Адвокат вольного города 11 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 8

Хотя, кто его знает, может быть, банкиры знали, что ведут со мной дела. Знали и помалкивали, сохраняли лицо. Банкирам оно же как, главное свои дела проводить, в политику не лезут, а сами по себе англичане народ неоднородный, там свои группировки.

— Приветствую, Ильяс, мой дорогой!

— Добрый день, Аркадий Ефимович. В первую очередь я хотел бы поблагодарить Вас за содействие в трудоустройстве в этом банке…

— Брось. Ты, наверное, целую речь отрепетировал?

— Ну, Вы же первоначально меня направляли с определёнными целями. И теперь, когда события понеслись с такой стремительностью…

— Опять поэзия пошла.

— Я Вас оставлю, — Александр Велиевич предоставил мне для разговора свой кабинет, хотя я и не стал борзеть и садится на его место, присев на диванчик. Он, в свою очередь, привёл своего подопечного, который скоро перестанет быть таковым и, деланно посмотрев на часы, как если бы у него была срочная встреча, хлопнул себя по бокам и ушёл, оставив нас одних.

Что и говорить, чувствуется у руководителя уровень, чувствуется.

Когда дверь закрылась, Ильяс затараторил:

— Понимаете, Аркадий Ефимович, когда Вы содействовали моему трудоустройству и я стал работать в банке… С тех пор некоторые обстоятельства в моей жизни изменились.

— Девушка?

Он моргнул.

— Что? Откуда Вы… Мы держим это в тайне. Надеюсь, Вы не шпионили за мной?

— О нет, нет, даже не предполагай такого. Но ведь это логично. Некоторое время назад ты был на всё готов ради работы, а теперь, предполагая, что придётся уехать, делаешь таинственное лицо и заводишь странные речи. Брось!

— Что брось? Кого?

— Ещё раз. Ты — мой банкир. Нравится тебе это или нет.

Он часто-часто заморгал.

— Далее. Мы едем в вольный город… Николай.

— Простите, но город зовут Николай?

— Да, так уж вышло. А для меня это не было важно. В общем, едем туда. И ты становишься, на секундочку, главой государственного банка каганата, который одновременно является как обычным банком, так ещё и включает в себя функции национального же Центробанка, то есть государственного финансового регулятора.

Парень тихонько застонал.

— Это очень сложно, — возразил он. — Фактически нужен опыт, Вам нужен человек, который проработал в банковской системе пару десятилетий, лучше всего в системе ЦБ империи.

— А у меня есть ты. И хотя у тебя не достаёт квалификации… Короче, не ссать, пехота, как говорит Фёдор. Кстати, я вас познакомлю.

— Но я…

— Погоди. У тебя будет здание под банк и большой карт-бланш. И служебное жильё размером в особняк. Там пока что нет ремонта, но всё будет, всё будет. Далее, если тебе надо взять девушку с собой, то бери.

— А её семья? Думаете, это так просто? Да Вы знаете, какие они сложные?

— Думаю, что её семья даст согласие на брак с молодым директором банка с зарплатой в две тысячи рублей в месяц.

— Сколько?

— А ты думал, мы тут шутки шутим? И с подъёмными в три тысячи. Дадут согласие аж бегом, роняя кое-что на асфальт прямо на бегу.

— Что, простите, роняя?

— Не суть. Короче, сутки тебе на сборы. Документы для плагиата банковских инструкций и всего прочего тебе твой пока ещё босс даст.

— Нам потребуется открывать кросс-счета! Организовать закрытую связь!

— Во-во. Ты проси, чего тебе надо, я всё дам. И ты всё откроешь.

— А если нам банки-корреспонденты откажут? Не захотят с нами иметь дело?

Я засопел. В ближайшие сутки платежи в сотни миллионов рублей распределяются по семи имперским, двум китайским, одному турецкому и одному британскому (подозреваю, что это будет банк «Берклей»). И маловероятно, что они не захотят иметь дело с такими деньгами.

— Ты знаешь, Ильяс, есть такое выражение, что дорогу в тысячу миль начинают с одного шага.

— Да тут миллион миль.

— Всё равно. Ты начни делать шаг. Бронированные двери я уже в Бийске заказал, собственный АТС с защищённой шифрованной линией тоже. Проводов пока нет, похоже, мы будем первым банком, который настроит закрытые линии связи посредством мобильной. А с тебя…

— Ну, я же не дал согласия.

— Каганат нуждается в тебе. Считай, что дал. Ни хрена ты не можешь противопоставить зарплате в две тысячи. И подъёмным в пять.

— Вы же говорили, что три?

— Десять. Ты ещё спорить со мной будешь? Пока что никому ничего не рассказывай.

— А Карине?

— Ну, Карине своей скажи, что тебя переводят. Хотя не так… Сегодня же вечером явишься в сопровождении полковника юстиции к её родителям и сообщишь, что тебя назначили главой национального банка. И про зарплату.

— Какого ещё полковника?

— Ты мне адрес напиши и будет тебе полковник. Для моральной поддержки. Уверяю тебя, полковник — это штука в хозяйстве полезная.

Парень взял с директорского стола бумажку и стал писать.

— Аркадий Ефимович, — он старательно выговаривал моё имя и отчество, — но это всё так быстро и неожиданно.

— В жизни только так и бывает.

— Может не надо полковника? Я тихонечко с ней поговорю.

— С ней как хочешь, так и общайся, я не лезу, а с родителями… Считай, что это мнение профессионального адвоката. Действуем только так — в режиме кавалерийской атаки. Они за тобой бегать должны, а не наоборот. И всё, завтра к двенадцати будь готов лететь.

— А как же Карина?

— Ты летишь первым, она — когда соберётся. Как вы решите. Там есть связь. Как только она созреет, полетит и присоединится. А ты пока почву подготовишь, гнездо то есть.

— Нет, погодите, о каком полёте идёт речь?

— Да там одни французы возят. Существование рейса не очень афишируется, хотя и не великая тайна. Завтра после обеда у них очередной рейс и ты летишь на нём.

— А где билеты брать, оплата, регистрация? Вес багажа?

— Тебя заберут от банка в двенадцать с вещами. Что возьмёшь с собой, то и будет. Всё. Завтра как штык, чтобы был.

…

Распрощавшись с озадаченным клерком, который, вопреки расхожему мнению своего стремительного карьерного роста несколько пугался, пообщался с управляющим.

— Мне хотелось бы поговорить с вашим высоким банковским руководством.

— Ээээ. Они все в Лондоне, я сам с ними редко когда общаюсь. Субординация… Могу попробовать связать с руководителем балканского сектора, Мугуром Чо, официально мы подчиняемся ему.

— Пойдёт. Речь идёт о том, чтобы разместить у них сто миллионов на кросс-счёте каганатского банка.

— Прямо сразу и сто? Вы, верно, шутите?

— Это большая игра.

— Аркадий Ефимович, я не могу со своим руководством шутки шутить. Сто миллионов… Мне известен Ваш капитал, он не так давно упал ниже двух миллионов.

— Это я на войну потратился, но Вы правы, это не мои личные деньги, а могущественных людей, которые за мной стоят. Однако я номинальный держатель и мне даны права по техническому управлению.

— Хорошо… Сошлюсь на Ваши слава. Сто миллионов. Я позвоню Вам, в какое время Вы сможете подъехать в банк и поговорить с моим руководителем.

— Давайте ориентироваться на двенадцать. Мне Вашего подчинённого забирать. Кстати, Вам его надо уволить завтра с утра. И по документам усилить. По знаниям.

— Всё сделаем, за это не переживайте.

…

Большую часть переговоров по деньгам я вёл, что называется, удалённо. Звонил, общался с руководством, договаривался на открытие временного счёта на моё имя и, в ближайшее время, кросс-счёта, то есть счёта в банке, но на имя другого банка.

Такие кроссы или корреспондентские счета были одним из методов расчёта, позволяющим банку, моему — давать указание на дальнейшие оплаты куда и кому он укажет и фактически такие деньги отправлялись не от каганата, а из, соответственно, Турции, Британии, России или Китая.

Выйдя из банка, я набрал командиру отряда «Единороги».

— Господин майор.

— Да, господин министр.

— Я срочно произвожу Вас в полковники!

— С чего это? Я свои майорские погоны честно заслужил.

— Как и полковничьи. Я Вас прошу о личной просьбе.