Глаза Тирана - Черноусов Евгений - Страница 45

– Вроде как, – подтвердил Крис. – Боюсь, если Пристеон увидит его кислую рожу, он разочаруется в людях на всю оставшуюся жизнь.

– Но если он увидит ваши кислые рожи, – передразнила Тайлин, – он вообще впадет в глубокую депрессию.

– В любом случае, – добавил я, – среди магов Дреары всегда найдутся помощники.

Тайлин удивленно изогнула бровь. Мелиса нахмурилась. Крис скорчил выразительную гримасу.

– Города власти желают видеть на троне Нор-Шергарда нового властителя, – упрямо продолжил я. – Однако всадники Эвернайта не позволят забрать престол сомнительным типам вроде Лэранда и Нирс-Келлира. – Я повернулся к Тайлин и виновато улыбнулся. – Она вправе знать, кто мы и чего добиваемся!

На меня посмотрели с возмущением и непониманием.

– О чем ты? – деларосская волшебница подозрительно сощурилась. В ее пленительных глазах отразился огонь костра.

– О нас. – Слова Криса эхом разлетелись по укутанному мраком лесу.

Мелиса строго поглядела на меня, но возмущаться по поводу болтливости не пожелала.

– Мы не совсем те, за кого себя выдаем, – признался я. Лгать девушке дальше у меня просто не было сил. Пусть знает правду. – Мы – высшие маги, подданные могущественных держав – Оривиэла и Дреары.

– Шутишь? – Тайлин конечно же не поверила.

– Нет, – вмешалась Мелиса. – Эриан – один из адептов Эвернайта, боевой крепости Дреары. Мы с Крисом – колдуны Оривиэла. Некогда наша страна попала под гнет властителя Дреары. Мы бежали в Севарго – заброшенный город на болоте. Сейчас мы пытаемся восстановить статус-кво. – Волшебница виновато развела руками. – Извини за сумбурный рассказ, Тайлин. Я не мастерица по части пересудов.

Тайлин удивленно захлопала ресницами. Надеюсь, она не обидится?

– Ты должна знать, – скромно потупился я.

– То есть ты мне постоянно врал? – Тайлин взглянула на меня так, что ком встал в горле. – Говорил, будто Оривиэл – детская сказка, а теперь заявляешь, что… – Она осеклась. – Скажи, Эриан, как тебе после этого можно верить?

– Эти сведения опасны, – пришла на выручку Мелиса. – Колдуны Флеверта не посвящены в тайные игры сильных мира сего, и здесь есть глубокий смысл.

Тайлин презрительно скривилась:

– А вы хотя бы люди?

Сложный вопрос. Нас называли по-разному; иногда даже демонами, хотя я полностью опровергал данное мнение.

– Рогов и хвостов у нас нет, – угрюмо заметил Кристиан.

Тайлин покачала головой, бросила на нас печальный взгляд и быстро скрылась в ближайших кустах. Даже на расстоянии я прекрасно улавливал хаотичность ее эмоций: обида, страх, возмущение, печаль, злоба, презрение.

Я хотел было догнать девушку, но Кристиан поймал меня за рукав.

– Сиди, – велел он. – Ей нужно время, чтобы осознать услышанное.

– Тайлин успокоится и простит, – тихо заверила Мелиса. – Не каждый день доводится выслушивать подобное. Благо, она пока не узнала самого главного…

«Главного, – тупо подумал я. – Разве сможет девушка смириться с тем, что адепты Оривиэла и Дреары…»

Мысли оборвались мгновенно, словно их разрубили мечом.

– Час от часу не легче, – нахмурилась Мелиса.

Я напряженно вгляделся во тьму и заметил, как среди деревьев мелькнуло черное крыло. Узреть его могли лишь мы.

16

Дни сменялись днями, ночи – ночами. Тупое однообразие, царившее в Вортальских скалах, издевалось над разумом и губило душу. Вечные ветра, вечные камни, вечные звезды. А еще хоровод до боли одинаковых лиц – холодных, зловещих, лишенных людской индивидуальности. Королевство скал и песка было непоколебимым. Казалось, время не властно ни над твердынями, ни над существами, живущими в них. Бессмертный Вортал – сколь гордо и сколь угрюмо звучит сие сочетание. Вечность, порожденная волей неведомого создателя, властвовала тут безраздельно, и еще не нашлось ни одного смельчака, возжелавшего бросить вызов давним принципам. Ибо подобный вызов невозможен. Нет в мире живой, мыслящей твари, способной противиться могуществу нерушимых гор.

Постоянство нагнетает тоску.

Постоянство крушит иллюзии свободы.

Постоянство убивает…

Но самое страшное – отречение от прежней жизни, крах собственных идеалов. Когда ты идешь к заветной цели, а затем понимаешь, что она недоступна, ты закисаешь, тонешь в океане жестоких поражений. Несбывшаяся мечта бьет в сердце страшнее, чем нож убийцы. Точно иззубренное лезвие, она разрывает душу, тянет жилы, терзает разум.

Как поступить, если ты совершенно один и любой путь, какой бы ты ни выбрал, обязательно приведет к гибели? Где найти силы для борьбы не просто с врагом, а с могущественной державой, готовой разорвать тебя на лоскутки?

– Интересно, в мире есть справедливость? – Мрачные думы отравляли рассудок Андрэ. Молодой эльф никак не мог понять, где искать истину.

– Справедливость – категория философская, – хриплым, грудным голосом ответило крылатое существо. Оно когтями прицепилось к своду пещеры, заменяющему беглому эльфу крышу, и висело так вниз головой, будто летучая мышь. – Мечтать не вредно, но глупо. Ты, Андрэ, скоро поймешь, что нельзя сокрушить гору, сидя на одном месте. Миром правят сильные личности – жестокие, холодные, лицемерные, готовые на любые жертвы. Совладать с ними дано не каждому. Лишь преодолев страх и рискнув поставить на кон все, включая собственную жизнь, ты сможешь бросить им вызов.

– Я проиграю, – хмуро заявил Андрэ. Во тьме пещеры он плохо видел своего крылатого собеседника. – Ты же знаешь, Бран-Дегар, я один, а против меня вся Дреара.

Из тьмы донесся протяжный кашель, похожий на хриплые завывания бурана.

– Если ты так себя настроишь, – упрекнул Бран-Дегар, – супротив тебя выстоит даже трусливый заяц.

– Я буду бороться.

– Эх, бедный Андрэ. Если бы ты только знал, сколь жалко звучат эти слова. – Крылатое существо немного помолчало. – Справедливость всегда на стороне сильного. Угнетенным же следует либо биться до конца, либо смириться с поражением и гнить в нищете. Ты избрал смирение. К чему плакать о былом?

– Я хочу бороться! – возмутился Андрэ.

– Ты не готов. Твой дух слаб, а воля зыбка.

Темный эльф грустно вздохнул. Они возвращались к этому разговору уже много-много раз. Мудрый Бран-Дегар почти каждую ночь наставлял своего остроухого ученика, готовил к рискованному шагу. А куда шагнуть? На престол славы или в адскую пучину? Выбор ложился на узкие плечи наследника древнего эльфийского рода.

– Ты еще мальчишка, – укорил Бран-Дегар. – Подрасти, изведай воинскую тренировку, а уж после мечтай о победе. Будь сильным, Андрэ, и справедливость сама падет к твоим стопам. Ты добр, благороден и смел, но знай: светлые качества еще никого не привели к победе. Победителем становится не святой боец, а ангел мести – существо, отметшее чувства ради достижения священной цели.

– Ты не веришь в свет?

– Я не верю в то, что он может рушить вражьи твердыни, – отозвался Бран-Дегар из темноты. – Наш мир холоден, мрачен и сер. Мы заточены в его границах и рамках.

Темный эльф изогнул бровь и поднялся с расстеленных на полу звериных шкур:

– А как определить эти рамки?

– Они в твоей душе, Андрэ, в твоей сущности. Взойди на трон боли, разорви оковы сомнений, предай забвению детские страхи. Научись идти смело и гордо. Лишь тогда ты встанешь на одну ступень с врагами.

– Я убью Лэранда, сравняю Эвернайт с землей, жестоко покараю виновных. Мои недруги сполна заплатят кровью за подлость и предательство!

Из мрака донесся короткий смешок. Бран-Дегар пока не расценивал молодого эльфа как могучего воина, готового идти до конца. До победного конца!

– Я хочу бороться, – упрямо повторил Андрэ. – Я наследник древней семьи, император Эриф-Аскальда! – Он приблизился к выходу из пещеры, отодвинул дверь и выглянул на улицу. Сверкали звезды, нежно поблескивала луна, горели охотничьи костры.

Бран-Дегар расправил крылья и отцепился от потолка. Ловко перевернувшись в воздухе, он подхватил воткнутый в стену факел.