Бывшие. Я до сих пор люблю тебя (СИ) - Черничная Даша - Страница 8

Мама, хмурясь, идет за мной.

— М-м-м, понятно, — тянет неопределенно. — Ужинать будешь?

— Нет, я ужинал с Тами, — развязываю галстук и только потом соображаю, как это прозвучало.

Резко оборачиваюсь, смотрю на мать. У той нечитаемое выражение на лице, но глаза блестят. Она не любит Инессу, наверняка надумала уже себе адюльтер с бывшей женой.

— Мам, мы по делу встречались. Обсуждали открытие ресторана. Тами обещала помочь с картинами.

— Я ничего не спрашивала, — поджимает губы, пряча улыбку. — Но раз ты начал… твоя что, приревновала, да?

Падаю на диван, кладу гудящую голову на подушку.

— Угу. Увидела, вообразила невесть что.

Мама садится в кресло и подпирает подбородок рукой.

— Прямо-таки невесть что?

— Мам, ты туда же?

— Прости, Гер, — подходит, кладет руку мне на плечо. — Попрошу Валентину Степановну постелить тебе в гостевой.

— Спасибо, мам.

— Родион обещал завтра утром приехать. Позавтракаем все вместе.

— Отличная идея.

Я больше месяца не видел брата, он уезжал на зарубежную конференцию.

Сплю спокойно. Впервые за последние недели. Утром в столовой собирается все семейство.

— Здорово, брат, — Родион поднимается и хлопает меня по спине.

— Забыл про семью, да? — смеюсь, обнимая его в ответ.

Роде тридцать. Он отказался идти по стопам отца и старшего брата и решил удариться в медицину. Никто не возражал, не ставил ему палки в колеса.

Брат сам поступил в институт, без связей и денег. Сам тянул учебу, ординатуру и многого достиг. Теперь Родион Титов — личность известная и уважаемая в мире медицины.

— Я в запаре был, Гер. Есть забывал, прикинь. Из-за смены часовых поясов спать не мог, на автопилоте жил. Как там Эмилия? Замуж не вышла, пока меня не было? — ржет, гад.

— Я ей так наподдам. Рано про замуж думать, — рявкаю неожиданно для себя.

Брат гогочет во весь голос:

— Ружье уже стоит наготове, да, Гер? Каких-то четыре-пять лет, и она приведет к твоему порогу парня.

— Будь добр, заткнись, а? — толкаю его в плечо.

— А что так? — толкает меня в ответ. — Потом не приводите ко мне бедолагу, лечить не возьмусь.

— Родион!

— Да ладно-ладно, — сдается. — Лучше расскажи, как Тамилка?

— Нормально все. Открытие выставки у нее скоро. Какой-то новомодный фотограф.

— А Инесса?

Мы росли все вместе, неудивительно, что дела Тами интересуют Родиона больше, чем дела Инессы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Общаемся, обсуждаем планы, смеемся.

После завтрака с семьей у меня остается очень теплое, спокойное ощущение. Чувство, что ты действительно дома, где тебя любят и ждут.

И неважно, что мне под сорок. Это не значит, что я не хочу здорового отношения к себе.

Еду домой. Инесса спит. На столе пустая бутылка из-под вина. Высосала за ночь? Ни хрена себе. Молодец какая. А сожительство с Инессой начинает играть новыми красками.

Меняю костюм, рубашку и уезжаю в офис.

— Тами, получится приехать вечером в ресторан? — не хочу откладывать встречу.

— Да, я буду.

И не только потому, что нужно решать насчет картин. Я просто понимаю, что хочу этого. Увидеть ее, поговорить, побыть рядом. Рядом с Тами у меня такие же чувства, как и рядом с семьей. Она моя семья, и это неизменно.

Лечу к ресторану, будто мне семнадцать, а я позвал ее на первое свидание.

За грудиной бешено колбасится сердце, на губах совершенно идиотская улыбка, нога сильнее жмет педаль газа — лишь бы скорее увидеть ее.

Глава 10. Встреча с папой

Тамила

— Эми, я задержусь ненадолго, — придерживаю телефон плечом, а сама сажусь в такси.

— Что случилось? — дочь тут же начинает переживать.

— Ничего, милая. У меня встреча с твоим папой. Он хотел показать мне новый ресторан.

Тут же слышен шорох в трубке.

— Мамуличка-а-а! — визжит в трубку Эмилия. — Это то, о чем я думаю?

— А о чем ты думаешь? — спрашиваю после небольшой паузы.

— Ну… у вас с папой свидание, да? Вы решили начать все заново?

— Э-э-э, — я даже теряюсь. — Нет. Рабочие вопросы.

— Рабочие? — сдувается.

— Да, Эм.

— Ладно. Хорошо, мам. Давай, поезжай, конечно, — голос тут же становится поникшим.

— Разогрей ужин и поешь сама, дочка. Не жди меня.

— Поем, — вздыхает. — Папе привет.

Пока еду, отписываюсь Володе, что вечером буду занята. Но он не читает сообщение — наверняка занят с пациентами.

В ресторан я катастрофически опаздываю. На мосту пробка из-за аварии. Встаем намертво. Таксист матерится, меня укачивает. Параллельно держу в курсе Германа. Тот ждет спокойно, не ругается, не говорит, что задерживаю его и отнимаю время.

В итоге вместо положенных тридцати минут едем два часа. Отваливаю таксисту огромную сумму. Вся в мыле и взъерошенная, подхожу к зданию ресторана.

— Привет, — Герман выходит на улицу, встречает меня.

— Прости, пожалуйста. Там авария, грузовик перевернулся. Скорая, полиция, пожарные. Черт, за это время в соседнюю область можно было съездить.

— Забей, Там, — отмахивается и берет меня за руку. — Я все понимаю. Может, даже и к лучшему, что ты опоздала. Рабочие разошлись, и теперь внутри тихо и спокойно.

— Да? Ну что ж, пойдем посмотрим.

Герман закрывает за нами дверь, набирает на пульте на стене код.

— Это что такое? — спрашиваю Титова.

— Электронный замок. Установили сегодня. Можно было бы не заморачиваться и сделать роллеты, чтобы закрывались окна и двери, но мы не стали портить фасады здания, которое реставрировали.

— Да, это было бы кощунством, я понимаю. Вы и так молодцы, что сохранили зданию внешний вид девятнадцатого века. Роллеты и старина несовместимые вещи, — киваю уверенно.

— Вот я тоже так подумал. Поэтому мы заменили простое стекло на бронированное и поставили какую-то суперумную сигнализацию, которая одновременно замыкает тут все.

— Круто, — восхищаюсь искренне.

Проходим внутрь. Герман включает верхний свет, обводит рукой пространство:

— Люстры на реставрации, поэтому повесили пока что обычные лампочки Ильича.

— Успеете к открытию?

— Куда денемся, — усмехается.

В ресторане два зала. Один основной, большой. Второй маленький, закрытый. Ремонт завершен, помещение сияет чистотой. Столы и стулья, все аккуратно стоит в углу, накрытое белой тканью.

Один стол выставлен посередине зала, на нем пакет с логотипом известного ресторана и контейнеры с едой.

— Ты голодна? Я заказал нам ужин, но он, наверное, уже остыл, — криво улыбается Герман.

— Ты заказал нам ужин? — переспрашиваю тихо, не сводя взгляда с контейнеров.

— Ну да, — спокойно отвечает Герман. — Я увидел, что в пабликах города пишут об аварии, и сразу предположил, что ты не скоро приедешь. А зная тебя, решил заказать еду. Ты наверняка без обеда.

— Да, не успела, — смотрю на еду так, будто она может наброситься на меня.

— Я пасту с морепродуктами заказал.

— Мою любимую…

— Да.

Сглатываю в шоке. Резко отворачиваюсь от стола:

— Давай сначала обсудим дело? Какие картины и где ты хочешь повесить?

Эта гребаная паста теперь будет преследовать меня по ночам.

Надо же. Он. Заказал. Мне. Еду. Да не просто на свой вкус, а реально то, что я люблю.

Титов то ли делает вид, что не замечает того, что меня размазывает прямо на его глазах, то ли реально не видит ни черта.

Бежать тебе надо отсюда, Тамилка. Что-то вы с Титовым куда-то не туда идете.

— Я вот на эту и противоположную стену хочу повесить картины побольше размером, метровые. Вот сюда и сюда поменьше. Еще нужно что-то в коридоре, который ведет к уборным.

— Поняла, — дергаными движениями откидываю крышку планшета: — Смотри, что я нашла.

Около сорока минут обсуждаем с Германом картины. Что конкретно и где будет лучше смотреться по цвету и настроению.