«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович - Страница 63

«Доношу до Вашего сведения, что промежду мной и тов. Каменевым был крупный разговор во время эвакуации из города Одессы советской власти, когда я был назначен казначеем 397-го полка 45-й дивизии (командовал полком бывший комендант Одессы Савицкий, а Каменев был военным следователем полкового трибунала. – O. K.), мы отправились из прорыва на отдых… До этого времени никто из полка не знал, что я чекист. Он себе даже позволил меня назвать палачом Одессы, будто бы я, будучи комендантом губЧК, таскал осужденных в подвал сотнями и расстреливал, все красноармейцы и штаб 397-го полка обратили серьезное внимание на меня, что и могло окончиться надо мной самосудом. Еще неприятностей и нехороших слов он говорил за одесских чекистов (такие чисто „одесские“ обороты речи использует в документе свидетель. – O. K.), прямо волосы могут встать дыбом… Да при нашем походе через всю Украйну пало много жертв, невинных людей, которые по его личному приказанию были расстреляны. Словом, где мы проходили и попадался кто-нибудь хоть мало-мальски ему подозрительный, он хватал его и через некоторое время расстреливал… Где был тов. Каменев, там был плач…»[444].

«Знаю т. Каменева с 1919 года. Встретился с ним в Новозыбкове. Я был зам нач. Особого отдела 12-й армии и начальником активной части. Он был назначен уполномоченным по агентуре. Пробыл он на этой должности около 2 месяцев. Я все думал, что он соответствует своему назначению. Он даже утверждал, что, будучи в Одессе в ОГЧК, в его распоряжении было около 150 сотрудников, которыми он управлял… Товарищ Апетер – нач. отдела – прислал его в качестве следователя, но он не соответствовал, и я его назначил уполномоченным… Но впоследствии я убедился, что он портит лишь работу, тогда когда я сам подбирал в штат сотрудников… Когда наш отдел переехал в Нежин, было Каменеву поручено найти конспиративную квартиру и квартиру для секретных сотрудников. Для этого он выбросил несколько штатных советских работников и вывесил наклейку, что здесь помещается секретная квартира Особого отдела. С этими квартирами вышло целое недоразумение, после чего я решил его откомандировать в распоряжение Политуправления как не соответствующего своему назначению и без права занятия ответственного поста… По агентуре он никакой работы не сделал, именуя себя ответственным работником. Его считали ненормальным человеком, любящим лишь хвастаться… Из Политуправления его перекинули в Управформ, где он был назначен председателем комиссии по ревизии всех районных комендатур; и когда я был в Киеве, я видел начальника Управформа, он сказал, что знает, кто такой Каменев, но за неимением других он его назначил. По окончании ревизии он был откомандирован в распоряжение ЦК КПУ. Я был отозван из 12-й армии в распоряжение Особотдела ЮЗФ. В Харькове я снова столкнулся с Каменевым и узнал, что он назначен членом коллегии Харьковской губЧК. Тут же я встретился с Северным, который работал с ним вместе в ЧК в 1919 году, и он рассказал мне о целом ряде злоупотреблений в ОГЧК, совершившихся Каменевым, и что его необходимо арестовать. Мы пошли к Манцеву, сообщили об этом, тот его отстранил. Но потом он каким-то образом попал в Особый отдел ЮЗФ. Там тоже с ним был целый ряд недоразумений, и его откомандировали в Москву, в ЦК партии.

Мое личное мнение о нем, что ни в коем случае не может занимать ответственных постов, тем более в органах ЧК. Во время отступления он нам дал доклад о его действиях, что он расстреливал налево и направо, не разбираясь, по дороге много людей»[445].

«Я, Макар, знаю тов. Северного с 17-го года по Одессе, когда был член Совета… В 1918 году в августе я состоял с Северным в подпольном ревкоме, где он состоял начальником подпольной контрразведки. В 1920 году после моего освобождения из тюрьмы работал с ним в Одесской губЧК (точнее, во Временной чрезвычайной следственной комиссии, где Макар был комендантом. – О. К.), где тов. Северный пользовался наибольшей популярностью среди рабочих и партийной массы как преданный, честный товарищ, отличавшийся в борьбе с контрреволюцией и бандитизмом, постоянно подвергавшийся опасности со стороны бандитов (каких? – O. K.). Потом работал с ним в РКП».