Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник) (СИ) - Чайлд Ли - Страница 103

— Ты вдруг куда-то пропала.

Александра молча смотрела на него. Он взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы.

— А вот теперь мне кажется, что ты вернулась.

— Верно.

— Я рад.

— Я тоже, — ответила она.

— И где же ты пропадала?

— Наверно, свалилась в глубокий колодец своей работы.

Джек кивнул, прекрасно понимая, о чем речь. Он тоже был художником, и с ним случалось то же самое. Но он истосковался по ней, и ее отстраненность только раздразнила его.

Держа Александру в объятиях, он прошептал:

— Ты ведь не уйдешь от меня снова, правда?

Она улыбнулась:

— Ты самый лучший, Джек, самый лучший… Особенный… в самом деле.

Он смотрел на нее в тусклом свете исчезающего дня, стараясь понять, не подсмеивается ли она над ним. Но в ее светло-зеленых глазах сквозило неподдельное чувство, и он нежно предложил:

— Давай внесем определенность в наши отношения.

Она широко открыла глаза, которые он так любил.

— Джек… Даже не знаю, что тебе сказать.

— Скажи «да».

— Хорошо. Да.

— Я имею в виду брак, — пробормотал он.

— Я понимаю.

— Понимаешь? Так ты выйдешь за меня замуж?

— Да, выйду.

На его худощавом лице появилась теплая улыбка.

— Я рад. В самом деле, чертовски рад, Лекси, что ты будешь моей. Господи, это просто замечательно! И у нас будет ребенок или даже два, верно?

Она рассмеялась. Приятно было видеть его бурную радость.

— Конечно.

Они оба были молоды, их переполняли веселье и радость жизни. Но вдруг лицо Джека посерьезнело.

— Ты ведь не передумаешь, Лекси?

— Конечно, нет, дурачок. — Она легонько коснулась его щеки и соблазнительно улыбнулась. — Тогда начнем? Я имею в виду детей.

— Попробуем… — ответил он, но тут зазвонил домофон.

Александра побежала в прихожую.

— Алло?

— Служба «Федерал экспресс». Вам пакет, мисс Гордон.

— Спасибо. Поднимайтесь на четырнадцатый этаж.

Обратный адрес на конверте был отпечатан так бледно, что Александра не смогла прочесть имени отправителя. «Париж, Франция» — вот и все, что ей удалось разобрать.

Она стояла, держа конверт в руках, нахмурив брови. И вдруг ее сердце тревожно забилось.

— От кого письмо? — раздался с порога спальни голос Джека. — У тебя озадаченный вид.

— Не могу разобрать имени. Наверно, лучше его распечатать, — ответила она, выдавив из себя смешок.

— Удачная мысль, — кисло согласился Джек.

Кинув на него быстрый взгляд, она заметила гримасу неудовольствия. Чтобы не расстраивать Джека, она воскликнула:

— О, это может подождать! — Бросив конверт на столик в прихожей, она прибавила: — Пошли в постель.

— Не-е, момент ушел, милашка. Сейчас я быстренько помоюсь, попью цветочного чайку, а после мы с тобой поужинаем, — сказал Джек с деланным простонародным акцентом.

Она стояла, глядя на него, прикусив губу. Заметив по ее глазам, что Александра расстроена, Джек мгновенно пожалел о сказанном. Он смягчился, притянул ее к себе и обнял:

— Прости, я немного разозлился. Прости. Хорошо? — Он заглянул ей в глаза, вопросительно подняв брови. — Пойми, я перегорел… и ты знаешь почему. Я был совсем готов делать детей. — Усмехнувшись, он поцеловал ее в кончик носа.

Александра закрыла глаза, думая о конверте, который начинал ее беспокоить. Она догадывалась, кто отправил письмо. Это мог сделать лишь один человек… и эта мысль пугала ее.

Но она ошибалась. Позже, распечатав конверт, Александра нашла внутри не письмо, а приглашение. Она испытала огромное облегчение, ее лицо озарила улыбка.

— Джек, это приглашение. На званый вечер в Париже. В честь моей любимой Ани.

— Владелицы школы, в которую ты ходила? Дай вспомнить… Ах да, Аня Седжуик, Школа прикладного искусства.

— У нее день рождения. — Прислонясь к дверному косяку, Александра прочитала отпечатанное типографским способом приглашение: — «Имеем честь пригласить вас на празднование восемьдесят пятой годовщины со дня рождения Ани Седжуик. В субботу 2 июня 2001 г. по адресу: „Ледуайен“, Елисейские поля, Париж. Коктейль в восемь вечера. Ужин в девять. Танцы с десяти часов». Джек, это замечательно! Вечер с ужином и танцами! Просто чудесно!

— Похоже, там будет весело. Как по-твоему, ты сможешь прийти с другом?

Александра еще раз взглянула на приглашение.

— Не думаю. Там значится только мое имя… — смущенно проговорила Александра.

После некоторого молчания Джек спросил:

— Ты поедешь?

— Не знаю. Не уверена. Все зависит от работы. Мне осталось доделать декорации для «Зимнего отдыха», а потом я свободна. Если не подвернется что-нибудь еще.

— Уверен, что подвернется, Лекси, — заверил он ее, улыбаясь. — А теперь пошли на кухню. Ты оглянуться не успеешь, как я приготовлю спагетти.

Она рассмеялась, сказала «хорошо» и села на диван, по-прежнему держа приглашение в руке. Она еще раз посмотрела на открытку, вспоминая об Ане Седжуик, своей учительнице, наставнике и друге. Они давно не виделись. Было бы чудесно вновь оказаться в ее компании, отпраздновать эту важную веху в ее жизни. Париж весной. Поистине великолепно…

Но в Париже живет Том Коннерс. Когда Александра вспомнила о нем, ей стало тяжело дышать.

Александра вздрогнула и проснулась. В комнате было очень тихо, но ей казалось, что он здесь, рядом с ней — сон был таким реальным. Но так бывало всегда, всегда, когда он ей снился. Все происходящее во сне было ярким и живым. Даже теперь, откинувшись на подушки, она чувствовала его запах, запах его тела, волос, одеколона. Казалось, у нее на губах еще остался вкус его губ.

Но этой ночью его здесь не было. Она была одна.

Поняв, что заснуть не удастся, Александра села, зажгла лампу и спустила с кровати длинные ноги. Завернувшись в шерстяной светло-голубой халат, она пошла на кухню, зажигая по пути свет. Наполнив чайник и поставив его на газовую плиту, она уселась на табурет, припоминая сон, который снился ей с удивительным постоянством. Сон всегда был одним и тем же. Они были вместе, он держал ее в объятиях, говорил, как скучает без нее, как она ему нужна. И всегда напоминал, что она единственная любовь в его жизни. Единственная настоящая любовь.

Сон был поразительно реальным, даже ее тело ощущало, что им обладал сильный чувственный мужчина. «Это правда, — тихо пробормотала она, наливая в кружку кипяток. — Ночью мы занимались любовью с Джеком Уилтоном».

«Да, — прозвучал голос у нее в голове, — но во сне ты занимаешься любовью только с Томом Коннерсом, и в этом твоя главная проблема».

Вздохнув, Александра села в мягкое кресло у камина и посмотрела на догорающие угли. Что с ней происходит?

Она занималась любовью с Джеком, наслаждаясь каждым моментом их близости, их страсть неожиданно и чудесно ожила, страсть, к сожалению угасшая на несколько месяцев. Она винила в этом усталость и работу, ей приходилось напрягать все силы, чтобы срочно сделать декорации к новому спектаклю. Но, по правде говоря, здесь было что-то другое. У нее возникало какое-то странное нежелание близости с ним. Почему?

Ей в голову приходило множество противоречивых мыслей. Закрыв глаза, она постаралась привести их в порядок. Потом вдруг подумала: боже мой, я согласилась выйти замуж за Джека!

— Это будет замечательная свадьба, — настаивал он. — Твоя семья, моя семья — все как положено.

И она согласно кивала. После ужина он помог ей загрузить посудомоечную машину, потом они отправились в постель. Но в пять утра он ушел, поцеловав ее в щеку и шепнув, что хочет пораньше приступить к работе над большим холстом.

А она в это время мечтала о другом мужчине, о близости с ним. Несмотря на ромашковый чай, сна не было ни в одном глазу. Взглянув на латунные часы на камине, она увидела, что уже десять минут седьмого.

В Париже сейчас десять минут первого.