Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 56

— Всё зависит от задач и интенсивности, — уклончиво ответил я. — Больше работы — больше оплата. Меньше работы — меньше оплата. Часто у вас тут так шалят? Смахивает на разминку. Вероятно, хватило бы средней оплаты наёмного дружинника с некоторыми надбавками за навыки и наличие собственных инструментариев.

Пока говорил, вернулись две девушки-помощницы, водрузившие на стол не много и не мало, а натуральный ларь, инкрустированный каменьями. Причём, красивых красотулек в оформлении не было от слова «совсем». Все каретки, удерживающие в себе инкрустации, блистали аж целыми камнями-артефактами.

Ветрана встала со своего места, дотянулась до ларя и открыла крышку, улыбаясь мне в глаза. Действо явно было адресовано мне, и именно от неё лично.

Потому что в ларе размером локоть на локоть лежали россыпью чеканные знаки, принадлежность которых к денежным не определить было невозможно. А цвет металла, из которого они отчеканены…

— Смеем надеяться, вы примите это скромное вознаграждение за, вне всякого сомнения, бесценные услуги, оказанные нашему дому. Тут несколько больше, чем среднее жалование наёмника. Но, скажу без лукавства, этого должно хватить, чтобы сия плата послужила залогом нашего сотрудничества в дальнейшем. Тут должно быть двадцать тысяч рублей.

И вот как прикажете реагировать на это дело? Нет, с одной стороны, сделал дело — гуляй смело. Забирай причитающееся и свободен. Но с другой стороны, какова бы услуга ни была, а миллион рублей золотом (именно столько составляет сумма в пересчёте на привычные мне цифры с учётом разницы курсов) — не то, чем одаривают первого встречного, сколь бы богат ты ни был.

Такими суммами нередко оперируют, чтобы задобрить кого-то после злостного косяка или как выкуп за какую-то услугу. Но ничего такого, чтоб говорить о подобных цифрах, я, в своём понимании, не сделал. Это взятка? Или меня попытаются купить на эти деньги? Реально, моя месячная зарплата за день. А если так подумать, то выглядит так, будто Морозовы…

Что-то завертелось во мне в предвкушении чего-то нездорового. Какая-то чуйка сказала мне, как лучше будет поступить.

Я потянулся к ларю и взял из него верхнюю монету. Повертел в пальцах. Увесистая… Больше пятирублёвой и весит соответственно. Грамм десять точно, если не пятнадцать.

— И что предписывает ваш этикет на этот случай? — спросил в никуда, не обращаясь ни к кому конкретно.

Ответила Алина, как ответственная за меня в этом мире.

— Обычно, благодарности не раздают всем подряд. Они отмечают действительно отличившихся и свидетельствуют о соответствующем размере признательности. К тому же, ты не котёнка с дерева снял. А помог сохранить людские жизни. Размер благодарности сообразен свершённому деянию.

— Не в моём понимании.

Монета из моих пальцев вернулась в ларь.

Я закрыл крышку и посмотрел в глаза Ветраны, в которых промелькнуло недопонимание. Вслед за ней помрачнел и отец девушки.

— Моя сопровождающая заранее извинилась, если по незнанию нарушу какие-то ваши правила, — произнёс я. — И вслед за ней приношу свои извинения тоже. Но жизнь бесценна. А только что вы попытались купить у меня жизнь своей дочери и её соратниц. Вместе с жизнями тех, кого мы, с ваших слов, сегодня уберегли от смерти. И даже определили им цену. В моих глазах это выглядит как обесценивание жизни. Присвоена рыночная цена тому, что бесценно и не может быть оплачено. Как будто та же дочка… вещь?

Взгляд главы рода потяжелел ещё больше.

— Я не считаю себя имеющим право принять вознаграждение в подобном виде. Это бы означало, что я сам участник рыночной торговли жизнями. А это несколько… конфликтует с моими моральными ценностями. Я не могу продать вам жизнь вашей дочери или кого-то из ваших людей.

Алина с интересом посмотрела на меня. В её взоре неприкрыто читалось неподдельное уважение, которое никак нельзя отыграть, каким бы актёром театра ты ни был.

Что-то похожее промелькнуло и в глазах Олеси. А вот Катя с Настей чуть ли не окрылённо воспылали. Чую, после этого у меня появились если не поклонницы, то, как минимум, положительно относящиеся ко мне девушки.

— Если готовы расстаться с такой суммой, то вот вам моё слово. Пусть этот ларь с деньгами станет приданным для Ветраны. Вы говорите, девушка уже на выданье? Вот и придержите до поры, до времени. Неважно, за кого выйдет замуж. За меня, или, быть может, найдёт кого-то более достойного. А я, как и сказал, в качестве оплаты услуг забираю самоходку тех бандитов. Строить наши с вами отношения мы можем и не обмениваясь суммами денег.

Олеся улыбнулась.

— Вы необычайно прямой человек, Александр Александрович. И у вас… любопытнейшая точка зрения на некоторые острые вопросы. Как мать, я благодарю Господа Бога за то, что моя дочь повстречала именно вас. По правде говоря, вопрос с приданным Ветраны уже давно закрыт. Но, если таково ваше решение, то мы можем добавить ваше вознаграждение к нему.

— Будьте так добры, — кивнул я. — Ваша дочь ещё молода. Сама на ноги встанет нескоро. А если случиться вперёд того рожать и растить детей — дело это довольно затратное для того, у кого нет постоянного дохода. Ходатайствую об этом.

Ветрана отбросила всю формальную чопорность и вернула себе прежнюю свободу чувств и эмоций.

— Нет, вы только посмотрите, какие нынче наёмные ратники пошли! — возмутилась девушка. — Ему предлагают на выданье наследницу не последнего в столице рода! Двадцать тысяч в руки, когда денежный ларь сам стоит не меньше! А он, значит, «отдайте ей в приданное»⁈ Где это видано, чтоб первый по силе воин за простое «спасибо» убивал⁈

Катя с Настей захихикали, чуть прыснули от смеха девушки-служанки, принёсшие ларь.

— Соболезную, — буркнул я. — Таким уж вырос. За простое «спасибо» не работаю. Жить тоже на что-то надо. Но брать месячную зарплату за пару часов минимальной активности и то, что должен был сделать по определению — это перебор.

— Мне нравится эта позиция, — Олеся вынесла свой вердикт. Властислав… Кажется, этот день мы будем праздновать.

— А что именно праздновать? — спросил я чисто из любопытства.

— Он ещё и спрашивает! — пуще прежнего возмутила Ветрана. — Обретение друга семьи, что же ещё⁈

«Действительно», — подумалось мне. «Не твой же второй день рождения…».

Хотя второй вариант выглядел более обоснованным.

— Хорошо.

Глава рода поднялся с места. Сию же секунду встала и Алина, намекая, что тут у них так принято. Немного потупив, без лишней прыти подтянулся и я.

— Моё слово, — изрёк Властислав. — Именем своим говоря от всего рода, я воздаю благодарность действительному тайному советнику Бериславской и её подопечному Мастерову за оказанную помощь и спасение жизней моих людей, включая жизни дочери и её сближниц. Ввиду достигнутых договорённостей провозглашаю, что мы никогда не забудем этого. Род Морозовых в долгу перед нашими гостями, и откликнется на первую же их просьбу о помощи, когда наступит час. Также провозглашаю вас другами рода. Вам всегда рады в этом доме, когда бы вы ни пришли.

— Тайная Канцелярия вправе взыскать содействия с любого жителя Империи вне зависимости от его ранга, чина, должности или положения, — произнесла в ответ Алина. — Но сейчас мы не сотрудники аппарата, а гости приютившего нас дома. Потому заверяю, что свершившееся несёт исключительно личный характер и никак не связано со службой.

Что ж. И мы ляпнем свои ответные алаверды.

— Кто к нам с чем зачем — тот от того и того, — произнёс я. — Быть другом семьи — не только большая честь, но и большая ответственность. Чем-то это сродни поприщу крёстного отца. Потому на мою помощь всегда можете рассчитывать, будь то обучение подрастающего поколения или ратников, проектирование обороны или логистические задачи. Я не смогу быть при вас ежедневно и еженощно. Но чем смогу — помогу.

— Да будет так, — заключила Олеся.

Алина бросила взгляд на высокие напольные часы в кабинете Морозова.

— К превеликому сожалению, на сегодня мы вынуждены оставить ваши стены, — оповестила Бериславская. — Дела Тайной Канцелярии не окончены и ждут нас. Я направлю наших сотрудников в том числе в ваш дом, чтобы они выяснили личности убитых среди нападавших.