — пробормотала она. — Тут о том, как человек меняется, как он справляется с тем, что ему приходится стать кем-то другим…

На экране главный герой, держа одного из гулей за горло, прокричал: «Я больше не боюсь себя!»

Я невольно сглотнул. В этом крике было что-то странно знакомое. Даже на знаю. Могла ли в нём звучать моя собственная боль из прошлого?

— Парень не такой уж глупый, — произнёс я, стараясь, говорить спокойно. — Думаю, он быстро понял, что доверять людям опаснее, чем монстрам.

Харуно взглянула на меня удивлённо, но промолчала.

— Харуно, не против, — произнёс я с просьбой. — Если тоже посмотрю немного?

Она замерла, глядя на меня так, словно я только что предложил ей вдвоём полететь на Луну.

— Вы правда хотите?

— А почему нет? — и плюхнулся на подушку рядом. — Только не говори, что это тоже запрещено правилами поместья.

Кто знает, может быть, эта странная история поможет мне понять что-то о себе?

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуками телевизора. На экране появился новый эпизод, и внезапно зазвучала мелодия. Глубокий голос певца заполнил пространство:

«Скажи теперь, скажи мне точно, как всё это понять…»

ЧТО ЭТО…

ЧТО⁈

Мои глаза распахнулись, и сердце будто застучало сильнее. Эта песня. Почему она кажется такой… родной?

"В придуманный мир я попал невольно,

Теперь не хочу тебе делать больно,

Но иногда ты вспоминай меня

Таким, каким был я…"

Что за чертовщина? Я не мог оторвать взгляд от экрана, где Канеки стоял под проливным дождём, сжимая маску в руке. Неоновые огни города мерцали за его спиной, а музыка… эта музыка буквально разрывала мой мозг на части.

Губы сами собой начали шевелиться, повторяя слова:

— Я только прошу, не забывай меня…

— Казума-сама? — голос Харуно прозвучал где-то на фоне, но я едва его слышал.

Эти слова, эти ноты. Я знал их. Каждый звук, каждую строчку. Они были частью меня. Почему? В голове — вихрь. Не могу понять, почему эта песня так задела. Почему её слова отзывались болью и каким-то странным теплом одновременно.

— Казума-сама? — Харуно тронула меня за плечо, вырывая из этого транса.

Я моргнул, снова осознавая, где нахожусь. Посмотрел на неё, а затем снова на экран, где кадры сменились тёмным титульным экраном с названием сериала.

— Что это за песня? — спросил я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Великолепно. Теперь выгляжу как полный псих, который слишком сильно впечатлился опенингом.

— Это… Unravel, — Харуно смотрела на меня так, будто я вот-вот превращусь в гуля.

Я кивнул, отворачиваясь. Сердце всё ещё стучало слишком громко.

— Хорошая песня.

«Хорошая песня»? Серьёзно, Казума? Это всё, что ты можешь сказать после такого представления⁈

Харуно продолжала сверлить меня обеспокоенным взглядом. А я просто сидел, глядя на экран, и пытался понять, почему какой-то опенинг из аниме вызвал во мне больше эмоций, чем все философские беседы с дедом.

Наверное, это знак. Знак того, что мне срочно нужен перерыв. Или психиатр. Или и то, и другое.

Не в силах усидеть на месте — спасибо, предательские воспоминания! — поднялся и направился к выходу.

— Казума-сама? — Харуно подскочила следом, как верный NPC из рпгшек.

Постой… Рпг? Я играл в рпг?