Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 35

— Не похоже, чтобы ты меня боялась.

— Это не тот страх, от которого можно убежать. Я начинаю думать о тебе как о стихии. О цунами. Как о чем-то, от чего хочется бежать, бежать и бежать.

— И ты собираешься…?

— Нет, пока нет, — качнула головой «яркоглазая», продолжая пытливо всматриваться в мое лицо, — Я собираюсь трахаться с тобой так часто и много, как только ты разрешишь и захочешь. Где угодно, как угодно… пока всё не заболит. А потом, через неделю, я одна уеду на турнир. Пропаду из твоей… наш… вашей жизни. Как бы он не кончился и чем бы он не кончился. И ты не будешь меня искать, понял? Не будешь узнавать, как у меня дела, цела ли я, жива, здорова, есть ли деньги. Не будешь спрашивать обо мне у Конго. Я так хочу. Сделаешь это?

— Нет, — качнул я головой, — Я должен буду убедиться в том, что моя сделка насчет тебя состоялась. Потом — да, обещаю, что не потревожу тебя, сделаю так, как ты хочешь.

— Вот поэтому ты и ужасный… — тяжело вздохнула Асуми, а затем потянулась губами к моему лицу.

На следующий день, когда мы с Маной будем сидеть и вдвоем обедать, жена расскажет мне, что я растревожил главный страх Хиракавы — опаску, что она навсегда останется в Токио, и не увидит мир, как всегда об этом мечтала. Реакции хафу для меня станут немного понятнее, как и её настойчивые попытки впихнуть мне рыжую русскую, но вот последнее я запишу как манипуляцию уже самой синеглазой, ничем не лучшую, чем мое единоличное намерение вырвать её из рук Старых родов. Это будет сделано в тщательно подобранный момент, поэтому секс получится особо страстным.

Возможно, даже чересчур. Ну… почти. Всё-таки она не смогла погнуть головой мой канделябр. Хотя старались оба.

Люди часто склонны винить других в своих ошибках и ожиданиях. Они видят препятствия там, где их нет, они находят оправдания собственной нерешительности в иллюзиях, к которым окружающие не имеют ни малейшего отношения. Хуже того, даже осознавая свои зависимости, они ради собственного блага готовы принести боль другим, лишь бы «иметь возможность шагнуть дальше». Удивительно лицемерная в своей слабости раса. Неудивительно, что все без исключения существа, чья жизнедеятельность основана на энергии высших или низших сфер, презирают людей. Хотя сами являются лишь жалкими паразитами, не способными без смертных ни на какое внятное существование. Что было особо интересным, так это то, что некоторые созданные мной образцы разумной нежити моментально проникались той же философией, начиная смотреть на смертных, как на пыль под своими ногами.

Разум исполнен лицемерия. Один я непогрешим. Был.

Теперь такой же.

Наблюдая на следующий день за школьницами, обложившими Ману, мы с Асуми развлекались, строя предположения о том, насколько моя жена будет откровенна с любопытствующими одноклассницами. Судя по тому, что на меня, зависшего у классной доски, периодически кидались женские взгляды, наполненные возмущением и недоумением, Мана вовсю развлекалась… на свой лад.

— У неё так крышу не сорвет? — с опаской поинтересовалась синеглазая у меня.

— Не должно, — качнул я головой, — Представь, что ты всю жизнь жила в тесном вольере, из которого вел только один выход. Не наружу, а глубже, эдакая дыра в полу, не имеющая дна. Ты знаешь, что из неё не вернуться. Будет хорошо, но недолго, ты этого боишься, но тебя туда тянет, всю жизнь. А затем клетка пропадает, и ты можешь шагать куда угодно. Дыра остается, она никуда не делась, не может деться, но теперь впереди тебя весь мир.

— Звучит жутко.

— Думаешь, у тебя иначе? — хмыкнул я, — Всё то же самое, только дыра не настоящая. Ты её вообразила сама. Как и клетку с решеткой.

Меня возмущенно пихнули в бок, а затем потёрли шишку на голове. Показательно ойкнули, а потом отправились отбивать свою подругу от «налетевших раздухарившихся паразиток».

— Акира.

— Рио? — я повернулся к своему другу, стоящему в дверях класса.

— Разговор есть, — хмуро бросил он, отворачиваясь, — Сайто нашелся.

Три перелома, разрыв некоторых связок и сухожилий на ногах. Закрытая черепно-мозговая травма, легкое кровоизлияние в мозг. Колотая рана в бедре, стёсанная кожа на плече, разрыв селезенки… Его не пытали и не допрашивали, это прибывшие в больничную палату «близкие» Онивабаши установили сразу же. Все травмы были получены в ходе рукопашной схватки и побега белоголового после неё. Теперь он в лекарственной коме, но врачи дают хорошие шансы на то, что он из неё выйдет.

— Они не просто вызвали его на доклад, Акира, — процедил мой друг, когда мы отошли от лишних ушей, — Эти гады выдали ему дополнительное задание. Было видно. Когда этот упырь осматривал Хайсо, ему плевать было на раны, он искал следы уколов, пыток, допроса. Если б нашел, он бы прямо там его и кончил…

— Так они работают, — кивнул я, — предположительно.

— Да иди ты… — поморщился «грязный блондин», — Мне обещали нового защитника. Временного. Пока Онивабаши в больнице. Завтра прибудет, но мы его не увидим. Вот хочу с тобой посоветоваться. Как думаешь, можно что-нибудь сделать?

— Сделать с чем? — уточнил я, — он отхватил на задании, но это не твоё дело. Это бизнес. Судя по всему, раз осмелились так вольно распоряжаться временем нанятого, Хайсо тебя охраняет в качестве подработки. Вылечится и вернется лазить под юбку к твоей сестре и воровать еду.

— Ты его вообще-то другом считаешь, если я не забыл.

— Именно, — кивнул я в ответ, — и если тебя пырнет ножом разгневанная поклонница или бывшая работница, то я не пойду ей ломать шею просто потому, что ты мой лучший друг. Ты еще и Коджима. Это издержки.

— Мне хочется что-то сделать, — Рио стиснул кулаки, — Это неправильно, когда твой друг лежит избитым, а ты приходишь в школу и улыбаешься!

— Если бы я не знал, что ты просто психопат-собственник, то решил бы, что в тебе завелась человечность, — качнул головой я, — Мы сделаем. После школы.

— Что именно? Что от меня понадобится⁈ — тут же просветлел «грязный блондин».

— Молчать.

Уговорить Асуми и Ману на поход, чтобы проведать друга, не составило ни малейших усилий, так что после школы мы, вчетвером, отправились в больницу, где лежал Хайсо. Дальше наступила очередь Рио и его связей, потому что я потребовал, чтобы Онивабаши перевезли из реанимации в какое-нибудь пустое помещение, с минимумом обстановки и электроприборов. Это было достаточно сложно организовать, но наследник зловещей семьи Коджима справился, причем рекордно быстро. Больница, где лежал шиноби, оказалась очень близка к Темному миру.

— Теперь, — я принялся расстегивать рубашку, — Стой на стрёме. Мана будет держать капельницы и кровать. Мне нужно, чтобы нас никто не побеспокоил, но, если что пойдет не так — врачи на подхвате, понял?

— Вас? — Рио слегка изменился в лице, увидев, как и Асуми, схватившаяся за пуговицы на своей блузке, сердито вызверилась на него, — Понял. А долго?

— Два-три часа, — прикинула «яркоглазая», — Уходи, Коджима! Это не для тебя!

— Ухожу-ухожу…

Мы остались втроем. Я разделся до пояса, сев в позу лотоса в угол, максимально далекий от контуженного шиноби, оставшаяся в лифчике Асуми забралась мне на колени, привычно устроившись спиной к груди. Оставалась растерянно стоящая Мана, не знающая куда себя деть.

— Пока просто отдыхай, — посоветовала ей подруга, — можешь смотреть мои сиськи, скоро такой возможности не будет.

— А потом? — не поддавшись на провокацию спросила высокая девушка, не понимающая, что происходит.

— Потом, — это уже сказал я, — Просто удержи носилки и капельницу, если придётся. Ты все поймешь сама.

Мне требовалась энергия, много. Больше, чем могла бы выдать Хиракава в своем стандартном «разогреве», ей, чтобы произвести нужное количество, требовался бой, такой же, как случился при её инициации. Драться нам с ней было не вариантом, но способ достичь нужного выделения Ки всё-таки существовал. Резонанс.

Совместная медитация, в ходе которой пробуждающиеся источники Ки резонируют друг с другом, от чего начинают циклично возбуждаться, стремясь «подавить» шумного соседа своими импульсами, заглушить его. Асуми выполняла роль слона, а я роль карлика с копьем, который этого слона бесит. Очень быстрого, ловкого и коварного карлика. Проблемой было то, что излучение недостаточно разозлившегося слона я блокировать мог лишь очень частично, поэтому где-то через час Мана начала «наслаждаться» визуальными эффектами, воздействующими на реальность.