Укротитель для королевы (СИ) - Романовская Ольга - Страница 3

— Ну вот! — Принцесса с облегчением заперла дверь изнутри и вернула владельцу одолженный сюртук. — Если хотите, можете изобразить бурная страсть: вдруг кто-то приставит ухо к замочной скважине? Нельзя разочаровывать шпионов.

— Я лучше посмотрю на вас.

Арчибальд зябко повел плечами. В лаборатории он ощущал себя узником, приговоренным к пыткам. Ни одного окна, голые каменные стены, столы, колбы, иглы, ножи… От волнения зачесался сгиб локтя — то самое место, куда Каролина некогда нанесла свою метку. Ничего особенного — всего лишь две параллельные линии.

— Последние новости расскажите. Сдается, я не знаю половины.

Засучив рукава, Каролина извлекла из-под стола передник и повязала поверх брюк.

— Все то же, — вздохнул Αрчибальд, напряженно следя за ее движениями. Вроде, никакой угрозы, но вo рту отчего-то появился металлический привкус. — Οчередной консилиум, тайные выборы Совета.

— И кто же в него войдет?

Принцесса закусила губы, пытаясь побороть обуявшую ее ярость. Мать ещё жива, а за дверьми eе спальни делят власть!

— Мне не настолько доверяют…

Арчибальду не хотелось говорить, расстраивать ее.

— Арчи!

Сложив руки на груди, Каролина обернулась, обжигая взглядом. Лорду на мгновение показалось, перед ним реинкарнация Темной богини — от принцессы пахнуло необычайной силой и смертью. Он опустил глаза и трусливо задумался, правильно ли поступил, выбрав Каролину.

— Арчи, — голос принцессы обволакивал, струился патокой, — не упрямься, будь хорошим мальчиком!

Королева. Если прежде у Αрчибальда оставались сомнения, теперь он окончательно осознал: Каролина рождена править.

— Канцлер принял сторону вашего брата. Форморы тоже.

Ему не хотелось ее расстраивать, но если она приказывает, вот горькая правда.

В лаборатории воцарилась звенящая тишина. Каролина плотно сжала побелевшие губы. Она не двигалась, даже не закричала, хотя ей только что нанесли сокрушительный удар.

— Вот как! — наконец процедила принцесса. — Кто еще? Мне нужен полный список, Арчибальд. Напиши!

Наедине она все чаще обращалась к нему на «ты».

Порывшись в ящике стола, Каролина достала лист бумаги и положила рядом с перегонным кубом.

— Давай говорить о политике, если уж опыты ставить нельзя. Я так зла, что обязательно что-нибудь напутаю.

— Α чем вы собирались заняться?

Арчибальд послюнявил карандаш и вывел первое имя. Εго считали будущим мужем принцессы, но никто не догадывался об истинном статусе лорда. За неполный год он сумел сплести сеть, исправно снабжавшую его информацией.

— Разными пустяками! — отмахнулась Каролина. — Яды, которыми пропитываю сталь, слишком банальные, хотелось сделать такой, чтобы человек умирал от царапины.

— Странное увлечение, моя королева.

— Привыкай! Мой дар — приносить смерть.

Когда-нибудь она скажет ему, как именно. Если он станет советником, а Каролина — королевой. Тогда между ними не останется секретов, ведь Арчибальд станет ее руками. Даже не консорт — он. Муж потребуется лишь для рождения наследника. Каролина сомневалась, что он окажется хотя бы вполовину так умен, как будущий граф Несский. После надо не забыть отблагодарить его отца. Арчибальд — самый ценный подарок, который она когда-либо получала.

Едва лорд закончил писать, Каролина вырвала у него листок, пробежала глазами. Она то бледнела, то краснела, а потом и вовсе смяла бумагу, запустив ее в дальний угол лаборатории. Арчибальд предусмотрительно поднял и сжег: нельзя оставлять улик.

— Спасибо, Арчи, я всех запомнила.

Принцесса произнесла это так, словно вонзила нож в спину каждого упомянутого в списке.

— Как вы намерены поступить? — подобрался лорд.

— Не надо! — Пальцы нежно коснулись его уха, стирая тревогу. — Я сама позабочусь о канцлере. Остальные сбегут как крысы, когда увидят, что с ним стало. Но будь рядом. Надеюсь, — лицо ее вновь помрачнело, — ты не предашь?

Вместо ответа Арчибальд поймал и поцеловал ее вторую руку.

— Мы сделаем Ферану великой, Арчи, вновь великой, — уносясь мыслями далеко отсюда, пробормотала принцесса.

***

В королевской спальне было душно и остро пахло лекарствами. Шторы плотно задернуты, горела лишь пара подсвечников по углам.

Кровать под огромным балдахином напоминала гроб. Каролина немедленно выбросит ее, как только займет трон.

Сложив руки на животе, принцесса стояла рядом с братом и с печальной сосредоточенностью вглядывалась в лицо матери. Оно напоминало старую бумагу — такое же желтое, сморщенное. А ведь Талия не старуха, смерть забрала ещё накануне очередного юбилея. Две пятерки — какое красивое число! Было бы.

Зашелестела черная тафта.

Наклонившись, Каролина коснулась губ матери. Холодные. Холодные и жесткие.

— Не доверяешь врачам?

Принцессе хотелось развернуться и со всего размаху ударить Квентина, размазать кровь по его холеному лицу. Он уже примерил корону и не в фигуральном смысле. Принцесса видела через щелку, как брат стоял перед зеркалом и держал то, что принадлежало их матери. Только ей, не ему. И уж точно не Форморам — роду их отца, абсолютно бездарному, но достаточно знатному, чтобы дать жизнь будущему правителю или правительнице. К счастью, хотя бы папочка мертв — погиб на охоте. Каролина подозревала, из-за слишком больших амбиций. Форморы — напыщенные петухи, даром герцоги старой крови. Предстояла война, они просто так с властью не расстанутся, но Каролина готова.

Девушка не удостоила брата ответом. Она ещё раз взглянула на мать, провела ладонью по ее щеке и закрыла глаза.

Спи спокойно, повелительница ветра!

— Не изображай, будто горюешь, сестренка, — не унимался Квентин. — Всем известно, вместо сердца у тебя ледышка.

— Все лучше, чем не иметь его вовсе, — отрезала Каролина и уступила брату место у ложа усопшей матери.

Может и так, может, она никого не любит, но и Квентин тоже. Каролина хотя бы честна, не обманывает, не притворяется хорошей. И не врет, будто обладает сильным даром.

Толпа придворных расступилась, пропуская принцессу. Острые взгляды кинжалами вонзались в спину: все знали, какая судьба ее ждет. Пускай! Никого из тех, кто стоял сейчас в королевской спальне, на коронацию Каролины не явятся. Они жестоко поплатятся за пренебрежение.

Каролина остановилась у окна и приложила руку к груди.

Странное чувство, щемящее. Внутри очень холодно, будто кто-то вскрыл ножом грудную клетку и вынул сердце.

Наверное, нужно заплакать, но она не могла: лицо окаменело.

Побелевшие пальцы тяжело легли на подоконник.

Каролина опустила ресницы. Когда глаза ее вновь открылись, на коже дрожала одна единственная слезинка.

Глубоко вздохнув, принцесса подняла голову, расправила плечи.

Морозный воздух ворвался в комнату через распахнутое настежь окно, унося из нее запах смерти. Снежинки кружились над телом Талии, отдавая последнюю дань своей повелительнице.

Каролина улыбнулась, ощутив прикосновения ветра. Он играл с тяжелыми портьерами, вздымал кверху юбки дам, то гасил, то вновь зажигал свечи. Маме бы понравилось.

Окно несколько раз пробовали закрыть, но принцесса никого не подпускала. Загородив его спиной, она развела руки. Ветер просачивался сквозь ее пальцы, образовав два воздушных потока. Соединившись над кроватью, они бережно подхватили Талию, подняли тело к потолку. Придворные испуганно ахнули.

— Немедленно прекрати!

Лицо Квентина побагровело. Наконец-то он выдал себя.

— Ты даже не удосужился устроить матери нормальные похороны, — резко ответила Каролина и опустила руки. — Смотри, я ничего не делаю, никакой магии. Я всего лишь отдала маму во власть стихии, которой она управляла. Дай им попрощаться, ещё успеешь усыпить всех скорбными речами.

— Я сказал: хватит!

Принц взмахнул рукой, и тело Талии медленно спланировало обратно. Ветер отхлынул к окну, на прощание разметав волосы Каролины.

— Мы ещё встретимся! — шепнула она и, предупредив движение слуги, сама задвинула шпингалет.