На цепи (СИ) - Качалов Эд - Страница 54

Он тут же позвал сенную девку и велел принести побольше льда. Потом он пригласил моих друзей и сказал, что им пора трогаться в Санкт-Петербург.

Мы быстро погрузились в авалонский экипаж и, как говорится, вдавили педаль газа.

Чем ближе мы подъезжали к городу, тем хуже мне становилось, но я старался не показывать виду, только прикладывал лед к горлу. Но жжение продолжало нарастать. Я даже осмотрел свою шею в зеркало на предмет ожогов, но их не было. Только изредка сквозь прозрачно бледную кожу шеи проступала светящаяся раскаленным красным цепочка.

В один не прекрасный момент жжение стало настолько нестерпимым, что я приказал развернуться и поехать назад, в надежде, что с удалением от города, жжение станет ослабевать. Но не тут-то было.

В обратную сторону мы не проехали и десяти метров, как мое горло сжали стальные тиски. Стальные раскаленные тиски.

Когда мы добрались до Санкт-Петербурга, я был настолько измотан, что еле стоял на ногах. И тем не менее я приказал остановиться в квартале от Тайной Канцелярии, чтобы лишний раз не светить друзей.

К Ромодановскому мы пошли вдвоем с Шереметьевым. Я еле шел. Дышать было нечем. Через сдавленное, словно тисками горло воздух проникал со свистом. И адская боль от жжения и разрывающихся легких заполнившее все мое сознание. Мозг, как пошедший вразнос агрегат за минуту до взрыва, все тратил и тратил и без того дефицитную энергию на мысли о боли.

Боль была внутри меня, я шел по боли, думал о ней, наконец я споткнулся о боль и окончательно погрузился в нее.

Когда на мгновение пелена боли стала чуть тоньше, я сквозь нее увидел лицо Ариэля. Еще через секунду боль еще чуть отступила, спасовав перед интенсивной тряской меня за плечи.

Увидев, что я пришел в себя, эльф перестал меня трясти и с ехидной улыбкой, бросил:

- Что-то вы совсем расклеились, Андрей Борисович, нельзя же так. Я, например, при боли, а вы уж поверьте, мы авалонцы знаем толк в боли, думаю о чем-нибудь приятном и загадочном. Так легче.

Оттолкнув от себя авалонца, я с помощью Шереметьева тяжело поднялся с мостовой и увидел, что свалился я буквально в нескольких шагах от входа во владения Ромодановского.

Я медленно двинулся к входу, размышляя о том куске карты, что мы нашли у Братства.

- Не стоит, благодарности! - раздался мне в спину ехидный голос Ариэля.

Но я не отреагировал. Я шел и думал о карте. Ведь это была действительно карта, - типичная старинная карта. Более того, я такую когда-то видел, вот только надо вспомнить, где и что на ней было изображено. Вспомнить, не вспомнил, но мне сделалось легче. Боль не стала меньше, но она как-то отступила, слегка отделилась от меня.

Это позволило на морально-волевых хоть и на полусогнутых, но добраться до дверей кабинета князя – кесаря.

На первом этаже у меня отобрали оружие, а Шереметьева дальше холла на первом этаже на этот раз не пустили.

Перед тем как войти в кабинет, я собрался, выпрямился, как мог глубоко сквозь боль, вздохнул и открыл двери, сначала наружные, потом внутренние.

Стоило переступить порог и закрыть дверь, как на меня обрушилась новая, еще более сильная волна боли. Настолько сильная, что я наверняка свалился бы замертво, если бы не оперся на стол. Это был конец. Конец моей второй жизни.

Но, прежде чем сдохнуть от удушья и боли, я с рыком ненависти, выпрямился, набрал воздуху и сквозь боль двинулся к Ромодановскому.

Первый шаг – боль затопила все вокруг. Перед глазами на фоне вспышек боли и магической энергии пляшут орки, эльфы, иллюминаты и почему-то рецидивист Бармалей.

Второй шаг - где-то далеко в океане боли затеплилась искра моего Дара. Я потянулся к ней, но рецидивист Бармалей наступил на искру своим грязным гадом, и она потухла.

Я рассердился, гнев переполнил меня, смыл немного боли, и она на мгновение отхлынула от глаз. И в это мгновение я увидел, что почти дошел, остался еще один шаг. И я его сделал.

Я уже собрался вцепиться князю–кесарю в глотку, и тем самым донести до него свое последнее мнение о бессмысленности его методов против меня.

Но рев ненависти застрял в моем измученном горле.

Светлейший князь-кесарь Ромодановский сидел в своем кресле, цветом лица был похож на перезрелый помидор и, хватаясь руками за горло, корчился от боли.

Конец первой книги из серии «Вещий Андрей».

От автора:

Уважаемые читатели, вот и закончилась первая книга, но история продолжается. Читайте с удовольствием и не забывайте ставить лайки:

ВТОРАЯ КНИГА ЗДЕСЬ: https://author.today/reader/420365/3890473