Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим - Страница 11

— Совершенно верно, — Циркулев постучал карандашом по своему блокноту. — Необходимы станки с точностью хода не более пяти сотых миллиметра. У фордовских машин показатели вдвое хуже.

Бойков нахмурился:

— А где возьмем чугунное литье для станин? Точное литье — это особая проблема.

— У меня есть предложение, — я достал еще один чертеж. — Вот конструкция новой литейной формы. С применением особой смеси для опок и вибрационным уплотнением. Это позволит получать отливки с минимальными припусками.

Звонарев, который до этого необычно молча изучал документы, вдруг оживился:

— А если добавить направляющие из особой бронзы? Я видел такое решение в техническом журнале.

— В «Вестнике металлопромышленности»? — заинтересовался Нестеров, главный инженер. До этого он сидел молча и внимательно слушал нас. — Да, там была любопытная статья об использовании фосфористой бронзы для ответственных узлов.

Бойков медленно поднялся из-за стола, подошел к макету завода:

— И где предлагаете разместить станкостроительный цех?

Я показал на свободный участок:

— Здесь. Рядом с инструментальным производством. Общая площадь около пяти тысяч квадратных саженей. Начнем с малых серий, постепенно расширяя номенклатуру.

— В первую очередь нужны токарно-винторезные станки средних размеров, — Циркулев полистал блокнот. — Высота центров восемь-десять вершков, расстояние между центрами до двух аршин. Это позволит обрабатывать основные детали двигателя.

— А фрезерные станки? — спросил Нестеров.

— Сначала горизонтальные, — ответил я. — Для обработки плоскостей блока цилиндров и головки. Затем освоим универсальные с поворотным столом.

Бойков внимательно изучил документы, его массивная фигура склонилась над столом. Затем поднял глаза на меня:

— Леонид Иванович, должен признать, ваши доводы убедительны. Но масштаб изменений чересчур большие, однако. Что скажут в Наркомпромтяже?

— Валериан Степанович, — твердо перебил я его, — мы не просто строим автозавод. Мы создаем базу для всей будущей промышленности. А для этого нужна полная технологическая независимость.

Достал из папки еще один документ:

— Вот приказ наркомата. У нас уже есть предварительное одобрение проекта станкостроительного производства.

Бойков кивнул с явным облегчением. Похоже, его больше беспокоила организационная сторона вопроса:

— Тогда позвольте доложить о готовности площадки под новый цех. Мы можем начать работы уже через неделю.

— Хорошо, — я повернулся к остальным. — Павел Андреевич, подготовьте детальный график строительства. Игнатий Маркович, вы возглавите техническое бюро станкостроения, подберите команду конструкторов.

Циркулев чопорно поклонился:

— Уже имею некоторые соображения по кадровому составу. И позволю себе заметить, что предварительные расчеты по первой серии станков уже также имеются.

— И я помогу! — вскинулся Звонарев, взмахнув папкой. — У меня тут несколько идей по конструкции.

— Отлично, — я свернул чертежи. — Завтра в девять ноль-ноль жду всех с детальными предложениями. Валериан Степанович, организуйте совещание с начальниками цехов — надо обсудить перераспределение мощностей.

Директор кивнул и сделал пометку в своем календаре.

Когда мы вышли из кабинета, закатное солнце окрашивало багрянцем строящиеся корпуса завода. Где-то вдалеке пыхтел маневровый паровоз, развозя по путям вагоны с оборудованием.

— Знаете, — вдруг сказал Циркулев, глядя на заходящее солнце, — признаюсь, когда получил ваше приглашение, сомневался. Думал, очередная авантюра. А теперь вижу, что намечается дело государственной важности.

Я улыбнулся:

— Не просто государственной, Игнатий Маркович. Историческое дело начинаем.

Вечером я собрал всех в кабинете. На столе громоздились папки с чертежами, протоколами испытаний и расчетами.

Нестеров раскладывал графики производства, Бойков изучал сметы, а Циркулев и Звонарев, устроившись у чертежной доски, заканчивали эскиз новой конструкции шпиндельного узла.

— Итак, товарищи, — я развернул общий план. — Картина у нас следующая. Фордовские станки пускаем на первую линию сборки. Параллельно начинаем создание собственного станкостроительного производства. Игнатий Маркович, изложите вашу концепцию.

Циркулев поднялся, одернул сюртук:

— Предлагаю начать с серии токарных станков повышенной точности. Станина цельнолитая из специального чугуна с термообработкой для снятия напряжений. Направляющие с закаленными накладками. Шпиндельный узел по моей системе с разгруженными подшипниками…

— И моя система автоматической подачи! — не выдержал Звонарев.

— Да-да, непременно, — кивнул Циркулев с неожиданной теплотой. — Должен признать, идея молодого коллеги весьма остроумна.

Я развернул чертежи будущего двигателя:

— Вот детали, которые нам предстоит выпускать. Здесь допуски до двух сотых миллиметра. На обычных станках такую точность не получить.

— Это потребует создания целой производственной базы, — заметил Нестеров. — Литейка для станин, механообработка, термичка…

— Именно поэтому, — я разложил график, — начинаем с малых серий. Вот план: первый квартал — подготовка производства, второй — выпуск опытных образцов, к концу года должны выйти на серию в десять станков в месяц.

— Амбициозно, — покачал головой Бойков. — Но выполнимо. Я уже просчитал потребности в людях и материалах.

— Главное — кадры, — Циркулев почесал кончик носа. — Я списался с некоторыми коллегами из Технического училища. Есть группа молодых инженеров, готовых приехать к нам.

— И рабочих будем обучать новым методам, — добавил Звонарев. — У меня есть идеи по организации технической учебы.

Я посмотрел на своих соратников. Удивительная получилась команда — педантичный профессор старой школы, молодой энтузиаст-изобретатель, опытные производственники.

— Решено, — я взял карандаш. — Завтра начинаем. Валериан Степанович, готовьте площадку под новый цех. Павел Андреевич — техническая документация на реконструкцию. Игнатий Маркович — формируйте конструкторское бюро. Через неделю первое техническое совещание.

За окном пламенел закат, окрашивая багрянцем строящиеся корпуса завода.

Глава 6

Точная механика

Августовское утро наполнило мой временный кабинет прохладным светом. Скоро осень, но еще жарко. Хотя по утрам холодно.

Я разбирал личные дела потенциальных сотрудников — желтоватые папки с фотографиями, характеристиками, рекомендательными письмами громоздились на столе неровными стопками.

В открытое окно доносился перестук молотков со стройки и гудки маневрового паровоза. Я отхлебнул крепкого чая из граненого стакана и взял очередную телеграмму от Величковского:

«ВЫСЫЛАЮ ЛУЧШЕГО СПЕЦИАЛИСТА ТЧК РУДНЕВ АЛЕКСЕЙ ПЛАТОНОВИЧ ЗПТ ВЫПУСКНИК МЕХАНИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА ТЧК УНИКАЛЬНЫЙ ТАЛАНТ В ШЛИФОВАЛЬНОМ ДЕЛЕ ТЧК РЕКОМЕНДУЮ БЕЗОГОВОРОЧНО ТЧК ВЕЛИЧКОВСКИЙ».

В дверь деликатно постучали.

— Войдите! — отложил я телеграмму.

Вошел Циркулев, как всегда в черном сюртуке, с неизменным пенсне на цепочке:

— Позвольте представить, Леонид Иванович. Прибыли молодые специалисты из Технического училища.

В кабинет вошли трое. Первые двое — типичные выпускники: аккуратные костюмы, внимательные взгляды, папки с документами. А вот третий…

Руднев выделялся сразу. Высокий, нескладный, с копной соломенных волос, небрежно подстриженных и торчащих во все стороны. Старомодный, но идеально отглаженный сюртук странного лилового оттенка. На носу круглые очки в медной оправе, за которыми поблескивали насмешливые серые глаза.

— О, сам товарищ руководитель проекта! — протянул он с явной иронией. — А я-то думал, тут все еще по старинке кланяются и «ваше превосходительство» говорят.

Циркулев поперхнулся от возмущения, но Руднев уже бросил на стол потрепанный портфель:

— Алексей Платонович Руднев, если кому интересно. Говорят, вам нужны спецы по шлифовке? Хотя судя по этим америкашкам, — он кивнул в сторону окна, где разгружали фордовские станки, — вам и токарь третьего разряда сойдет.