Девочка из прошлого (СИ) - Тоцка Тала - Страница 52

Шиплю, выгибаюсь, расставляю ноги шире. Демид перехватывает одну под колено, вдавливает в стол тяжелым телом. И трахает.

Трахает, трахает, трахает.

Двигается, двигается, двигается.

Вдалбливается, вбивается, толкается.

Кусает за шею, за скулу, за ухо. Подставляюсь под его губы, подаюсь навстречу. Его рука нащупывает клитор, и я извиваюсь, стону, кричу. Кончаю мощно и долго, сокращаясь в судорогах, и пропускаю нужный момент.

— Не в меня, Дем.... — выдавливаю сипло, чувствуя, как внутри выстреливает горячая сперма.

Демид наваливается сверху, тяжело дышит и продолжает вдавливаться твердым членом в пульсирующее влагалище.

— Извини, малыш, не успел, — хрипит в ухо, прикусывая мочку. А я сжимаю стеночки и с тайным удовольствием ощущаю, как внутри меня снова твердеет его член.

Глава 35-1

Демид

— Папа! — маленькие ручки цепко хватают за уши и разворачивают меня лицом к своей хозяйке.

Приоткрываю глаза. Узнаю внутреннюю отделку салона бизнес-джета, которого арендовал для перелета.

Сам я лежу на диване, опершись на диванные подушки. Походу, уснул после взлета.

И тут же привычно плыву при виде пары черных блестящих глаз в обрамлении пушистых черных ресничек. Моих.

Это на первый взгляд Катя похожа на Айдаровых. При ближайшем рассмотрении видно, что нос у неё вздернутый, как у Арины. В чертах лица тоже угадывается Арина. А глаза мои. И взгляд тоже. И мимика...

— Котенок, скажи, что ты хочешь? — спрашиваю терпеливо. — Или покажи.

Моя дочка морщит носик — она не любит говорить. Ей проще показать или объяснить жестами. Арина делает вид, что не понимает, а я не могу.

Это же моя дочка.

Она. Моя. Дочка.

Я блядь сто раз повторю, а все равно шерсть на загривке дыбом от этих слов становится.

Может когда-нибудь привыкну, но точно не сейчас. Стоит ей вот так на меня посмотреть, похлопать ресничками, и я превращаюсь в бесхребетное желе.

Арина меня ругает, говорит, что хоть Катя и маленькая, мы все равно должны ее воспитывать. И у неё в самом деле получается мягко, но не навязчиво переубждать дочку.

А я не могу. У меня перед глазами каждый раз кювез встает, где лежит ребёнок размером с мою ладонь.

Я специально ходил смотреть на недоношенного новорожденного ребенка, мне доктор Рут пропуск организовала. И подоконник видел, на котором Арина спала под реанимацией. Все я посмотрел.

Чуть не сдох там, стоя за стеклянной перегородкой. Представлял, что это моя дочь лежит в кювезе, а я ничем ей не могу помочь.

Только меня с ней даже рядом не было.

И это из-за меня мой ребёнок меньше остальных детей ее возраста. Из-за меня говорит плохо, все из-за меня. Я целую жизнь ей задолжал.

— Котенок хочет пить? — спрашиваю дочку, она радостно кивает и нежно обнимает меня за шею. Тычется носиком в ухо. Чмокает в подбородок.

И я все, я поплыл. Какой с меня воспитатель, если я растекаюсь как гребаная лужа, стоит моему ребенку меня обнять? Или похлопать глазками...

Достаю бутылку с водой, наливаю малышке в стакан. Арина говорит, что Катя из меня веревки вьет. И что я ее испорчу.

Пусть вьет. Это все такая херня. Разве любовью можно испортить?

Я бы не отказался, чтобы и Арина тоже попробовала, но... там все сложно. Со мной сложно.

После экскурсии по роддому в Убуде я не мог смотреть ей в глаза. Знал, что моя Ари великодушна и не держит зла. Но, блядь, это так не работает. Тем более я ее не заслужил.

Если я гондон, я ее не стою. А я ее замуж собрался звать и от таких, как я, защищать должен. Короче, вся логика летела в ебеня.

Арина мне больше не верила. Каждый раз, когда я привозил Катю, она тайком незаметно выдыхала.

Правильно, я же гондон и по закону жанра должен втайне от неё увезти ребенка. И мне все время казалось, она сама на грани того, чтобы сбежать от меня с Катей.

Эта воронка засасывала нас все глубже, и я не знал, как ей противостоять. Я отказался от удочерения Кати, чтобы Арина могла первой начала этот процесс как законный опекун. Если бы я подал в суд на основании теста, приоритет был бы у меня. А так я потом просто удочерю Котенка как законный муж ее матери.

Осталось сказать об этом Ари...

Месяц спустя я дошел до ручки и обратился к докторше Интан. Не к Аверину же, блядь, идти.

— Я на прием, — сообщил, объявившись на пороге ее дома. — Впустите?

— Вы можете мне не верить, Демид, но я вас жду, — ответила Интан, шире распахивая дверь и отходя в сторону.

— Давно ждете? — спросил, переступая порог.

— С того самого дня, как вы от меня ушли.

Она проводила меня в беседку, стоящую в саду. Беседовали мы долго. Я так подробно все разложил по полкам, что к концу разговора сам поражался, как Арина ещё не плюется при виде меня и не переходит на противоположную сторону улицы. На всякий случай.

Интан слушала молча не перебивая. И только когда я выдохся, заговорила.

— Вы все сами слишком хорошо понимаете, господин Ольшанский, чтобы я могла ещё что-то добавить. Давайте подытожим. В сложившейся ситуации самым правильным с вашей стороны будет отойти в сторону.

В повисшей тишине лишь тонко жужжала какая-то зеленая херня, кружащая над столиком.

— Простите, что? — переспросил я. — Вы шутите?

— Абсолютно нет, — покачала головой Интан. — Но если вы не можете простить себя, то с вашей стороны будет справедливо отпустить Арину. Как знать, может ей придется ждать вашего прощения до глубоких седин. А разве правильно, что молодая красивая женщина растрачивает свою жизнь в ожидании, пока вы насладитесь самобичеванием?

— Вы серьезно? — шокировано спросил я. — Вы считаете, это доставляет мне удовольствие?

— Если что-то приносит нам дискомфорт, то как правило мы от этого избавляемся, — Рут налила чай. — Угощайтесь, Демид. И отпустите Арину. Пусть девушка устроит свою жизнь с другим мужчиной, который сделает ее счастливой. Она это заслужила. Ведь она ещё так молода!

Тут я окончательно охуел.

— Хм.... Вот как вы это видите, — ухмыльнулся я, не в силах поверить в услышанное. — То есть я, старый пердун, который с утра до ночи упивается своими терзаниями, удерживая юную девушку в плену взятых на себя обязательств?

— Заметьте, это вы сказали, — хмыкнула чертова докторша, пряча за чашкой ехидную улыбку.

А у меня в глазах потемнело, когда я представил Арину с другим мужиком.

Просто охуенно.

— Она любит вас таким, какой вы есть, Демид. Если вы за тридцать лет не стали обладателем редких душевных качеств, то сколько ей придется ждать, пока вы ими обзаведетесь?

— Я вас понял, — я поднялся, отсчитал купюры, — всего хорошего.

— И вам хорошего дня, господин Ольшанский, — невозмутимо ответила Интан и улыбнулась чашке.

В тот день я вернулся домой, отвел Катю к будущей теще, а сам вернулся к Арине поговорить.

Глава 36

Демид

Арина не захотела лететь с нами, хоть я ее звал. Отказалась категорически. Зато разрешила взять с собой Котенка, и я очень за это ей благодарен.

Лететь необходимо позарез, я и так затянул. Не собираюсь надолго, как только закончу дела, сразу вернусь обратно. Но оказалось, что мне пиздец как тяжело расстаться с дочкой.

Не знаю, как я раньше без неё жил, теперь и дня без неё не представляю. Без этого ее «Папа!» и «На ручки!»

В наших отношениях с Ариной тоже наметился положительный сдвиг. Конечно, секс не лучший метод налаживать мосты, залечивать раны и искупать грехи. Но как показала практика, далеко не худший.

По крайней мере в нашем с Ариной случае. Теперь как минимум я могу рассчитывать, что в мое отсутствие к ней не подкатит рандомный левый мужик. Интан неслабо меня раздраконила.

А как максимум... Для максимума я сделал все, что мог.

Котенку дом зашел. Она носилась по комнатам, пока я заказывал доставку еды. Мы поужинали, причем мой ребёнок все время порывался меня покормить.