Железный канцлер (СИ) - Старый Денис - Страница 22

Сперва Аддингтон отказался от традиционных совместных обедов по воскресеньям. Тогда провалилась авантюра с Данией, и Англия, несмотря на сложную победу, не добилась существенного преимущества в Датских проливах уже потому, что не контролировала их с суши. Теперь Дания оккупирована французами. И это серьезный проигрыш Великобритании.

Когда пришли сведения, что один из двух английских корпусов в Швеции был разбит, а шведский король чуть ли не разрывает отношения с Англией, обвиняя ее в первых военных неудачах, Аддингтон не пришел на приглашение к премьер-министру на прием. К слову, тогда многие поспешили «заболеть» и не явиться. Это уже означало, что оппозиционер хочет показать обществу, насколько не согласен с проигрышами Англии в последние месяцы.

Но как только стало известно, что заговор в России потерпел поражение, а русским удалось еще до завершения расследования что-то накопать по английскому участию в покушении на убийство императора Российской империи, Аддингтон перестал говорить с Питтом-младшим. А сам премьер-министр стал почти что нерукопожатным.

Ну, а когда пришли новости из Петербурга, что там арестованы все английские торговые представительства, которые русские обвиняют в пособничестве заговору, Питту-младшему уже перестали подавать руку даже его близкие соратники, жена и та стала ссылаться на «больную голову» и уходить спать в свою спальню. Безусловно, не было никого в английском парламенте, кто не поступил бы так же, как премьер-министр. Вся эта напускная честность, что нельзя было покушаться на русского императора, а теперь Питт вне общества — это, скорее, наказание премьер-министру за неудачу.

С тем же Аддингтоном обсуждался вопрос заговора, производились наброски мероприятий, которые следовало бы сделать в первую очередь для возобновления дипломатических и торговых отношений с Россией. Даже были мысли о том, чтобы сдать русским Швецию, точнее повлиять на то, чтобы быстрее новый русский император и шведский король заключили мир. А после… Франция. Новая коалиция, где Россия играла бы важнейшую роль, подставляя свою армию под артиллеристские выстрелы Наполеона.

Так что о происходящем в России и назревании заговора знал и Аддингтон, да и не только он, но все причастные теперь делали вид, что Питт-младший настолько зарвался, настолько бесчестный человек, что решился на преступление против монархии, пусть и русской.

А впереди очередной промах, теперь во Франции. Наполеон, этот корсиканец, по агентурным данным, готовит свою коронацию и хочет стать императором.

Мало того, так случился период прозрения и адекватности у короля Георга III, который чаще считался помешанным. И то, что узнал английский монарх, к удивлению многих, не повергло Георга вновь в приступы безумия, а заставило активничать. Король пригрозил, что распустит парламент, хотя и не смог бы этого сделать, так как объявлен безумным. Но политический кризис деятельный король только усугубит.

— Генри, если ты со мной будешь молчать, то поверь, в прошлом друг, я молчать не стану, — сказал Питт-младший, улучив возможность оказаться рядом с Аддингтоном.

— Что ты можешь рассказать, Уильям? Как мы с тобой спорили? Прими свою Голгофу, в прошлом друг, ибо распят будешь за Англию, за все наши грехи, — сказал Генри и попытался уйти, но Питт перехватил его руку.

— У меня есть записи всех наших разговоров. Похоронишь меня, Генри, передам все бумаги газетам и проплачу публикации, — прошипел Питт-младший, отпустил руку Аддингтона и пошел дальше.

Предстояло выдержать всеобщее порицание во время заседания парламента, после выслушать вотум недоверия и лишиться поста премьер-министра. Мало того, так Питт делал самоотвод из партии тори, предоставляя, впервые за долгое время, всю полноту власти вигам. Молодой Роберт Банкс Дженкинс с сегодняшнего дня будет возглавлять партию тори. Мало шансов у партии отмыться от политики Питта, но без бывшего премьер-министра в своих рядах, это сделать станет чуть легче.

Становясь на трибуну напротив своего задумчивого, озадаченного угрозами, оппонента Аддингтона, Питт-младший шел, словно на эшафот. В Англии не использовали пока гильотину, но от этого не легче, даже тяжелее осознавать, что и казнь бывшего премьер-министра вполне возможна.

Питта встречали всеобщим улюлюканьем и топотом ног. Уважаемые члены английского парламента не стеснялись на эмоции, высказывая свое негодование тому, кому еще не так давно рукоплескали. Любовь в политике еще более ветреное понятие, чем мимолетные чувства ловеласа. И Питт это знал, был готов к такому приему, потому выдерживал все выплески эмоций парламентариев, превратившихся в толпу.

— Здесь и сейчас должен был произойти суд, — нерешительно начал говорить Аддингтон. — Но должны ли мы своего же человека судить за то, что он хотел лучшего для нашей Богом любимой страны? Да, не получилось, да, ошибся, за это лишиться всего в политике. Но больше? Мы не оставляем права ошибаться, но нет людей, которые этого не делают.

— Мистер Аддингтон, вы не перепутали свою роль? — выкрикнул новый лидер тори Дженкинс.

«С тобой мы не сработаемся», — подумал Гари Аддингтон.

На самом деле, лидер партии вигов и будущий премьер-министр собирался не просто топить своего бывшего товарища Питта, он хотел сделать это предельно жестко. Но что, если Уильям Питт решится-таки опубликовать какие-то там записки? Это же такая бомба, что еще больше подорвет и так израненную политическую систему страны. Ну и Аддингтону тогда придется стоять на месте Питта.

И тут Уильям подмигнул своему бывшему приятелю, поняв, в какой ситуации все оказались. Если Аддингтон не станет топить в мутной воде бывшего премьер-министра, то сам захлебнется мутью. Как стало очевидно, лучше видеть премьер-министром бывшего товарища, чем соратника Дженкинса, который готов самоутвердиться на унижении бывшего руководителя партии тори.

— Я призываю первого свидетеля пагубности политики сера Питта-младшего, — нашелся, наконец, Аддингтон. — Адмирал флота Горацио Нельсон!

Аддингтон выкрикнул имя адмирала, и сразу же в зал замедания парламента, где сейчас начался сущий спектакль, вошел Нельсон. Выбор этой фигуры в качестве одного из свидетелей пагубной политики Питта-младшего, был вызван тем, что в Англии сложно найти более цитируемого и упоминаемого человека, чем Нельсон, с которым связывали возрождение флота. А еще Горацио заставил о себе разговаривать из-за любовной связи с леди Гамильтон, и при этом дружбе с ее мужем. Так что спектакль, можно сказать, пригласил в свою постановку, звезду.

Горацио Нельсон, пройдя уже не одно разбирательство по делу спорной победы у Копенгагена, был вынужден пойти на такой шаг, чтобы обвинить во всем Питта-младшего. Покровители адмирала в парламенте и во флоте непрозрачно намекнули, да чего уж там, прямо сказали, что премьер-министра хотят обвинить во всех упущениях и это прямой сговор ведомств. Иначе придется проводить проверки всего и всех. А еще, от того, что сейчас скажет Нельсон, зависит, останется ли он командующим английским флотом на Балтике или вовсе уйдет в отставку.

— Видели ли вы целесообразность в том, чтобы начать войну с Данией? — последовал вопрос адмиралу.

Разве нужно было такие вопросы задавать исполнителю, адмиралу? Нет, конечно, как и тем военным, которые проиграли в Ирландии все, что могли. Были и представители от землевладельцев, которые лишились земель в Ирландии. Были обвинения… потом новые… снова свидетели, весьма странные, но все обвиняли Питта.

Все это делалось лишь по одной причине: найти виноватого, да и закончить на этом весь кризис, чтобы жить дальше. Особое внимание уделялось отношениям с Россией. Именно об этом было принято решение, даны указания газетчикам, особо тщательно написать, чтобы в Петербурге точно поняли, что англичане ни в чем не виноваты.

Страх перед франко-русским союзом был очевидным, а в провале отношений с Россией обвиняли именно Питта-младшего. Обнаружились и те уступки, на которые согласна пойти Англия. К примеру, бывшего премьер-министра обвинили в том, что он так и не пропустил закон об открытии русского торгового представительства и не допускал русские компании, если такие вовсе были, к Лондонской бирже. И не важно, что не было в английском парламенте ни одного депутата, который бы выступал за то, чтобы дать русским в торговых отношениях если не равноправие, то что-то похожее на это. Важнее было прямо сейчас определить проблемы и сделать посыл в Россию с верой в то, что русские сами прибегут мириться.