Всадник Ветра (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 9

И Аркадий-то терпит кое-как, по нему видно. Но терпит. Я бы не смог. Надо думать, у него совсем другой характер. Или он изначально принял смерть, хотел умереть… Нет, чушь: фаталист или самоубийца давно ослабил бы самоконтроль и поплыл эмоционально, а там и погиб бы. Тут нужна чудовищная воля к жизни!

По воле свободных ассоциаций вспомнился забавный мем о том, что нужно, мол, бояться вышивальщиц — они имеют терпение проткнуть нечто острым предметом десять тысяч раз, да так, что этого не будет потом заметно. Веселов, конечно, не вышивальщица, но, надеюсь, мы с ним никогда не окажемся по разные стороны баррикад. Возможно, его стоит бояться больше, чем всей военной машины Ордена.

…В общем, прогулка по Лиманиону особыми впечатлениями не запомнилась. С высоты любоваться было лучше. Беззаботней.

Переночевал я в первом попавшемся отеле: призвал Всадника Ветра, вошел с ним и попросил номер. Мне, разумеется, не отказали, и стеснения по поводу того, что «беру чужое» я больше не ощущал. Как-то это отступило на второй план по сравнению с другими заботами. А если совсем уж честно — после того, как я предотвратил аварию на АЭС, я чувствовал себя в своем праве. Да и не хотел использовать коммуникатор по такому пустяковому поводу: звонить в Орден и просить устроить меня на ночлег! И на лавке в парке спать не хотел. Смешно же. А возможность заработать деньги и расплатиться мне надежно блокировало Проклятье.

Впрочем, я не отказал, когда менеджер отеля попросил разрешения персоналу сделать со мной групповое фото. И даже разрешил повесить это фото в холле, когда напечатают. Мне нетрудно, а людям хоть какая-то компенсация.

(Естественно, о теракте в Челюстях они не знали — об этом вообще не сообщали и тем более никто не стал бы афишировать мою роль. Просто воспринимали любого ребенка-волшебника как заезжую знаменитость.)

Рано утром, когда с моря поднялся густой и влажный белый туман, я полетел на военный аэродром, чье расположение мне описал Командор: «Ближайший к госпиталю, сверху легко найдете. Просто скажите на проходной, что вы — Всадник Ветра, проводят. Вылет планируется на шесть утра — вам удобно? Вот и хорошо».

Меня в самом деле ждали и проводили к небольшому двухмоторному самолету, явному военному транспортнику средней дальности. Пилоты пожали мне руки, но фотку не попросили — и хорошо, потому что вот с ними было бы неловко. Других пассажиров кроме меня в самолете не оказалось, зато груза было взято с избытком — им заменили почти все ряды кресел.

— Не хотите пройти в кабину? — предложил капитан. — У нас три места, а летим вдвоем.

— Буду рад, — честно признался я.

Вот и сбылась мечта детства! Даже обоих детств, пожалуй. Побывал в кабине пилота!

Что сказать… Лететь самому и лететь в самолете — совсем разные вещи, особенно, когда не ты сидишь за штурвалом. Мы поговорили, потом я поскучал, потом еще поговорили… Я разобрался, как откинуть спинку пилотского кресла и начал лениво провожать взглядом тень самолета на белой облачной пелене под нами.

— Всадник Ветра! — меня потеребили за плечо. — Через пятнадцать минут будем над Убежищем Ладья! Приготовьтесь!

Я потер лицо, пытаясь проснуться. Странно, вроде и так ночью чуть не десять часов проспал — отрубился, едва зашел вечером в гостиницу. Может, еще остатки обезбола дают себя знать?

Облака снаружи поредели, и я легко опознал знакомые горные вершины. С такой высоты они выглядели немного иначе, чем я привык, но ведь я уже два месяца здесь живу, сложно заблудиться! Еще чуть-чуть — и моя пещера окажется прямо под нами.

— Не надо готовиться, — сказал я, выглядывая наружу. — Я здесь сойду. Вы мне люк только откройте. Парашюта не надо.

— Не первый раз ваших подвозим!

Когда сильный ветер ударил мне в лицо, я еще задумался: а как это они знали, что они над Убежищем, когда его с воздуха не видно?.. А, дурацкий вопрос: небось, у Орденской армейки все нужные координаты есть!

Странное чувство, когда выходишь из самолета без парашюта! Вроде и точно знаешь, что тебе ничего не грозит, а все равно немного не по себе. Хотя летал тут тысячу раз. Уже отдалившись от самолета, я заметил, что моя пещера осталась немного позади. Пришлось возвращаться.

…На подлете мною овладело сильнейшее дежа-вю: в пещере кто-то был! Кто-то в розовом… И в голубом… И в зеленом… И в желтом… И в фиолетовом… Платьях.

Цветник, блин. Или, скорее, табун.

Мне тут же захотелось развернуться и полететь обратно в Лиманион, требовать у Аркадия какое-нибудь срочное задание, желательно на другом континенте. Но минута слабости прошла. Досадно, конечно, что не удастся отдохнуть в одиночестве, привести в порядок мысли и составить новый план тренировок. Но совсем уж раздражаться на девчонок я не мог. В конце концов, я с ними пати создал, в результате у моего предмета-компаньона даже имя поменялось. Не чужие люди.

И все же я опустился чуть поодаль от них, выше по склону. После чего не спеша спустился.

Они меня уже ждали.

— Кирилл! — это Агриппина, или Рина, как я стал ее называть про себя: привычные для местных «Гуня» и «Груня» казались мне слишком простецкими, навевая ассоциации с сенными девками, а не с юной леди в кружевах. — А мы тебя искали-искали, ждали-ждали! В Убежище одну ночь провел, в пещере вот уже три дня не появлялся! Куда ты пропал?

— Мир спасал, — сказал я.

— Ну да, конечно, — девочка в зеленом, Ксения, она же Левая Задняя Подкова, угрожающе нахмурилась. — А у нас из-за тебя имена поменялись!

— У меня тоже, вообще-то, — заметил я. — Был Ветрогон, стал Всадник Ветра.

— Всадник Ветра! — возмутилась Ксантиппа, интеллигентная рыжеволосая девочка в голубом. — Я же говорю, это все было про обуздывание женского начала мужским! Просто… Просто феноменальное мужланство!

Я хотел было сказать, что не выбирал это имя, и вообще все вопросы к Проклятью, но тут Ксантиппа неожиданно захихикала, не удержала серьезную физиономию. Ага. То есть они не столько реально возмущаются, сколько выделываются. Ну-ну.

— И вообще! — воскликнула Агриппина. — Между прочим, это возмутительно! Тебе что, нас мало? Почему ты одеваешь и кормишь какую-то постороннюю девчонку?

— В смысле, мне вас мало? При чем тут это? Я что, больше ни с кем кроме вас общаться не могу⁈

— Ты нам имена поменял! — соскочила Агриппина с темы; или, точнее, вернулась к старой. — Мы только блог раскрутили — и ребрендинг теперь делать! Хоть представляешь, сколько это усилий⁈

— Вообще не представляю, — я скрестил руки на груди. — И как вас теперь зовут?

— Я теперь — Подкова Торнадо, — тихо сказала застенчивая Меланиппа, тоненькая беленькая девочка в желтом платье. Раньше, если мне не изменяет память, ее звали Левая Передняя Подкова.

— Я — Подкова Шторма, — сообщила Левкиппа, смуглая высокая девочка, до сих пор молчавшая.

— Я — Подкова Бури, — сообщила Ксантиппа.

— Я — Подкова Смерча, — хмуро добавила Ксения, — и мне не нравится, что это полный повтор с Торнадо!

— Замечу, что Буря и Шторм — тоже повтор, и эти повторы идут по бывшим Левым и Правым, — сказала Ксантиппа. — Довольно удобно получилось.

— А я теперь — Грива Урагана, — вздохнула Агриппина, бывшая Лента для Заплетания Гривы. — И все бы ничего, но у меня такое ощущение, что мои волосы должны быть все время в беспорядке! А я косы люблю.

— Интересно, — сказал я. — Ну и что? При чем тут я вообще? Проклятье же поменяло имена, а не я!

— Оно поменяло их так, как ты хотел, — сказала Ксантиппа. — Или, скорее, согласно твоим вкусам. Мы обсудили и решили, что это, скорее всего, так.

— Да! — воскликнула Агриппина. — Мы подумали и сообразили, что, наверное, в прошлый раз у нас имена поменялись из-за меня. Мне проще, когда все по номерам и по порядку. Поэтому так и вышло, пусть даже это не всем нравилось…

— Да ладно, нормально было, — Левкиппа положила руку Агриппине на плечо. — Имя — это всего лишь имя.

— Плюс к тому, — продолжала лидер Лошадок, — мой родной язык — истрелийский, а на нем «левая задняя подкова», например, звучит коротко и изящно!