Кавалер Ордена Золотого Руна - Акопян Альберт - Страница 40

— Остап Ибрагимович, может уйдем? — предложил Сеня. — Темное это место…

— Еще чего?! — возмутился командор. — Что это за дверь? Заместитель председателя? Он то нам и нужен, голубчик! Он гневно открыл дверь с надписью: "Заместитель председателя". Заместителя в комнате не было, а находившийся там человек в барашковой кепке отнесся к пришельцам по-джентльменски холодно. Что такое Клооп, он тоже не знал, а про заместителя сообщил, что его давно бросили в шахту.

— Куда? — спросил Сеня, начиная дрожать.

— В шахту, — повторила барашковая шапка. — На профработу. Да вы идите к самому председателю. Он парень крепкий, не бюрократ, не головотяп. Он вам все разъяснит.

По пути к председателю друзья познакомились с новым объявлением: "Стой! Срочно получи в месткоме картофельные талоны. Игнорирование грозит аннулированием".

— Игнорирование грозит аннулированием. Аннулирование грозит игнорированием, — бормотал Сеня в забытьи.

— Это мистика, — сказал Бендер, — я требую жертв. Послушай, милейший, — он схватил было за руку пробегавшего служащего.

Вопреки ожиданиям, тот не стал вырываться, а сам вцепился в Сеню и Остапа.

— Вот вас-то я и ищу!

Служащий потребовал с них дифпай. При этом он грозил аннулированием членских книжек.

— Пустите! — закричал Сеня. — Мы не служим здесь.

— А кто вас знает, — сказал незнакомец, остывая, — тут четыреста человек работает. Всех не запомнишь. Тогда дайте по двадцать копеек в "Друг чего-то". Дайте! Ну, дайте!

— Мы уже давали, — рычал Остап.

— Ну и мне дайте! — стенал незнакомец. — Ну дайте! Всего по двадцать копеек.

Пришлось дать.

Про Клооп незнакомец ничего не знал.

Председатель, опираясь ладонями о стол, поднялся навстречу посетителям.

— Вы, пожалуйста, извините, что мы непосредственно к вам, — начал Сеня, — но, как это ни странно, только вы, очевидно, и можете ответить на наш вопрос.

— Пожалуйста, пожалуйста, — сказал председатель.

— Видите ли, дело в том… Ну, как бы вам сказать. Не можете ли вы сообщить нам, — только не примите за глупое любопытство, — что такое Клооп?

— Клооп? — спросил председатель.

— Да, Клооп.

— Клооп? — повторил председатель звучно.

— Да, очень было бы интересно.

Уже готова была раздернуться завеса. Уже тайне приходил конец, как вдруг председатель сказал:

— Понимаете, вы меня застигли врасплох. Я здесь человек новый, только сегодня вступил в исполнение обязанностей и еще недостаточно в курсе. В общем, я, конечно, знаю, но еще, как бы сказать…

— Но все-таки, в общих чертах?..

— Да и в общих чертах тоже…

— Может быть, Клооп заготовляет лес?

— Нет, лес нет. Это я наверное знаю.

— Молоко?

— Что вы! Я сюда с молока и перешел. Нет, здесь не молоко.

— Шурупы?

— М-м-м… Думаю, что скорее нет. Скорее, что-то другое. В это время в комнату внесли лопату без ручки, на которой, как на подносе, лежал зеленый джемпер. Эти припасы положили на стол, взяли у председателя расписку и ушли.

— Может, попробуем сначала расшифровать самое название по буквам? — предложил Сеня.

— Это идея, — поддержал председатель.

— В самом деле, давайте по буквам. Клооп. Кооперативно-лесо… Нет, лес нет… Попробуем иначе. Кооперативно-лакокрасочное общество… А второе "о" почему? Сейчас, подождите… Кооперативно-лихоимочное…

— Или кустарное?

— Да, кустарно-лихоимочное… Впрочем, позвольте, получается какая-то чушь. Давайте начнем систематически. Одну минуточку.

Председатель вызвал человека в барашковой кепке и приказал никого не пускать.

К концу дня в кабинете было накурено, как в станционной уборной.

— По буквам — это механический путь, — кричал председатель. — Нужно сначала выяснить принципиальный вопрос. Какая это организация? Кооперативная или государственная? Вот что вы мне скажите, Сеня!

— А я считаю, что нужно гадать по буквам, — отбивался Сеня.

— Нет, вы мне скажите принципиально…

— Кто — я? — изумился Сеня.

Наступила пауза. Слышно было только, как уборщица звенела ведрами и из дальней комнаты слышались плаксивые голоса:

— Я, товарищ, чересчур гибкая!

— Какая ж вы гибкая, товарищ?

— Есть предложение! — вдруг сказал Остап. — Если никто не знает, чем мы занимаемся, так давайте и займемся.

— Чем?! — в один голос спросили председатель и Сеня.

— Заготовкой пробки, — отчеканил командор. — Продукт дефицитный, миллионы валяются в мусорных ящиках, а ведь их снова можно было пустить в дело. В закавказских лесах растут дикие дубы. И кто же с них собирает пробки, т. е. кору, из которой делают пробки? Местные зайцы и кабаны. Освещение в печати организует товарищ Изаурик. А я, пожалуй, возьму на себя подготовку изыскательской экспедиции "Пробка".

В ближайшем номере "Приключенческого дела" появилась развернутая статья "Пробка — наше будущее", которая заканчивалась призывами "вынем миллионы из мусорных ящиков" и "отдерем миллионы у дикой природы". Подписана статья была главным редактором товарищем Икапидзе.

Предложение имело успех. Один очень видный хозяйственный руководитель высказался в том смысле, что пробку действительно не худо бы собирать. С этим согласились все.

Но произошло совсем не то.

Первой откликнулась киноорганизация. Там зорко следят за прессой и торопятся все что ни на есть немедленно отобразить в художественных произведениях. Вскоре было обнародовано сообщение, что сценарист Мурузи приступил к работе над сценарием (название еще не утверждено), в котором ставятся вопросы сбора пробки в свете перерождения психики отсталого старьевщика-единоличника. Через два дня последовало новое сообщение. Оказывается, Мурузи сценарий уже окончил (условное название "Золото в пыли"), создана крепкая съемочная группа и составлена смета на девяносто четыре тысячи ориентировочных рублей.

И все закипело.

В отделе "Над чем работает писатель" можно было прочесть, что писатель Ошейников заканчивает повесть, (условное название "Пробка зовет!") трактующую вопросы сбора пробки, однако уже не в свете перерождения психики какого-то жалкого старьевщика, а гораздо шире и глубже — в свете преодоления индивидуалистических навыков мелкого кустаря, подсознательно тянущегося в артель.

Главы из своей новой повести Ошейников уже читал на районном слете водолазов-спасателей. Водолазы нашли, что повесть заслуживает пристального внимания, но что автор плавает по поверхности и ему не мешает углубить свое мировоззрение. Автор обещал слету мировоззрение подвинтить в декадный срок.

Решительно пробка захватывала все большие участки жизни. Странные колебания эфира показали, что радиообщественность тоже не дремлет. Были отменены утренние концерты. Вместо них исполнялась оратория. Дружно гремели хор и оркестр:

Мы были пробкой не богаты,

Богаты пробкой станем мы.

Давай, валяй, смелей, ребяты,

Штурмуй кавказские холмы!

На всякий случай отменили и дневные концерты, чтобы размагничивающей музыкой Шопена не портить впечатления от оратории.

Жару поддала смелая газетная статья. В ней горизонт необыкновенно расширялся. Автор статьи утверждал, что обыкновенная пробка есть не только затычка для закупоривания бутылей, банок и бочек, не только материал, идущий на спасательные пояса, изоляционные плиты и тропические головные уборы, но нечто гораздо более важное и значительное. Ставился вопрос не голо практически, но принципиально, а именно — о применении в сборе пробки диалектико-материалистического метода. Автор всячески клеймил работников, не применявших до сих пор этого метода в борьбе за пробку. В качестве примера недиалектического подхода к пробке приводился киносценарий, сочиненный торопливым Мурузи.