Время камней (СИ) - Глебов Виктор - Страница 24

— Рад служить Вашему Величеству, — советник поклонился.

— Да-да, ты получишь награду, — император кивнул и, бросив в воду последнюю горсть хлебных крошек, отряхнул руки. — Скажи, а ты не боишься стать слишком незаменимым? Знаешь, я ведь могу испугаться, что ты загордишься и попытаешься сотворить что-нибудь этакое… — Камаэль неопределённо помахал в воздухе рукой. — Ну-ну, я пошутил, — сказал он, заметив, как побледнел Ормак. — Разве мудрый повелитель отрубит себе правую руку?

— Ваше Величество, я всегда…

— Да-да, это прекрасно, — перебил советника император. — Суесловие никогда не было твоим коньком. Поэтому я и назначил тебя на эту должность. Мне нужны не болтуны, а люди действия и трезвого ума. Скажи-ка мне вот что: как думаешь, пригодятся нам ещё уримаши или пустить их триремы на дно? Мои колдуны, что помогли им догнать «Буревестник», отзывались об этих пиратах самым нелестным образом. Между прочим, действительно жалко корабль, прекрасное было судно. Но, — император развёл руками, — что не сделаешь ради правдоподобия. Ты видишь, сколь велика моя жертва? — спросил он, усмехнувшись.

— Увы, повелитель, таково бремя великих.

— Знаю, оставь лесть при себе. Когда я объединю все мятежные земли, Урдисабанская империя станет одним из самых могущественных государств Синешанны. Да что, Синешанны. Всей Пустоши! Глупцы в Казантаре не понимают, что скоро будут плясать под мою дудку, они думают, что заключили выгодный мир. А я, пока они наслаждались покоем, присоединил Самар и Шуадан, а потом Лиам-Сабей, будь он неладен! Какие всё-таки упёртые люди, а? Что бы им спокойно жить, так нет, непременно нужно бунтовать. Хотя от союза с Урдисабаном им прямая выгода: границы защищены, пошлины на ввоз товаров снижены, воинская повинность добровольная. Кстати, сколько завербовалось в нашу армию из этой провинции?

— Всего пятьдесят три человека, Ваше Величество. Лиам-Сабей всегда был одним из самых непокорных и непримиримых.

— А Ваэр пополнил моё войско восемьюстами легионерами, двое из которых уже стали центурионами, отличившись в подавлении лиам-сабейского восстания.

— Вы являете чрезвычайную мудрость, возвеличивая покорённых, повелитель.

— Возможно. Время покажет. Но сейчас меня больше всего заботит бегство государственных преступников.

— Но скрыться удаётся далеко не всем, — робко заметил Ормак. — Всего трое…

— Этого вполне достаточно! — отрезал император. — До сих пор неизвестно, кто им помог. Если это одни и те же люди, то налицо существование враждебной мне организации, а следовательно, возможен и заговор. Как иначе ты объяснишь покушение? Или ты полагаешь, что эта членистоногая тварь случайно оказалась в Городе Мёртвых и кинулась на меня, разбрасывая всех остальных⁈

Первый советник развёл руками.

— То-то и оно, что не знаешь. Понятия не имеешь! А должен бы! Это твоя прямая обязанность.

— Но, государь…

— Не перебивай, а слушай. Мне известно, что ты делаешь всё, что в твоих силах, но на этот раз за меня принялись не мелкие бароны, недовольные налогами. В нашем пруду завелась рыба покрупнее. Я это чувствую. Здесь совсем иной размах. Чего стоит одно это чудище, которое прикончил Сафир! Поразительный мальчик: иногда мне кажется, что он немного не от мира сего. Как иначе объяснить это его бесстрашие? И ведь оно самое настоящее, естественное, а не показное, — император покачал головой. — Между прочим, если бы не он, я бы здесь сейчас с тобой не разговаривал. Все твои хвалёные телохранители ничего не стоят!

Ормак Квай-Джестра слегка изменился в лице: слова повелителя задели его за живое.

— Они потомственные воины, государь. Их с детства учили…

— Ладно, оставим это. Я понимаю, что прежде сталкиваться с подобными убийцами им не приходилось, я вообще стал в последнее время слишком понятлив. Наверное, старею. И всё же, телохранители должны в любой момент быть готовыми защитить своего императора от кого угодно. Почему же это сделал паж?

— Лорд Маград прекрасный воин, если мне будет позволено заметить.

— Лучше телохранителей?

— Нет, но… — Ормак в очередной раз развёл руками. — Вероятно, он быстрее оценил ситуацию. Мне кажется, молодой лорд очень одарён, куда больше, нежели обычные подданные Вашего Величества, даже если они — телохранители.

— Ладно, мы отвлеклись. Мальчик действительно хорош, поэтому я и выбрал его в мужья своей дочери. Жаль, того же нельзя было сказать о его отце, — император помрачнел и замолчал.

Ормак тоже не произнёс ни слова, зная, что воспоминания об опальном лорде приводят повелителя Урдисабана в самое мрачное настроение.

— Я устал, — сказал император, встряхнув головой. — Ступай, занимайся своими делами. Чтоб к концу месяца сыскал мне тех, кто умыкает у нас из-под носа изменников!

— Слушаюсь, Ваше Величество, — Ормак низко поклонился и быстро удалился.

— Так-то, — пробормотал император Камаэль, садясь на край фонтана и погружая в воду руку.

Он был не на шутку обеспокоен последними событиями. Властитель терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его планы.

Глава 30

Вдоль берега скользили две лёгкие триремы. За ними следовала тяжёлая боевая галера. На всех судах имелись изображения широко распахнутых глаз — моряки верили, что корабль может видеть рифы и обходить их. Погода была ветреной, поэтому вёсла были подняты, а треугольные паруса поставлены.

На галере плыл Ормак Квай-Джестра, первый советник Его Императорского Величества. Одетый в серебристую тунику, он походил на металлический столбик, от которого отражались солнечные лучи. Коротко подстриженные волосы лежали аккуратным кружком, делая причёску похожей на маленькую шапочку. Ормак одной рукой опирался на перила, а другой теребил висевший на шее медальон — наследственную драгоценность его рода, переходившую от отца к старшему сыну. В полом кругляшке находился сильнейший яд. В случае несмываемого позора или угрозы взятия в плен представитель рода Джестры должен был покончить с собой. Но сейчас Ормак не собирался делать ничего подобного. Просто у него была такая привычка — постоянно держать что-нибудь в руках. Он с отрядом легионеров направлялся в Лиам-Сабей, вновь покорённый и примерно наказанный. Нужно было разобраться с тем стариком, о котором говорил Сафир-Маград, этот невыносимый любимчик императора. Если в лесу действительно находится дом, где укрываются урдисабанские изменники, Ормак найдёт его и заставит всех, кто там окажется, отвечать на вопросы. Но слава всё равно достанется Сафиру, обнаружившему этот притон. И ведь обнаружившему по чистой случайности! Ормак сжал перила так, что костяшки пальцев побелели. Проклятье! Он, первый советник, куда больше достоин стать зятем императора, чем этот сирота. Тем более что род Джестров куда древнее, о чём свидетельствует даже его имя — тройное, а не двойное, как у Сафира-Маграда. Ну, ничего, он себя ещё покажет, дайте только время!

Через два дня суда причалили к береговой излучине, поросшей низким кустарником и колючками. Песчаный берег тянулся, покуда хватало глаз, а у горизонта темнела громада столового утёса — Амар-Эдорета, Каньона Усопших, где в древности хоронили властителей тогда ещё независимого Лиам-Сабея. Легионеры высадились и построились. Их было двести человек — более чем достаточно для карательной экспедиции, которая им предстояла. При каждой сотне состояли следопыты и отряды лучников в десять человек. Они должны были прикрывать легионеров, если на тех нападут из засады. Конечно, последнее было маловероятным, но в Урдисабане привыкли всё делать по правилам. Может, этим и объяснялись военные успехи империи, покорившей и превратившей в провинции почти все близлежащие страны.

Солдаты двинулись вглубь страны. В центре ехал Ормак со своим оруженосцем, одетый в длинный зелёный плащ, под которым поблёскивала кольчуга. На поясе у него висел полуторный меч, а на голове красовался островерхий шлем с узким белым флажком. Он правил конём, опустив голову и размышляя о том, как лучше составить отчёт о карательной экспедиции, в успехе которой он не сомневался: если из дома, о котором рассказал Сафир-Маград, все давно сбежали, он устроит расследование и непременно схватит виновных. Даже если они будут невинны, как малые дети. Потому что империя требует расправ, и кого-нибудь наказать всё равно придётся.