Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 37

Зал взорвался! Ещё бы, на десятой секунде бой едва не закончился. Лемос же, ошарашенный первым эпизодом, ушёл в глухую оборону. Я быстро понял, что, если и превосхожу соперника в работе ног, то уж точно не на голову. Лемос двигался по рингу легко, как танцор, и защищался просто мастерски.

Тренеры предупреждали о другом: упирали на его физическую мощь и технику, говорили, что парень будет переть на меня буром, стараясь задавить. Впрочем, кубинец провел на турнире всего два боя, и в защите посмотреть на него не было возможности, так как всё время он работал первым номером. Быстрый нокдаун, очевидно, выбил Лемоса из колеи и заставил пересмотреть стратегию. К моему сожалению, кубинец резко сменил тактику. А я бы с удовольствием зарубился с ним в открытой схватке. А сейчас приходится прыгать по рингу кузнечиком, отчаянно пытаясь навязать сражение, которое мой оппонент явно избегает.

Свисток рефери застал меня врасплох: Лемосу вынесли предупреждение за пассивное ведение боя! До конца раунда секунд тридцать, как мне показал Копцев на пальцах, а значит, есть время зарубиться! И точно, не желая терять очки, парень сразу бросился в ближний бой, работая сериями. Я готов к этому и принимаю вызов. Удары Лемоса сыплются градом — по предплечьям, перчаткам, иногда цепляют корпус. Слава богу, скользом, иначе запросто можно было бы сбить дыхание. Но и злому Лемосу достается от меня прилично. В концовке я зажал-таки говорливого гада в угол ринга. Резкий джеб в корпус, затем правой в кудрявую голову, и ещё один сбоку для надёжности. Лемос пошатнулся, и на секунду мне показалось, что сейчас он рухнет… Но нет! Подлый гонг вмешивается, вырывая соперника из моих рук, и даёт тому возможность отдышаться. И видит бог (или Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом) — Лемос сейчас в этом нуждается!

— Отлично, Толя! Бой чемпиона! — Копцев расплылся в довольной улыбке, но не смог удержаться от колкости: — Ты же обещал, что в первом раунде выиграешь… Ну ничего, работай так же, и он проиграет точно!

— Бу, му! — пробормотал я сквозь капу, направляясь в центр ринга на второй раунд. Этот звук должен был выразить моё мнение, мол, что «не мы такие, а жизнь такая».

Лемос, упорный гад, носился как угорелый, заставляя меня гоняться за ним весь раунд. Но, как оказалось, стыдил Копцев меня зря! Хуана Карлоса сняли с боя из-за рассечения брови. Это мой полукрюк ловко залез ему под шлем.

— Сказал в первом — значит, в первом! — наставительным тоном произнес я, обращаясь ко всем, кто меня подошел поздравить.

А меня хлопали, обнимали, били по шлему… короче, радовались. Радовался и я, ведь это была первая золотая медаль нашей сборной, и она — моя. Правда, лучше бы принимать обнимашки от Марты. Но чего уж там, и Цзю подойдёт. Он, кстати, крепко обняв меня, шепнул:

— Молодчина, Штыба! Но я тебя всё равно уделаю.

Иду в раздевалку. Награждение ещё не скоро, а мне что, в потной майке сидеть и ждать? Да ну! Я вспотел так, будто марафон бежал за этой кубинской добычей.

Так-с… где там моя суженая? Договорились встретиться около буфета после боя. И точно, вот она стоит, сияет и о чём-то оживленно беседует с какой-то семьей, состоящей из мамы папы и малышки с косичками. И семья, по всему видно, русская, так как я, подкрадываясь из-за колонны, застаю диалог на русском:

— Сорока-ворона кашу варила… Этому дала, этому дала, этому дала, а этому — не дала! — Марта играя водит пальчиком по ладошке девочки, а в концовке дёргает её за «несчастливый» пальчик.

Девчушка заливается весёлым смехом, а её мама смотрит на это действо с умилением.

— О, девушка, вы, я вижу, любите детей! А у вас своих нет? — улыбается женщина, подхватывая дочку на руки.

— Нет пока. Но планирую года через два. Если мой парень меня не бросит! Он, кстати, тоже русский! — раскрывает свой коварный план Марта.

«Откуда взяться детям, если тому „кому надо“ не дала?» — пошлит подсознание и посылает успокоительную мысль: ну хоть через два года только…

— А вот и я! — выскакиваю из-за колонны.

Меня обнимают, целуют, тискают, проверяя комплектность и наличие новых повреждений, и только потом представляют новым знакомым.

— Молодец, — хвалит меня подруга. — Бился как лев!

— Мяу, — подтвердил я.

Малышка колокольчиком смеётся и поправляет:

— «Рры-ы-ы» говорить надо, дядя! Мяукают только киски.

— А я и есть киска, — не соглашаюсь с критикой и

присаживаюсь на корточки перед девочкой, чтобы быть с ней на одном уровне.

— А сколько тебе лет, киска-дрессировщица?

— Мне три! — гордо отвечает ребенок, показывая три пальца и важно добавляет: — А живу я в Ростове-на-Дону!

— Вот как? Я тоже из Ростова! Мир тесен.

— Ростовский? — удивляется глава семьи Павел, крепко сжимая мою ладонь ещё раз.

— До самых костей, — подтверждаю я, с тёплой улыбкой глядя на эту милую семью.

Пытаемся найти общих знакомых и неожиданно находим! Мы оба знаем Зиночку, которая на год меня старше и сейчас учится на физфаке в Красноярске. Я рассказываю, как гулял у неё на свадьбе, разумеется, пропуская эпизод с любвеобильной Наташей из Цветмета. Оказывается, Павел и его жена — учёные из Ростовского НИИ и сейчас работают в Норвегии по временной командировке, но завтра возвращаются назад в СССР. Причём лететь им предстоит одним рейсом со мной!

— «Назад, в СССР» — отличное название для книги или фильма, — вступает в беседу Марта. — Смотрел фильм «Назад в будущее-2»? Где парень ещё так классно на скейте катался!

— Видел, конечно. А у вас есть где покататься? — интересуюсь я, вспоминая, что некие навыки езды на скейте у меня всё-таки есть. Из будущего, конечно. Кстати, второй фильм из этой трилогии я ещё не видел, хотя он вышел на экраны в марте. Надо будет пересмотреть.

— У нас нельзя ездить на скейте! — с досадой призналась Марта. — Но скажу по секрету, через месяц этот запрет наш Стортинг отменит.

«Дикие люди!» — молча переглянулись мы с Павлом, удивляясь таким странным ограничениям.

Пока Анжела, так звали девчушку, угощалась тортиком, а её мама зорко следила, чтобы маленькая сладкоежка не обляпалась, я разговорился с Павлом. Оказалось, что прямо сейчас он работает в Европейском совете по ядерным исследованиям. И между делом парень упомянул кое-что интересное: он участвует в создании глобальной сети, объединяющей компьютеры для передачи информации!

— Это вроде Апронет? — спросил я, стараясь сделать вид, будто подобное мне неизвестно, хотя на самом деле внутри всё завибрировало от понимания масштаба услышанного.

— Ааа, ты в теме. Нет, планируется на базе НСФнет, ведь Апра по прежнему военная.

— Там гораздо сложнее, — уточнил Павел, подбирая слова. — Система сможет связать учёных, институты и страны. Мы пока называем это просто «глобальная сеть».

«Интернет, » — мысленно добавляю я.

— Что-то типа нашей «Академсети», — продолжает молодой ученый, — но гораздо мощнее. Месяц назад один британец из нашего совета предложил глобальный гипертекстовый проект!

Я не успел узнать, что это за проект такой — «Академсеть», да ещё и в СССР, — так как краем глаза заметил ещё одного британца. Ян Севелин, тот самый, которого я уже и не надеялся здесь увидеть, незаметно махал мне рукой, выглядывая из-за колонны. Похоже, он только что зашёл в фойе Дворца спорта и теперь пытался привлечь моё внимание.

Капиталист выглядел безупречно: на голове шляпа, защищающая от мелкого дождя на улице, длинный серый плащ, стильный и дорогой. Ботинки — стопроцентная фирмА, такие у нас можно только в кино увидеть. На руках — черные перчатки. Завершали образ тёмные очки, скрывавшие половину лица. Шифруется, что ли? В руках Севелин держал кожаный портфель, не хуже, чем у Мирослава.

— Ребята, извините, оставлю вас на пять минут, — перебил Павла я и направился в сторону туалета, незаметно кивнув Яну головой.

Глава 21

Глава 21