Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта - Страница 7

Арианна опустилась на траву и устремила взгляд в море.

— Что с тобой? — поинтересовался священник. — Почему всегда грустишь здесь?

— Потому что не могу понять, отчего альбатросы возвращаются домой только затемно.

— Но я ведь уже не раз объяснял тебе. Они питаются голубой рыбой. И ты знаешь, что эта рыба не подходит к берегу. Вот и летают альбатросы далеко в море, чтобы не умереть с голоду, и там снова и снова ныря ют метров на тридцать в глубину чтобы поймать хоть одну рыбину. А это очень и очень непросто. Они тратят на поиски пищи целый день. И еще альбатросы играют далеко в море, потому что не хотят встречаться с чайками. Те прогнали бы их. Чайки нападают на них, окружают и гонят в сторону открытого моря, потому что днем они — хозяева на этих островах. А ночью уступают место альбатросам.

Она слушала молча, не отрывая глаз от горизонта.

— Но ведь не в этом причина твоей грусти. Ты не говоришь мне правду, — заметил священник, искоса поглядывая на нее. — Почему?

— Не знаю. Я люблю наш остров и это место. Но мне жаль, что придется провести тут всю жизнь, как мама, как все жители Тремити.

— А кто сказал, что ты навсегда останешься здесь? Более того, ты несомненно уедешь отсюда. Выйдешь замуж за какого-нибудь мужчину с материка. Я сам позабочусь найти тебе мужа. А когда покинешь остров, будешь приезжать сюда навестить меня, ну и для того, чтобы увидеть, как возвращаются альбатросы.

— Да, я всегда буду приезжать сюда. Обещаю… — и она скрестила пальцы[6].

— Видишь, я тоже обещаю, — и падре показал, что тоже скрестил указательный и средний пальцы. Девушка бросилась к нему на шею и поцеловала в щеку.

— Знали бы вы, как я счастлива, что у меня такой отец, как вы!

— Я тоже счастлив и никогда не сумею передать тебе, насколько счастлив. А теперь вернемся домой. Мама, наверное, уже приготовила ужин.

— Ну и пусть подождет! — пренебрежительно заметила девушка.

— Но, дорогая, что с тобой? Мне не нравится, каким тоном ты говоришь о матери.

— Простите меня.

— Ав чем же дело? Она плохо обращается с тобой?

— Нет, она не плохо обращается с нами. Но и не так уж хорошо. Она слишком занята сыновьями, моими братьями, чтобы заниматься Лелой и мною.

— Но уже скоро вернется Марта.

— Знали бы вы, как мне недостает ее! Когда она вернется?

— Завтра.

Уже вечерело.

Мария приготовила ужин — быстро поджарила на углях рыбу — и как можно аккуратнее накрыла на стол.

За едой Мария всегда следила, чтобы сыновья пользовались приборами. С тех пор как падре Арнальдо привез на остров Марту, поручив ей воспитание девочек, она решила, что все ее дети — и мальчики тоже — должны уметь вести себя за столом самым примерным образом. Марта прививала девушкам хорошие манеры: как садиться за стол, как держаться во время еды, учила красиво двигаться, одеваться, правильно говорить. Мария с живейшим интересом относилась к таким урокам, даже, пожалуй, с большим рвением, нежели ее дети. После того как она узнала, что за столом следует держаться чинно и есть тоже нужно согласно неким правилам, ее стало раздражать, что муж чавкает, когда ест суп, вытирает рот ладонью, берет мясо руками, облизывает пальцы…

— Рафаэль, — ворчала она, — чему научатся у тебя твои дети? Сколько раз тебе говорить, что нужно пользоваться приборами, что сидеть за столом нужно прямо.

— Я ем так, потому что очень вкусно.

— Но дети ведь должны брать с тебя пример!

— Они так и делают — едят, как и я.

Все за столом рассмеялись, и падре Арнальдо тоже. Мария вспыхнула, поднялась из-за стола и, сорвав с головы платок, которым повязывала волосы, швырнула его за спину мужа. Арианна подняла платок и положила на скамью. В такие минуты ей становилось стыдно за мать. Хотелось убежать, укрыться в своей комнате.

Но сегодня этого не следовало делать, тем более в присутствии падре Арнальдо.

— Вот тебе и результат, — продолжала Мария. — Никто из них так и не научился пользоваться приборами. А все почему? Потому что ты ешь, как дикий горец.

— Послушай, жена, сколько уже… сколько времени прошло? Десять лет уже как Марта живет у нас, и ты десять лет пытаешься научить меня есть, как едят во дворцах. Но видишь — не удается. Я — простой крестьянин, и оставь меня в покое. Думай лучше о дочерях.

— Я должна заботиться о будущем наших детей. Девочки выросли. Обе уже на выданье, а ты, вместо того чтобы помогать, мешаешь мне. Им необходим хороший пример. И мальчики тоже должны научиться правильно вести себя, иначе куда же это годится… Правда ведь, падре Арнальдо?

— Ладно, не будем преувеличивать. Девочки научились всему, что надо, и мальчики, если захотят, тоже сумеют есть как нормальные люди. Ну-ка, покажите мне, как держать вилку. Ну вот и молодцы. Видишь, Мария, они прекрасно умеют это делать!

— Слава богу!

— Мама, можно мы с Лелой встанем из-за стола? — спросила Арианна. — Мы поели. — Ей захотелось выйти на воздух. Там, в саду, она чувствовала себя свободнее.

— Да, но куда вы собрались?

— Польем розы.

— Хорошо, только не уходите далеко, уже поздно, стемнело, не следует выходить на улицу. Вы же девушки, что о вас скажут люди?

— Хорошо, мама, — уже с порога ответили сестры.

Братья вышли следом за ними.

— Что делается на материке, падре Арнальдо? — поинтересовался Рафаэль, допив стакан вина.

— Многое делается. Во Франции Робеспьер гильотинировал еще и Эбера, главу санкюлотов[7].

— Боже милостивый! — пробормотал Рафаэль. — Сколько крови!

— Да, слишком много крови, и прольется еще немало, потому что схватка продолжается. К счастью, мы сидим здесь в укрытии, — священник помолчал немного, о чем-то задумавшись, и добавил: — Вообще-то есть одна новость и для нашего небольшого мирка. Рафаэль, помните молодого Марио, сына маркизы?

— Черт возьми, падре, как же не помнить? Еще ребенком он часто приезжал на острова с отцом. Потом его отправили в колледж, не знаю только куда, и вот уже много лет как я не видел его. Теперь он, наверное, совсем взрослый?

— Я тоже давно не встречался с ним, но его мать часто говорит о нем. Так вот, вскоре он приедет на Тремити.

— В самом деле? — удивилась Мария. — А с чего бы это вдруг?

— Официально он появится здесь в чине капитана, чтобы инспектировать гарнизон. Но полагаю, мать просто хочет, чтобы он провел немного времени с нею.

— Мария, смотри, наведи всюду порядок. Молодой маркиз, должно быть, заглянет и к нам сюда? Как вы считаете, падре? Во всяком случае, мы должны пригласить его на обед.

Мария озабоченно осмотрелась вокруг.

— Да, нужно, чтобы все выглядело как можно лучше, — согласился священник. — И я оставлю вам, Рафаэль, немного денег на расходы. Но повторяю, я бы вовсе не тревожился по этому поводу. Старый Россоманни слыл очень добрым человеком, и мне кажется, его сын взял больше от отца, чем от матери.

Крестьянин успокоился и улыбнулся.

— Ну, жена, убирай со стола и принимайся за работу.

ИЗАБЕЛЛА РОССОМАННИ

День клонился к закату, и священник, управляя лошадью, впряженной в двуколку, щурился от яркого солнца, пробивавшегося время от времени сквозь листву буков и каштанов. Дорога к вилле Изабеллы Россоманни, маркизы Термоли и Виесте, пролегала через лес.

Поездка внушала падре беспокойство. Зачем она пригласила его? Что ей надо от него? Хотела поговорить о сыне? Эта женщина — его благодетельница, единственный человек, к кому он мог обратиться за деньгами, чтобы иметь возможность растить Арианну в приличных условиях. Взамен он взял на себя обязанность охранять ее интересы в поместьях и, самое главное, следить за порядком в рыбной ловле, на которую монополия маркизы распространялась по всему побережью.

Такое занятие не подобало его пасторскому сану. Но приходилось все же заниматься и этим — он не мог согласиться, чтобы Арианна жила в убогом доме и ходила бы в платье, которое лишь едва прикрывало бы ее от жаркого солнца.