ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Марчук Николай Петрович - Страница 31

– Перестройка, говоришь? – задумчиво потер себе переносицу полковник Козлов. – Горбачев, говоришь? Пока он только член Политбюро. А потом, говоришь, этот «царь овец» дел натворит таких, что уму непостижимо?

– Ага, – кивнул я. – Объявит гласность, будут в газетах и журналах всякие обличительные статьи выходить, будут бороться с пьянством, в магазинах пропадут водка и вино, вырубят тысячи гектаров виноградников, разрешат кооперативы, ну и дальше в том же духе.

– А может, он тоже, как и ты, из будущего к нам прилетел? Или советчик при нем образовался, который советы давал? – задал неожиданный вопрос Козлов. – Не думал о таком варианте? Может, та история, которую ты знаешь, и не такая вовсе была? Может, все было по-другому, но прибыл в свое время такой же, как и ты, насоветовал Горбачеву всякого разного, тот сдуру послушался да натворил бед.

– Не знаю, – честно ответил я. – Может, и так.

– Так, ладно, с этим позже разберемся, надо собрать мысли до кучи и понять, что делать дальше, но сперва надо решить более насущную проблему.

– Какую? – спросил я.

– Вот эту, – полковник широким жестом обеих рук указал на внутреннее убранство пещеры. – Ты, Петруха, влез в такую яму, из которой будет очень тяжело выбраться, проще тебя в СССР вывезти, чем здесь оставить.

– Какую еще яму? – с тревогой в голосе спросил я.

– Твой Рикочо, если я правильно понял, работает на ЮАР.

– И что?

– А то, что вот этот вот блокнот, который ты протаскал в кармане целый год, содержит сведения, указывающие на точное месторасположение некоего военного объекта на территории ЮАР, где полным ходом идет разработка ядерного оружия. Делают они его не сами, а с помощью американцев и израильтян. Мы за этим блокнотом уже год по всей Африке гоняемся. Кто же знал, что он у тебя все это время был, а ты в наемники подался. Но это даже к лучшему, попади к нам этот блокнот год назад, противник перенес бы свой центр по изучению атомной энергетики куда-то в другое место, а может, вообще за пределы Африки, а так за год они там основательно обустроились, наработали базу и уж сейчас точно никуда не съедут. Так что все получилось даже лучше, чем хотелось бы. В общем, давай так, мы тебя увезем в Союз, а как здесь разберемся с южноафриканцами и их ядерной программой, так и подумаем, как нам лучше всего спасти Союз, а может, к тому времени ты сам поймешь, что ничего спасать не надо. Сделаем тебе новые документы, можем новое лицо сделать, жить будешь на охраняемом, закрытом объекте, так что со своей женой-матерью никогда не пересечешься, за это не переживай.

– Нет, – категорически заявил я, – никуда я из Африки не уеду. Я должен быть здесь, а за ЮАР не переживайте, они откажутся от своей ядерной программы, я по телевизору видел сюжет про это. У них скоро сменится власть, Нельсона Манделу выпустят из тюрьмы, политика апартеида прекратит существование, и мировому сообществу будет не выгодно, чтобы ядерное оружие оказалось в руках у негров. Там еще будет как-то замешан один советский нелегал, который узнал об этой программе, он вроде в тюрьме ЮАР два года отсидел, а потом, уже при Российской Федерации, ему Путин Звезду Героя России вручит. Имя этого героя-разведчика, к сожалению, не помню, но то, что у ЮАР не будет своего ядерного оружия – это сто процентов.

– Даже так? – каким-то странным, потухшим голосом прошептал полковник Козлов. – И о таком в будущем будут по телевидению рассказывать?

– Ага, – кивнул я. – Надо как-то решить мою проблему по-другому. Если надо, то мой отряд может совершить налет на любой объект на территории Африки, разнесем там к чертям собачьим все и всех!

– Так дела не делаются, – отрезал Козлов. – Ты не будешь никого разносить, надо действовать тоньше.

– Порой кувалда – самый надежный инструмент и решение многих проблем, – не согласился я. – В общем, я предложил решение проблемы: убить всех на хрен!

– Нет, так мы проблему не решим, – потер себе виски Козлов, – надо что-то придумать. Как же все это сложить в общее уравнение?

– Я тут что еще подумал. Надо было с этого сразу начинать, – досадливо хлопнул я себя по лбу, – я вам денег дам!

– Чего?! – хором пробасили Козлов и Носов.

– Ну, за совместное сотрудничество и помощь в решении моих вопросов я вам лично и каждому, кого вы привлечете со стороны, буду платить щедрое денежное вознаграждение. К примеру, равное вашей нынешней зарплате, только в десятикратном размере и не в рублях, а в долларах или золотом. Как вам такой поворот? Со старта: миллион долларов каждому из вас по окончании первой, «африканской», стадии операции!

– Серьезно? – как-то странно посмотрел на меня капитан Носов.

– Более чем, деньги есть. Может, выпьем? – предложил я. – У меня есть бренди, виски и самогон.

– Наливай, – решительно махнул рукой седовласый полковник, – на трезвую голову такие вопросы решать нельзя.

Глава 12

Темно-зеленый Mercedes-Benz 280E W114 медленно ехал по грунтовке, переваливаясь с боку на бок, как хромоногая утка. Когда-то подобные машины сразу же стали звездами первой волны «иномарок» конца восьмидесятых – начала девяностых. Стоили они не так чтобы очень дорого, в сравнении с W124, например. По сравнению с «Волгой» демонстрировали небывалый уровень комфорта. Да и надежность, долговечность, защита от коррозии и ходовые качества были на высоте. Плюс дизели с рядными ТНВД могли «переваривать» тепловозную солярку, что сулило большие выгоды ушлым владельцам. Жаль, праздник продлился недолго, и уже во второй половине девяностых Mercedes-Benz постепенно стал превращаться в проблемное ведро с претензиями на гламур и пафос. А заодно вернулся к любимой в Германии суперсложной конструкции, при этом забыли про надежность и долговечность. Кузов, правда, по-прежнему не гнил. Но вот все остальное… В общем, в наше время подержанный «мерс» – это сомнительное приобретение. А вот модели семидесятых ездят по-прежнему! Но сейчас-то у нас начало восьмидесятых прошлого столетия, поэтому машина, на которой меня везли, с учетом того, что за окном проплывали африканские пейзажи, просто вершина комфорта и престижа, показывающая социальный статус не только владельца, но и пассажиров в салоне. Абы кого внутрь не пустят, это вам не такси.

Водитель, как ему и положено, был в форменной фуражке и ливрее, а еще он, конечно же, был негром, но хорошо образованным и вышколенным негром, знал три языка: французский, английский и португальский.

Я сидел, развалившись на заднем, огромном, как диван, сиденье и медленно потягивал холодное пиво. Пиво было так себе, на мой вкус слишком легким и сладким, но в целом для разнообразия можно и такое пить. Всяко лучше, чем кипяченая вода из лужи, прогнанная через фильтры.

– Петручио, но вы, конечно, дали! Руководство вами довольно. – Рикочо экспрессивно размахивал руками и расплескивал пиво из своего стакана. – Это ж надо, сотню негров убить ради пары коммунистов! Молодцы! А на лагерь зачем напали?

– Чтобы замести следы, – пояснил я, – опять же, ты сам говорил, что эти босяки мешают перегону техники.

– Но за них я тебе платить не буду, – тут же заметил скупердяй Паблито.

– Ничего страшного, мы в лагере разжились советским оружием, так что я не в накладе, – небрежно отмахнулся я. – Остаток, как договаривались, заплатишь?

– Конечно, конечно, – замахал руками Рикочо, пролив пиво на ливрею водителя, тот даже ухом не повел. – Еще и премию выпишем. Как у тебя с людьми, сколько сейчас в строю?

– Смотря для чего? – пожал я плечами. – Если надо что-то серьезное провернуть, то тридцать – сорок бойцов наберу, а если просто выстроиться в ряд и вручить всем оружие, то без малого две сотни. А что?

– Ничего, просто сейчас я тебя буду показывать своему боссу, и ты скажи, что у тебя в строю не меньше пятисот бойцов. Договорились?

– А не многовато? – скривился я. – Вдруг попросит показать?

– Если попросит, то мы ему покажем твои две сотни, а про остальных скажем, что на тренировках или патрулировании. Придумаем что-то, в крайнем случае сгоним из окружных деревень мужиков, приоденем их и поставим на заднем плане, – пьяно икнув, беспечно отмахнулся прохвост Рикочо.