«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович - Страница 61

Тумим пользовался расположением датского консула Альберта Рафаиловича Хари, являвшегося не датчанином, а одесситом – крупным коммерсантом-сахарозаводчиком и собирателем произведений искусства, благодаря которому он и стал представителем Красного Креста, с другой стороны был связан с руководителем одной из контрразведок Владимиром Орловым, расследовавшим спекулятивную деятельность Хари. В начале апреля Орлов эвакуировался, оставив Тумима в Одессе. После этого «представитель датского Красного Креста» после непродолжительного ареста начал работать на новых хозяев – одесских чекистов. Но функцией простого осведомителя они не ограничились…

Вот что в последних числах июля 1919 года говорилось в сводке особых сообщений бюллетеня отдела осведомления Совнаркома Украины:

Таким образом, одесские чекисты на несколько лет опередили своих коллег из центрального аппарата, разработавших и легендарную операцию «Трест»: сделав попытку создания для борьбы с противником частично фиктивную, отчасти – настоящую антибольшевистскую организацию. Однако далее в сводке сообщалось, что Тумим тратил на это предприятие много денег, но за 2 месяца ничего существенного им сделано не было, и поэтому «требование новой ассигнации в 400 000 рублей заставило ЧК призадуматься»[433].

Наконец, сведения о существовании в городе контрреволюционной организации поступили от Тумима в ЧК, причем не в Одесскую, а прямо во Всеукраинскую – в Киев. Но именно эта «организация» поставила не только крест на его «чекистской» деятельности, но и в конечном итоге на его жизни.

29 июля 1919 года в одесской левоэсеровской газете «Борьба» появилась заметка, посвященная концу деятельности Тумима. Она сообщила, что в ночь на 21 июля Одесской ЧК на основании предписания из центра были произведены аресты ряда сионистских деятелей: Гальперина, Вассермана, Цедербаума, Шимерсона, Гуровича, Темкина, Бродовского и Пена (одесский литератор и историк культуры Самуил Самсонович Пен).

По окончании недельного расследования ОЧК (а точнее, Северный и ведущий непосредственно следствие по ним Горожанин) постановила их освободить, за исключением одного – Пена, писавшего антибольшевистские статьи, которого оставили заложником (впрочем, и он вскоре был освобожден, а спустя несколько месяцев эмигрировал).

Национальную солидарность с арестованными сионистами проявили их оппоненты экс-бундовцы, образовавшие комитет Одесского еврейского коммунистического союза. Они обратились в местный комитет большевистской партии с заявлением, перепечатанным в упомянутом номере «Борьбы»:

Впрочем, сам Северный, по данным деникинской Особой комиссии, настоял на прекращении «Сионистского дела» [434], а это обращение явилось лишь дополнительным материалом для подобной развязки. По-видимому, именно из-за данной роли Северного, прекратившего деятельность Тумима, Каменев не стал подробно останавливаться на этом деле, а лишь как бы невзначай упомянул о службе в руководимом им Секретно-оперативном отделе бывших вражеских контрразведчиков.

Практически одновременно с освобождением сионистов за решеткой оказался Тумим. Вместе с ним были арестованы несколько членов его организации из числа дворян и бывших чиновников, в том числе ранее упомянутый в нашей книге экс-сотрудник Одесского градоначальства и содержатель публичных домов Савицкий [435].

Относительно ареста агента нескольких спецслужб в одесских «Известиях» 29 июля 1919 года появилась следующая заметка:

О последних днях Тумима поведал К. Алинин:

Мы видим, что и под арестом Тумим не лишился авантюрных наклонностей, явно преувеличивая перед сокамерниками масштабы своей личности: чего стоит хотя бы рассказ о близости к Троцкому. Однако никакого заступничества от второго лица в революции, естественно, не поступило, и Тумим в августе 1919 года был расстрелян. По словам Алинина, приговор исполнил палач-любитель, а именно заведующий хозяйственной частью Ефимов [437].

Биография Тумима была в чем-то схожа с двумя авантюристами, фигурировавшими в операции «Трест»: с одной стороны, одним из главных ее участников, а затем виновником провала Эдуардом Опперпутом-Стауницем (Упелиншем), а с другой – вызволенным в результате ее проведения на территории СССР Сиднеем Рейли (Соломоном Розенблюмом), кстати, уроженцем Одесчины, неоднократно находившимся, в том числе в период интервенции, и в самом южном городе, по всей вероятности, с Тумимом лично знакомым. Вот только в учебные издания по истории отечественных спецслужб, в отличие от «Треста», одесская операция не входит: ведомственные историки из ФСБ, вероятно, о ней даже не знают.

«…Где был тов. Каменев, там был плач…»

Северный стал собирать в свою поддержку свидетельства одесских чекистов. Вот что показал о Каменеве его первый начальник Яков Карп – в апреле 1919 года член Чрезвычайной следственной комиссии, а ранее член нелегального одесского горкома КП(б)У с сентября 1918 по апрель 1919 года: