Санька-умник 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 3

— Как наделено правом ношения так его и соблюдаю, — отвечал таким старик.

В конце сорок третьего наш ветеран-ездовой ещё и свои три Георгиевских креста явил окружающим. Сохранил ведь он их как-то, а тут разрешение носить их вышло. Ну, а в апреле сорок четвертого, когда постановлением Совета народных комиссаров, георгиевские кавалеры были приравнены по статусу к награжденным советским орденом Славы, к нему на кривой кобыле стало не подъехать…

Глава 5

Глава 5 Неудачный рейд

Дома мне получилось побывать в сорока восьми странах. Где-то — на отдыхе, где-то — в командировках по работе. Последней была Япония. Там я какую-то гадость и подхватил, в результате чего попаданцем и оказался.

Вот такой невесёлый туризм за государственный счёт у меня вышел…

Здесь, за границей СССР, я поучаствовал в составе медсанбата в боях в Венгрии, а вот сейчас, весной сорок пятого, мы наступали уже по Чехословакии.

Вот, опять я домашней терминологией пользуюсь. Весной сорок пятого нет тут Чехословакии, а пока имеются Словакия и протекторат Богемия и Моравия.

Будет восстановлена страна уже совсем скоро, когда мы немцев победим. Затем, в моём времени, она опять распадется…

Весной сорок пятого года, там, где дислоцировался мой медсанбат, обстановка была напряженной. На нашем участке фронта наступали войска первого, а сразу следом — войска и второго эшелона. За ними двигались тыловые части, обеспечивавшие фронтовые эшелоны всем необходимым, всё было в непрерывном движении…

По полям скакали кавалеристы Плиева с развернутыми знаменами, их было так много, что просто вызывало удивление. Никогда я раньше за всю войну не видел такого бесконечного потока людей на конях с шашками на боку и автоматами наперевес.

По обочинам дорог ползли тягачи, что тащили тяжелую артиллерию, САУ и танки. По самим шоссейным дорогам на десятки километров растянулись колесные машины. В них находились бойцы вторых фронтовых эшелонов, горючее, продовольствие…

В колоннах можно было увидеть и ремонтные походные мастерские, передвижные госпитали, полевые кухни, хлебопекарни. Ну, и наш медсанбат тоже. Мы же не по воздуху летели.

В последние месяцы работы у нас хватало, бои шли ожесточенные, раненых было много. Часто проводились рейды к переднему краю фронта, на передовую за ранеными бойцами.

Так случилось, что в очередном рейде колонну наших санитарных машин возглавил капитан медицинской службы Лебедь.

— Котов, едешь со мной, — распорядился он.

Понятное дело, кто тянет, на того и грузят. Я проводил сортировку лучше всякого врача, хоть и был фельдшером. Снаружи — фельдшером, но внутри-то Саши Котова доктор наук и профессор никуда не делся…

Так я оказался в составе этой колонны.

Время уже подходило ко второй половине дня, вроде бы все шло хорошо и так как надо. Продвигаясь ближе к передовой, мы видели все больше убитых. Как правило, в немецкой форме. Видимо, здесь совсем недавно, считанные часы назад, шли бои.

Мы проехали какой-то небольшой лесок, и у самого его края увидели нашего бойца, который передвигался по-пластунски и махал нам руками.

— Что ты тут ползаешь? — задал ему вопрос Лебедь.

— Немцы тут рядом! Меньше двухсот метров всего до их окопов, — ошарашил капитана солдат.

Во попали!

У меня по спине даже мурашки пробежали…

Наша колонна остановилась, но немцы уже успели нас заметить и открыли массированный минометный обстрел, а ещё и почти сразу из пушек по нам ударили.

Чем это мы им так не понравились? Видят же, что это — медслужба…

Мины и снаряды начали рваться прямо среди машин. Несколько из них тут же было подбито.

Во время обстрела я оказался рядом с капитаном Лебедем на краю воронки от только что взорвавшегося снаряда. Не долго думая, я толкнул его на землю и повалился прямо на него.

Рядом прогремел очередной взрыв, осколки полетели веером, и один из них ранил меня в правую руку. Капитан же Лебедь, остался жив и невредим, его даже не поцарапало.

Чуть-чуть и прилетело бы мне в локтевой сустав. Вот этого я никому не пожелаю.

Все это произошло тридцатого апреля сорок пятого года, буквально в последние дни войны, в районе деревни Шаштин.

За спасение командира я был награжден Орденом Отечественной войны II степени. Перестала быть медаль «За боевые заслуги» на моей груди сиротинушкой…

Но, это награждение было ещё впереди, а пока я лежал и матерился из души в душу.

Больно же!

Обидно, к тому же.

Дату окончания войны я знал. Тут со дня на день все начнут праздновать, а я в медсанбате буду валяться!

Несправедливо это!

Я, можно сказать, почти всю войну прошел, а тут — на тебе! Без меня праздник случится!!!

Так, а что я лежу? Чего жду?

Ранение у меня не смертельное, а кругом тут и там — наши раненые.

Немцы к тому же что-то стрелять перестали. Совесть их заела? Приказ им пришел воевать прекратить?

Я перевязал сам себе руку — есть у меня уже горький опыт кровопотери из-за несвоевременной остановки кровотечения.

Рука болела, но раненым помогать нужно. Я перевязал одного, второго, третьего…

Часть наших машин остались целыми. На них надо выведенных из строя коллег в медсанбат и доставить. Не всем как мне повезло, некоторые были и тяжелые.

— Грузим! — отдал я приказ.

Глава 6

Глава 6 Победа! Наша победа!

Не знаю, как в других местах, а на нашем участке фронта в первых числах мая наступило затишье.

Немцы активных боевых действий не вели и поступление раненых в медсанбат уменьшилось.

Думаете, мы были против? Ничего подобного…

Всегда бы так.

Рана, полученная мною тридцатого апреля, почти не беспокоила.

Однако, порядок есть порядок, и я как положено оформил все нужные бумаги на своё ранение. Ещё и сам себе за него красную нашивку выдал. Затем, и пришил её куда нужно к уже имеющимся.

Вроде и каких-то провинностей за мною не числилось, но в первых числах мая я превратился в вечного дежурного по медсанбату. Сказывался некомплект офицерского состава. Ну, и мой возраст. Молодой — вот и дежурь…

С восьмого на девятое мая я вторые сутки подряд заступил на дежурство. Проверил посты, предупредил сержанта, моего помощника по наряду, где я буду находиться.

Только после этого прилег не раздеваясь — вторые сутки дежурства давали о себе знать.

Заснуть не получилось, я только-только чуть задремал, как пришлось опять оказаться на ногах.

— Товарищ старший лейтенант! Стреляют!

Это сержант мне поспать не дал… Нет, сделал он всё правильно, как оно и было нужно.

Наш медсанбат сейчас стоял недалеко от села Райградица. Имелись сведения, что в его окрестностях скрывается много власовцев. Они и могли напасть на кого-то из наших, а отсюда и стрельба.

Власовцы советских солдат в плен не брали — расстреливали на месте. У нас же тут — раненые, сестрички и санитары. Войско ещё то…

Как положено, я доложил командиру медсанбата о стрельбе. Впрочем, он и сам её слышал.

— Саша, срочно организовывай погрузку раненых и имущества на машины, — отдал мне приказ подполковник. Сформулировал он его как обычно — совершенно по-граждански.

Ну, моё дело — организовать процесс, а не самому носилки таскать…

Упаковались.

Свернулись.

Погрузились.

Стоим и ждём. Головами по сторонам крутим.

Куда двигаться-то?

Стрелять стали больше и интенсивнее. Причем — со всех сторон.

Что такое случилось?

Уже начало темнеть и хорошо было видно, что стреляющие предпочитают трассирующие пули. Целый салют устроили!

Наш подполковник связался по телефону со штабом тыла корпуса. Думаете, развеяли он наше неведение? Хрена два…

Штабные сами сидели по машинам и про стрельбу ничего не знали.

Кто стреляет?

Кто наступает?