От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав - Страница 14

Лео Кроули, глава Администрации иностранной экономической помощи, прежде работал в руководстве системы коммунального хозяйства в штате Висконсине. Он привык выполнять инструкции и приказы. Конгресс США установил сроком действия закона о ленд-лизе достижение победы.

Десятого мая в Вашингтоне обсуждали судьбу ленд-лиза. Как рассказывал участник совещания от штаба армии генерал Линкольн, „в ходе обсуждения присутствовавшие представители Госдепартамента дали понять, что рассматривают использование ленд-лиза как политическое оружие в связи с нашими трудностями с русскими по Центральной Европе“. Однако открытое давление, как полагали Стеттиниус и Гарриман, могло дать противоположный эффект. Поэтому указание госсекретаря, находившегося в Сан-Франциско, остававшемуся в Вашингтоне своему заместителю Джозефу Грю предписывало в вопросе о ленд-лизе проявлять „твердость, избегая при этом намека на угрозы или политический торг“. Параллельно в Госдепартаменте обсуждались варианты увязки другого важного для СССР вопроса – о предоставлении послевоенного кредита – с ситуацией в Восточной Европе.

По итогам совещания Грю и Кроули 11 мая представили президенту проект директивы о „немедленном прекращении“ поставок Советскому Союзу и другим союзникам, как только „это представляется физически возможным“.

Трумэн, мысли которого были больше заняты предстоявшим переездом в Белый дом, незамедлительно подписал директиву. „То, что мне предложили, – писал он позднее, – имело смысл. Теперь, когда Германия вышла из войны, помощь следовало сократить. Они просили меня подписать документ. Я взял ручку и, не прочитав его, подписал“.

Ранним утром 12 мая без какого-либо предупреждения советской стороны или других союзников – была остановлена отправка по ленд-лизу всех грузов, складированных в портах, на заводах и находившихся в процессе транспортировки. Была прекращена погрузка на все суда, находившиеся в портах Атлантического побережья, Мексиканского залива и Тихого океана, развернуты корабли, уже находившиеся в Средиземном и Черном морях. Исключение делалось для поставок той военной техники и имущества, которые предназначались для использования Советским Союзом в войне против Японии. Это было явным перебором, отдающим намеренной провокацией.

В НКИД пришла телеграмма от временного поверенного в посольстве в Вашингтоне Николая Васильевича Новикова (посол Громыко, как и Стеттиниус, был в Сан-Франциско): „Сегодня в первом часу дня мне позвонил временно исполняющий обязанности начальника Закупочной комиссии Еремин и сообщил, что, по сведениям Гусева (из Амторга в Нью-Йорке), в порту Нью-Йорк был получен приказ о прекращении с 12 часов дня сегодня отгрузки в СССР поставок по Четвертому протоколу о ленд-лизе. Ни комиссия, ни посольство об этом уведомлены заранее не были“.

Через час после телефонного разговора с Ереминым Новиков получил личную ноту Грю: „Данное правительство желает продолжать предоставлять правительству Союза Советских Социалистических Республик помощь в деле удовлетворения его военных нужд в поставках, потребность в которых рассматривается в свете военных условий. Отгрузка поставок согласно ныне действующей программе но ленд-лизу для Союза Советских Социалистических Республик будет немедленно видоизменена с учетом конца организованных военных действий в Европе. Данное правительство намерено выполнить в соответствии с условиями Четвертого протокола программу приложения III и отгружать другие поставки, как имеющиеся в настоящее время в наличии, так и заказанные для СССР, которые могут быть оправданы на основании соответствующей информации касательно существенности советских требований на военные поставки и в свете конкурирующих требований на подобные поставки в изменившейся военной ситуации. Будущие программы ленд-лиза будут составлены на такой же базе для того, чтобы соответствовать условиям новых военных ситуаций по мере того, как они будут возникать. Поэтому данное правительство предлагает, чтобы существенные военные требования СССР были удовлетворены таким образом без заключения Пятого протокола“.

Новиков был в недоумении. „Нота Грю ничего не говорит о прекращении погрузки, – писал он в Москву. – Общий смысл ее сводится к тому, что дальнейшие поставки для СССР в данной военной ситуации практически осуществляться не будут, за исключением поставок по приложению III.

Заходивший ко мне сейчас Еремин сообщил, что сразу же после телефонного разговора со мной он беседовал с генералом Йорком, ведающим в Белом доме вопросами ленд-лиза для Советского Союза. В беседе генерал Йорк дал якобы понять, что внезапное приостановление поставок стоит в прямой связи с последней перепиской Сталина с Трумэном по польским делам, сведения о чем появились сегодня в прессе. По его словам, приказ о прекращении отгрузки был отдан президентом вчера в 6 часов вечера…

Генерал Йорк говорил Еремину также о том, что наряду с прекращением погрузки дано указание вернуть в США все пароходы с грузами, идущими в СССР, включая даже те пароходы, которые находятся вблизи советских берегов, например в Черном море…

Около 5 часов вечера Еремин информировал меня, что погрузка на пароходы грузов по ленд-лизу прекращена и на западном берегу. Капитану танкера „Эмба“ предложили даже выгрузить на берег те нефтепродукты, которые уже были погружены. Еремин отдал распоряжение адмиралу Рамишвили танкера не разгружать и, если возможно, погрузку на пароходы продолжать“.

Новиков позвонил Грю, требуя разъяснений. И почувствовал, что американская сторона готова отыграть назад. „Грю сказал мне, что он знает о слухах по поводу якобы имеющегося распоряжения о прекращении погрузки, но что эти слухи не соответствуют действительности. Он просил меня за более полной информацией обратиться к другому заместителю Стеттиниуса – Клейтону, ведающему вопросами внешнеэкономических связей США. Я согласился на это. Однако, пока я созванивался с Клейтоном, Грю позвонил мне сам. Он еще раз сказал, что слухи о наличии распоряжения о полном прекращении погрузки необоснованны…

Грю сослался на свою некомпетентность и вновь рекомендовал мне обратиться к Клейтону за объяснением. Я имел встречу с Клейтоном в 6 часов 30 минут вечера. Вместе со мной был Еремин. Клейтон со своей стороны пригласил Дарброу. В отличие от Грю, как Клейтон, так и Дарброу подтвердили, что приказ о прекращении всякой погрузки был действительно отдан, но что это было вызвано недоразумением.

У меня создается впечатление, что приказ о полной приостановке погрузки был отдан не по недоразумению, как утверждают Клейтон и Дарброу, а как проявление определенной тактики. Однако эта тактика позднее была сочтена слишком резкой и потому видоизменена. Весьма странной выглядит попытка Грю дважды отрицать существование этого приказа, который Клейтон и Дарброу вовсе не отрицают, объясняя его лишь недоразумением“.

В Москве просить о возобновлении поставок сочли ниже своего достоинства. Молотов предписал Громыко угомонить председателя Амторга, который пытался выражать протесты: „Скажите т. Еремину, чтобы он не клянчил перед американскими властями насчет поставок и не высовывался вперед со своими жалкими протестами. Если США хотят прекратить поставки, тем хуже для них“.

Новиков 16 мая вручил Грю письмо: „Советское правительство получило ноту заместителя государственного секретаря г-на Грю от 12 мая относительно прекращения поставок Советскому Союзу по ленд-лизу.

Указанная нота и прекращение поставок явились для советского правительства полной неожиданностью. Однако если правительство Соединенных Штатов Америки не видит другого выхода, то советское правительство готово принять к сведению указанные решения правительства США“.

Примите, Сэр, мои заверения в совершенном к Вам почтении».

Американское правительство в итоге внесло изменения в распоряжение президента.

Трумэн в мемуарах снимал с себя какую-либо ответственность за возникшую неразбериху, переложив ее на тупых бюрократов: «Буря разразилась почти сразу. Способ выполнения этого приказа оказался весьма неудачным. Кроули интерпретировал этот приказ буквально и наложил эмбарго на все поставки в Россию и другие европейские страны, вплоть до того, что некоторые суда были остановлены и возвращены в американские порты для разгрузки. Сильнее всего пострадали британцы, но русские восприняли этот шаг как специально направленный против них. Поскольку мы снабжали Россию огромным количеством продовольствия, одежды, оружия и боеприпасов, это внезапное и резкое прекращение помощи по линии ленд-лиза естественным образом всколыхнуло осиное гнездо в этой стране. Русские жаловались на наше недружественное отношение. Мы невольно дали Сталину повод, который он, несомненно, мог использовать в нужный ему момент. Другие европейские правительства тоже жаловались на то, что поставки для них слишком резко обрезали. В результате я отменил этот приказ.