Викториада (СИ) - Осипов Игорь - Страница 9

Я уже сбился со счета, какой двор пересек - восьмой или девятый. Они были все совершенно одинаковые, и вариации расстановки различных детских покатушек не фиксировались в моей памяти. Главное, что они были совершенно пусты. А для этого я должен не останавливаться. Колено уже так не болело, легкие, вероятно, уже полностью выплюнулись, значит можно, если не бежать, то хотя бы идти быстрым шагом. Правда, у меня было ощущение, что тут кто-то до меня уже проходил. Изредка, среди деревьев и кустов я натыкался на бездыханные тела, но степень свежести их бездыханности определить было трудно. «Ну, лежит мертвяк с дыркой в голове и пускай лежит, радоваться надо, что человек, наконец, нашел свой покой, а не задаваться глупыми вопросами, как давно это произошло». Успокаивающие мысли совершенно не снимали ощущения, что с меня кто-то не сводит глаз. «Если у вас нет параноидальной шизофрении, то это совершенно не означает, что за вами не следят». Я хихикнул от пришедшей в голову мысли, но все равно боязливо посмотрел по сторонам. Двор был совершенно пуст, хотя, по-хорошему, мест, откуда за мной можно следить было предостаточно.

- Ладно, бояться можно бесконечно долго, но, как сказал, кто-то мудрый, бояться комфортней в знакомом месте. - На этой праведной мысли я и поплелся дальше. «Черт с ними, пускай следят, если им так интересно. Реалити-шоу устроили, едрить их за ногу!»

- Наконец-то! - Это был последний двор. Лазейка в кустах вывела меня на широкую улицу. Все правильно. Чуть в стороне, но не критично, призывно маячила двенадцатиэтажное чудо архитектуры из стекла и бетона. Моё родненькое офисное здание. С расстояния, мне казалось, что оно совершенно и не изменилось. Двенадцать этажей темного тонированного стекла, три двухметровые буквы на стене, идущие сверху вниз и собирающиеся в логотип компании «GLS» Самая крупная логистическая компания в нашем городе, да что в городе в нашем регионе. Мне очень повезло, что я смог сюда устроиться младшим инженером службы технического обеспечения и дорасти до целого начальника отдела. Вон там, где-то на десятом этаже мой кабинет. Ну как мой? Наш. Кроме меня в этой убогой комнатенке с шикарным видом на город там еще сидело двое очкариков, лучше разбирающихся в IT-технологиях и компьютерных играх, чем в жизни, но почему-то мне все равно казалось, что это мой кабинет. А выше - одиннадцатый и двенадцатые этажи расширялись, словно рубка какого-то авианосца и нависали над городом – это этажи руководства - вожделенная мечта всех сотрудников. Попасть работать в это место - это значит вытащить счастливый лотерейный билет. Это значит повышенные зарплаты, участие в корпоративах с начальством, а может, чем черт не шутит, и процент с прибыли «General Logistics Systems».

- Дом, милый дом. - Судя по времени, которое я проводил в этом архитектурном уродстве - это был более мой дом, чем та убогая однушка, что покоится под ногами у бабы Зои.

Я огляделся - широкая улица была пуста. «Ну, и чего стоим, кого ждем?» Пригибаясь, словно надо мной свистели пули, я перебежал улицу и направился в сторону высотки.

Но, пули временно «перестали свистеть у меня над головой». Я, как вкопанный, остановился перед дверями кафе быстрого питания. Пройти мимо этого заведения я не мог.

Это было выше моих сил. Ноги сами остановились, а голова повернулась к вывеске «Трактир Трапезная». Если офис был моим, фактически, первым домом, то эта забегаловка - вторым. Как ее только не называли наши рядовые сотрудники: И «Тракт» (Тут фантазия играла от сокращенного трактира, и то, что кафе стояло на дороге, до умозаключения особо умных, которые связывали это с пищеварительным трактом). И «Блевотинка», а под хорошее настроение, ресторан «Блев», и совсем уже не благозвучное «Трах-Тир» (Здесь сказывалось, что больше половины служебных романов завязались, да и заканчивались в этом чудном заведении, и начиналось сие приключение, как правило, со стрельбы глазками представительницами прекрасного пола). Как бы то ни было, все равно, каждый день в обеденный час все гурьбой устремлялись сюда, давая немалую выручку этому убогому представителю общественного питания. Это был час возможности удрать с работы. В фирме оставалось только руководство.Для небожителей существовало маленькое кафе на мансардном этаже под скошенной стеклянной крышей. (Еще одна мечта перевода в руководящий этаж). Короче, никак я не мог пройти мимо, вот никак! Что хотите со мной делайте.

Я теперь матерый Крендель, второй раз с разбегу в ледяной омут прыгать не буду. Хватит. Подойдя к стеклянной двери, я поковырял ногтем грязь. Лучше видно не стало. И понятней, что творится в зале тоже. Давненько тут не протирали. Я приоткрыл маленькую шёлку, «засунув» внутрь один глаз. «Темно и страшно… и пусто». Перевернутые столики, валяющиеся вокруг стулья, сиротливый автомат с сигаретами. Я открыл дверь смелей.

- Anybody home? - Я распахнул дверь и, поправив сумку на плече, выставил свое копье. - Понятно, Nobody. Ну, это и хорошо. Мне тут только какого-нибудь, праздно шатающегося body и не хватало. - Голос звучно пронесся по пустому помещению.

Я по-хозяйски огляделся. Хорошее, все-таки, местечко, уютное. Только бардак здесь развели - прибраться бы, мебель расставить. Мой взгляд уперся в автомат с табачными изделиями… «Нет, вообще-то я не курю, так балуюсь за компанию, или, когда выпью… Но сейчас, почему-то так захотелось закурить сигаретку, что я не смог себя остановить».

Денег по понятным причинам у меня не было (портмоне с скромной суммой остался в куртке), а два требовательных удара по окошку выдачи автомат не впечатлили. Он стоял на смерть на страже товара.

- Во, гад! - Я примерился локтем к стеклянной витрине автомата. - Всегда мечтал так сделать!

Грохот разбившего стекла и кряхтенье за барной стойкой смешались в один звук. Я втянул голову в плечи. У меня было полное ощущение, что меня застукали на месте преступления. Я судорожно развернулся. Это был бармен Боря. Выглядел он плохо. Зеленое лицо, мутный взгляд и оторванное, а, скорее, откусанное левое ухо. Где-то на уровне его пряжки от ремня появилась голова официантки Жанночки. Тяжело опираясь на руки с синими ногтями, она, держа, в качестве трофея синее ухо Бори, стала рядом с ним и уставилась мутным взглядом на нарушителя их с Борей спокойствия. «Жанночку было жалко, хотя… она мне как-то сдачу зажала». Размазанные стрелки и ярко красная помада, черное платьице со средней минимизацией, открывающая стройные бледно-синие ножки, когда-то белый кружевной передничек. Красотка! А, вообще, если быть откровенно честным, на бледном мертвом лице Жанны красная помада выглядела очень жутко, и это пугало даже больше, чем отгрызенное ухо бармена в ее левой руке.

Боря, наконец, сообразил, что их нагло грабят и начал шумно выгребать из-за стойки. Жанночка отставала, запутавшись в своём переднике. Но она все равно, спотыкаясь, брела за ним, упорно не выкидывая Борино ухо. Наверное, оно ей было дорого, как трофей, но возможно - это и подарок Бори. Я в их отношения не лезу.

Памятуя встречу с Марьей Федоровной, я перехватил своё копье и с размаху метнул его прямо в слюнявую ухмыляющуюся рожу бармена… «И промазал!!! Будь оно не ладно!!!» Я так расстроился, что меня даже не рассмешило участливо-удивленное лицо Жанночки, рассматривающее колеблющийся черенок над левым плечом Бори. Копье воткнулось аккурат между семилетним коньяком «Старейшена» и смешной бутылкой текилы в жёлтеньком сомбреро вместо пробки. Не знаю, от этого Боря расстроился или ему сигаретный автомат было жалко, а может он просто захотел покрасоваться перед Жанночкой, но он глухо зарычал и, свернув мое копье, ринулся на обидчика, на меня, то есть.

Боря и в жизни был приличным амбалом, и совмещал в кафе должность бармена с обязанностями вышибалы, а сейчас зрелище было воистину страшное. Из оружия у меня оставалась только сумка, и я с размаха встретил своего противника. Как я и предполагал, ручки оторвались в самый неподходящий момент. Зацепив мертвяка по касательной, но изменив немного направление его атаки, сумка улетела за барную стойку, сметая по пути и Жанночку, и «Старейшену», и текилку в шляпке. Боря смачно врезался в «курительный» автомат, окончательно рассыпав товар, а я, схватив валяющийся стул, со злостью врезал ему по башке.