Тайна опозоренной жены (СИ) - Юраш Кристина - Страница 1

Тайна опозоренной жены

Глава 1

— Я сделал все, что мог… Сообщите герцогу Ландару, что его бедная жена скончалась родовыми муками, — послышался надо мной старческий голос, полный сожаления.

Следом донесся громкий всхлип: «О, горе! Бедняжка!».

И кто-то в голос заревел.

Мою руку подняли и положили мне на живот. Следом положили вторую.

Так, какому герцогу и что они собрались сообщать? О чем это они? Я даже не беременна! Мне банально не от кого!

Чьи-то руки прикоснулись к моим векам, оттягивая их вниз.

Какой плохой сон! Ну его нафиг! Брысь! Эля! Просыпайся!

Я попыталась отогнать плохой сон, требуя свой законный, хороший. Где мои знойные брюнеты, шепчущие слова любви? Где роскошные платья и выигрыш в лотерею? Мне спать осталось два часа. И я хочу, чтобы в эти оставшиеся до будильника два часа два знойных брюнета шептали мне о том, как любят меня и как я выиграла в лотерею миллионы.

Воцарилась тишина. Я успокоилась. Сейчас будет хороший…

— Нужно отдать распоряжение о погребении, — наконец произнес старческий голос.

Опять?

Я открыла глаза, видя, как на меня с застывшим на лице ужасом смотрят две женщины. Одна немолодая, вторая примерно моя ровесница. На постели сидит пожилой солидный мужчина в черном бархатном сюртуке. Рукава были закатаны, от чего виднелись белые манжеты.

Старик медленно повернулся, как вдруг подпрыгнул от неожиданности. Золотые очечки съехали так, словно вот-вот упадут и разобьются.

— Мадам⁈ — дернулся он. В его белесых глазах читался не то ужас, не то удивление.

— Вы кто? — прошептала я, сама пытаясь дернуться.

— Она жива! — радостно закричала старуха, растирая слезы на щеках. — Мадам Эльвина жива! О, боги! Это настоящее чудо!

Мужчина поправил съехавшие очки, щелкнул чемоданчиком и достал оттуда какую-то трубку. Он приложил ее в моей груди, поцокал языком, удивленно приподнимая седые брови. Потом проверил пульс и тут же сложил трубку в чемоданчик, щелкнув замком.

— Герцог хочет увидеть сына! — послышался женский взволнованный голос в открытую дверь.

И тут в дверь вошел мужчина, от которого сердце замерло в груди. Я даже приоткрыла рот от удивления, видя, пожирая глазами этот образ. Темноволосый, слегка растрепанный, глаза с какой-то поволокой, могучий, как Геракл, красавец застыл посреди комнаты. Служанка прятала собой таз, в котором лежали розовые тряпки, и пыталась бочком обойти его, чтобы юркнуть в дверь.

— Ваша супруга чувствует себя намного лучше! — уставшим голосом произнес старик. — Так что с уверенностью могу сказать, что хоть роды и были тяжелые, но прошли, можно сказать, успешно! И мать, и новорожденный живы!

Темноволосый красавец посмотрел на меня, а я поймала себя на мысли, что чувствую какое-то внутреннее волнение. Красивая могучая шея переходила в роскошный торс. Камзол был расстегнут, обнажив белоснежную сорочку, сквозь таинственную полупрозрачность которой угадывались рельефная грудь и пресс.

А этот взгляд темных, почти черных глаз! Он стоил тысячи взглядов! Он очаровывал сразу, как только касался тебя. Словно тысяча тоненьких невидимых иголочек, впивались в твое тело, вызывая какую-то сладкую дрожь, трепет и волнение. Рядом с таким красавцем хотелось казаться беззащитной маленькой девочкой.

— Я благодарен вам, доктор Саммерс, — произнес красавец, а нотки его голоса заставили по телу пробежать толпу мурашек. Низкий, бархатный, чуть с хрипотцой, он способен был соблазнить даже словом: «Здравствуйте!».

Неужели он идет ко мне?

Сердце притаилось, а я видела, как красавец, подошел к кровати и взял мою руку, чтобы прикоснуться к ней поцелуем. В его опьяняюще — красивых глазах женское сердца способно было прочитать все, что оно хотело!

От волнения я даже не нашлась, что сказать.

— Я от всего сердца благодарю вас, мадам… — прошептал бархатный голос, а я напряглась и даже подалась вперед, видя, как его губы приближаются к моей бледной руке.

«Вот если сейчас зазвонит будильник, я разобью его об стену», — скрипнула зубами я.

Мягкие губы коснулись моей руки, а я почувствовала, как внутри растекается тепло. Вот что он со мной делает?

— Принесите подарок для моей супруги! — произнес красавец, а я только сейчас заметила слугу, стоящего в дверях. Он бросился по коридору, а потом вернулся с красивым бархатным футляром.

Сильные руки раскрыли футляр, а я увидела сияющее ожерелье. У меня даже голова закружилась от такого подарка. Ничего себе!

— Это подарок за сына. Я заказал его специально для вас, — с нежной улыбкой произнес красавец, снова целуя мою руку.

Я смотрела то на раскрытый футляр, который лежал на одеяле, то на красавца.

Черт возьми! Я готова ради такого сна даже работу проспать!

— Ваш сын, господин! — прошептала молоденькая служанка, склонившись над колыбелью.

Красавец обернулся на голос и отошел от меня.

Меня смутило то, как служанка вымученно улыбнулась, бросив осторожный взгляд на красавца. Слуги переглядывались, бросая тревожные взгляд, то на красавца, то на меня.

Он шагнул к колыбели, склонился над ней и внезапно его лицо изменилось. Он резко повернул голову в мою сторону, а в его глазах читалось удивление, смешанное с брезгливостью.

Глава 2

— Все вон отсюда! — произнес он коротко и глухо. — Оставьте на с моей супругой наедине!

Что-то в его голосе пугало и заставляло подчиниться.

Служанки поспешили уйти. Доктор собрал чемодан, откланялся и тоже направился к двери. На ходу он бормотал прощание и какие-то рекомендации по поводу супружеского долга. Потом дверь закрылась.

— Мадам! — резко и недружелюбно произнес красавец, сверкнув темными глазами. — Как вы это объясните?

Он указал рукой на колыбельку.

— Вы сейчас о чем? — спросила я, удивленно.

Сон уже переставал мне нравиться. Напряжение росло в воздухе.

— Вы прекрасно знаете, о чем я! — резко произнес красавец, отшатнувшись от колыбели так, словно оттуда к нему тянулись щупальца.

— Так, объясните мне, в чем дело? — спросила я, немного не узнавая своего голоса. Интонации узнавала, а вот голос показался чужим.

— Не надо притворяться! — прорычал красавец, брезгливо отходя от колыбели. — Впрочем, не хочу слышать ни слова! Такого позора я вам не прощу!

Все, спасибо, сон посмотрела, пора на работу! У меня с утра планерка, так что не хочу на нее опаздывать. Я закрыла глаза, в надежде проснуться у себя дома.

— Мадам, я вас покидаю! — произнес звенящий холодной ненавистью голос, когда я готовилась услышать злополучный будильник. — На мое содержание можете не рассчитывать! После такого, я вас знать не знаю! Поместье я оставлю вам. Это — единственное. И больше ничего!

Я снова открыла глаза, видя, как разъяренный красавец стоит посреди комнаты. В его почти черных глазах полыхал огонь ненависти.

— Вы могли бы… — начала я, но меня перебили.

— С этого дня я не желаю вас видеть. И ваша дальнейшая судьба меня не интересует! — произнес красавец, а его глаза сверкали яростью. — Живите, как хотите! То, что лежит в колыбели, я отказываюсь признавать своим ребенком! Я не могу предъявить это обществу!

Его глаза злобно сверкнули, а ноздри свирепо раздувались. Мне кажется, он был близок к тому, чтобы что-то сломать! Причем, что-то в его взгляде подсказывало, что первым он готов сломать мою шею!

— Я немедленно уезжаю. Если будете писать письма, знайте, они сразу же полетят в камин! Я даже читать их не стану! — гневно выплюнул красавец, а я видела, как его грудь вздымается под сорочкой. — Так что можете не тратить бумагу! С этого дня вы для меня умерли!

Он развернулся и вышел из комнаты.

Я слышала отдаленный голос: «Собирайте вещи! Готовьте карету!».

Из коридора доносился топот слуг, сбивающийся с ног.

Я попыталась встать, чувствуя в теле такую мучительную слабость, перерастающую в звенящую мигрень, и ноющую боль внизу живота. Болело все, начиная от солнечного сплетения до пупка, а потом боль сползала вниз.