Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 18

— Блок психиатрии… — промычал Сидхарт Рам Рави. — Только этого нам под конец не хватало!

«Перечислите главные симптомы маниакального эпизода при биполярном аффективном расстройстве».

— Как жаль, что Макисима Сакуя отказался от участия! — воскликнул Рэйсэй Масаши. — Вот сейчас его помощь нам бы точно пригодилась.

— Я точно знаю, какие здесь ответы… — простонал Хосино Мамору. — У моей сестры диагностировали это расстройство. Позвольте мне ответить! У нас ведь командная работа!

— У нас осталось менее трёх минут! — рявкнул Рэйсэй Масаши. — Кацураги-сан, может, лучше вы?

Хосино понял… Он догадался, что нас будут оценивать не только по результатам тестирования. Скотина! Специально перед камерой покрикивает о командной работе, чтобы я позволил ему дать ответ на вопрос.

Благо, лично я догадываюсь, какие выбрать варианты. Если Хосино ошибётся, я смогу быстро внести верные ответы вперёд него.

— Хорошо, Хосино-сан, — холодно произнёс я. — Ваши варианты ответов?

— Мы же теряем время… — схватилась за голову Акихибэ Акико.

— Маниакальная триада: повышенный фон настроения, ускоренное мышление и повышенное либидо, — произнёс Хосино Мамору. — Нам стоит выбрать эти три варианта.

— Минута осталась, доктор Кацураги! — крикнул мне Сидхарт Рам Рави. — Выбираем эти варианты?

— Стойте! — приказал я. — Неправильно.

— Ага, ну конечно! — хмыкнул Хосино. — Вы ведь возомнили себя лидером, думаете, что правда может быть только за вами, да, Кацураги-сан?

— Вы частично правы, Хосино-сан. Два варианта верных, но один ошибочный, — спокойно ответил я.

Мне приходилось сохранять хладнокровие. Я действительно взял на себя роль лидера, поскольку командой кто-то в любом случае должен управлять. И чтобы не посеять смуту и не потерять потенциальные баллы, я обязан объяснить этому упёртому недоумку, в чём его ошибка.

— Когда депрессивная фаза сменяется маниакальной, Хосино-сан, у пациентов действительно резко увеличивается настроение, а мысли ускоряются. А вот насчёт либидо — спорно. Как правило, оно возрастает, но в триаду не входит.

— Какой третий вариант, доктор Кацураги? Я уже ввёл первые два! — воскликнул Сидхарт.

Осталось десять секунд.

— Усиление речедвигательной активности, — сказал я. — Либидо может и не повыситься, а вот болтать такой больной будет без умолку.

Раздались судорожные щелчки клавиш. Индийский терапевт ввёл последний вариант ответа, а затем экран заблокировался. Время вышло.

Хосино Мамору даже не смотрел на монитор. Он, не моргая, пялился на меня. Будто жаждал глаза мне вырвать.

— Всё, уважаемые коллеги! Время вышло! — объявили организаторы. — Получасовой перерыв и перейдём к ситуационным задачам.

Из-за стола мы вышли молча, хотя все остальные врачи ещё не перестали шуметь. Особенно меня удивила команда Фукусимы Ренджи. Мне казалось, что мой коллега-терапевт собрал не врачей, а футбольных болельщиков. Они разве что друг друга над головой не подкидывали. Ликовали они громче всех. Видимо, были уверены, что выбрали все варианты ответов правильно.

Наша же команда перешла из зала с компьютерами в комнату отдыха, и мне тут же пришлось отгонять своих коллег от Хосино Мамору.

— Я же говорила, что придушу вас, Хосино-сан! — прикрикнула Акихибэ Акико. — Что это вы творили на тесте? Мы ведь из-за вас могли…

— Успокойтесь, Акихибэ-сан, — попросил я. — Присядьте, отдохните вместе с остальными коллегами. Я сам с ним поговорю. Хосино-сан, пройдёмте, пожалуйста, со мной.

Хосино Мамору, растирая руку, по которой я ударил магией, последовал за мной.

— Что, Тендо-кун, хочешь исключить меня из команды? — усмехнулся он.

— Не надо переходить на «ты», — поправил его я. — Мы среди коллег, считайте — на работе. Исключить я вас не могу — не имею права. Нам ещё задачи вместе решать. И я очень надеюсь, что больше такого с вашей стороны не повториться. Объясните, Хосино-сан, чего вы добивались?

— Я не могу понять, откуда в ВАС столько важности, Кацураги-сан? — прошипел он, намеренно выделив обращение на «вы». — Я же прекрасно помню, что из себя представлял Кацураги Тендо в прошлом. Что вдруг изменилось? Признайтесь честно, вы ведь в Австралию поехали только потому, что я вам рассказал о своих планах на неё!

Я смотрю, этот придурок вообще не желает принять свою неправоту. Спорить с ним бесполезно, а «харизма» даёт лишь временный эффект. Проходит час — и он снова пытается мне подгадить.

— Хосино-сан, скажу вам честно, — вздохнул я. — У меня нет никакого желания состязаться с вами. Вы, может, и помните, каким я был в университете. Зато я вас не помню вообще.

Эти слова, судя по реакции Мамору, задели его до глубины души. Знаю я таких людей. Считает себя пупом земли и думает, что я точно так же мыслю о нём самом.

Причём, кажется, эти слова в сочетании с воздействием «харизмы» настолько сломали его самомнение, что он даже не придумал, что мне ответить.

Справедливости ради, я ведь ему даже не лгал. Я, правда, его не помню, а моё замешательство при встрече с ним в деревне Асука это подтверждает.

Хосино ничего не ответил, лишь развернулся и прошёл к свободному диванчику, который располагался максимально далеко от всей остальной команды.

Когда перерыв подошёл к концу, мы вновь вошли в зал с компьютерами и приступили к решению ситуационных задач. Мой разговор с Хосино сработал. Я окончательно заставил его сдаться. Всё оставшееся время, пока мы с командой обсуждали ответы, он лишь отрешённо кивал.

Задачи представляли собой сильно закрученные клинические случаи, однако с ними у нас проблем оказалось в разы меньше, чем с тестами.

Единственная задача, из-за которой напряглись наши хирурги, была на тему инфекционного воспаления нижних конечностей.

— Дурацкие условия! — воскликнул Рэйсэй Масаши. — Здесь всё не очевидно. Условия слишком скудные.

Дело в том, что задача была описана кратко, как телемедицинская консультация в формате телефонного разговора между двумя хирургами. По условию задачи мы пациента не видели. Лишь знали о том, что он поступил в отделение с раной в ноге, заткнутой спиртовой салфеткой, которую в дальнейшем извлекли и услышали хлопок.

— Доктор Рэйсэй, давайте не будем придираться к условиям, — предложил Игорь Щербаков. — Очевидно, что речь идёт о симптоме пробки шампанского. Диагноз очевиден. Тогда остаётся только выбрать его, а затем расписать лечение, верно?

Речь, разумеется, шла о газовой гангрене. Грозном заболевании, возбудителем которого является клостридия, приводящая к выделению огромного количества газов в полостях раны. Именно поэтому, когда извлекают салфетку, раздаётся небольшой хлопок. Его провоцирует вышедший наружу газ.

— Позвольте, я распишу лечение? — спросил Щербаков. — Я хорошо знаком с этим заболеванием. Много раз приходилось с ним сталкиваться, когда работал в гнойной хирургии.

Против просьбы русского хирурга никто выступать не стал. Он подробно расписал схему антибиотикотерапии, тактику удаления некротизированных тканей хирургическим путём, а также указал необходимость переливания крови или гемодиализа, чтобы избавить организм от сильнейшей интоксикации.

На этот раз, когда Хосино Мамору перестал «путаться у нас под ногами», мы смогли в совершенно спокойном состоянии ответить на вопросы всех задач и завершить первый этап чуть ли не раньше всех остальных врачей.

— Уважаемые участники! — объявил один из организаторов, когда время подошло к концу. — Пока мы будем подводить итоги первого этапа, предлагаем вам пройти на лекцию в главную аудиторию вместе с остальными своими коллегами.

— Простите, а делиться впечатлениями об олимпиаде можно? — поинтересовался кто-то из врачей. — Меня ведь наверняка будут спрашивать коллеги. Тем более, задачи были весьма интересные…

— Разумеется. Это — обычная олимпиада. Всех вас здесь и собрали специально для того, чтобы вы делились опытом друг с другом, — ответил организатор. — К концу лекции мы будем готовы огласить итоги. Информацию отправим на ваши телефоны.