Огнем, мечом, крестом (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 17

— Гони! Гони!

В понуканиях Тармо не нуждался, нахлестывал крепенькую лошадку, совершенно не жалея. А та неслась к крестоносному стану, буквально рвала жилы в изнеможении, волоча за собой тяжеленые сани.

— Лайне-Лембиту! Лайне-Лембиту!!!

Многоголосый хор, призывающий его самого, Шипов услышал. А там со всех сторон стали доносится эти крики, ставшие боевым кличем. Лембит поднял руку с ракетницей, выстрелил — в небо взметнулся и там «расцвел» алый шар. И это зрелище вызвало необыкновенный энтузиазм у эстов — язычники охотно верят во всяческие чудеса, а тут прямо перед их глазами чудо-дивное, осветившее алым светом все поле. А сани неслись вперед, к рыцарскому стану, где началась самая настоящая суматоха — там увидели приближающийся отряд дружинников, который спросонок должен был в глазах крестоносных «братьев» как минимум удвоится. Действительно, зрелище из не приятных — надвигаются те же рыцари, а два десятка копий страшная сила при слитном ударе, пусть кони у них пониже будут. Но столько тяжеловооруженных всадников у «меченосцев» не было, едва полтора десятка, и они тоже готовились к схватке. Лембит их хорошо разглядел, засовывая ракетницу в карман — дюжина, не больше, статных коней, на которые усаживались при помощи слуг «братья» — рыцари, их оруженосцы и «сержанты». А тех у «полноправных» было несколько, два или три, а может и больше, тут только по «открытым» шлемам судить можно. Двух таких они вдвоем с Тармо на дороге «прищучили», и не сказать что с легкостью — те живучие оказались, и донельзя опасные. И сейчас тронулись на дружинников плотным строем, хотя их вдвое меньше было, и сердце екнуло, но не от страха — сани остановились, лошадь отчаянно заржала, сбитая с ног.

— В кольцо, в кольцо станови! Постромки режь!

Выпрягать лошадь было долго и утомительно, легче ее отпустить, но быстрее убить — так сделал Калья, умело заколов коня мечом. А сани быстро ставили кругом, и тут же поднимали дощатые щиты, укрепляя их оглоблями соседних саней — одно за другое цеплялось. Лембит поразился — настолько слажено действовали «экипажи» боевых «повозок». Нет, тренировку провели, но видимо сама завязка боя придавала людям энергии, обращенной в торопливость. Но без всякой суеты, как по секундомеру трех лошадей отпустили, двух убили, сани сдвинули, щиты поставили, подпорки укрепили, оглобли закинули, прикрепили к щитам. И все это делали по два бойца, так как лучники уже начали метать стрелы в сбегавшихся со всех сторон ливонских кнехтов, пока сам Лембит натягивал тетиву арбалета и укладывал болт. На этом и строился расчет — из-за легких стен подвижного укрепления перестрелять кнехтов, кожаные доспехи которых для боевых луков не могут быть надежной защитой — немало в них уязвимых для бронебойной стрелы, жало которой похоже на четырехгранный гвоздь, уязвимых мест.

— Арбалетчиков убивайте первыми! «Мочите» их, падаль эту!

Лембит в волнении мешал эстонские и русские слова. Он имел развитое воображение, и понял, что произойдет после сшибки псковичей с «меченосцами». Дружина просто расстроится, и кнехты навалятся на отбившихся всадников толпою, начнут перешибать ноги коням — какой бы не был умелый ратник, в одиночку он просто не выстоит, не отобьется, простым числом задавят. Потому сейчас нельзя давать возможности сгруппироваться противнику — нужно немедленно выбивать кнехтов, благо расстояние меньше сотни метров, для ливских луков самая оптимальная дистанция. И лучники стали бить торопливо, выбирая цели, которые при попадании стрелы становились жертвами. Все другие устанавливали вагенбург, теперь уже ставя легкие, более короткие щиты между оглоблями — получалась сплошная замкнутая стена без просветов. И вооружались копьями с округлыми щитами, что лежали в санях. Для них задача одна — отбить приступ, если он последует. Правда, вражеский предводитель еще не осознал, что вблизи от их главного стана наскоро «возвели» самый настоящий «редут», с которого уже начали метать стрелы. Или все его внимание отвлекли псковские дружинники, с которыми началась яростная сшибка. А может быть отвлекло огромное пламя от полыхающего костра, в который превратился сарай с сеном — полыхнуло знатно. И рядом разгорался точно такой же костер — «подсветка» стала идеальной. И все благодаря пареньку, которому он отдал зажигалку, научив пользоваться. «Наряженный» в серое полотно, что стало «зимним маскхалатом», он все же смог незаметно подползти к брошенной усадьбе Тармо, и там устроил пожар. Прирожденный диверсант, что тут скажешь!

Сшибка между рыцарской конницей и русской дружиной оказалась яростной, кровопролитной, однако на удивление скоротечной. Отряды словно прошли сквозь друг друга — крестоносное воинство уполовинено, псковичи потеряли чуть больше по счету, но примерно треть. Десяток всадников в блестящих кольчугах проскакал дальше, почти все уже без копей остались, а пятеро дружинников врубились в кнехтов, и там пошла нешуточная «заруба». Последних было достаточно много, сбежалось до полусотни, но разогнавшиеся кони сбивали людей как кегли. А затем сверху на пехотинца падал разящей молнией длинный прямой меч.

— Сейчас я тебя урою, голубчик, — Лембит положил на верхнюю кромку щита арбалет, хотя понимал, что сильно рискует. Но под курткой был надет кожаный доспех кнехта с железными накладками, а на голову напялена каска. Прицелился в стрелка, что уже сообразил, откуда напасть происходит, и отправил болт в амбразуру, и спустил тетиву. И к немалому удивлению попал — вражеского арбалетчика отбросило на снег, он выронил оружие. Хмыкнув с удовлетворением, Лембит увидел главную цель — рыцарь с коня что-то приказывал, ему дали в руку копье. Осознав, что видит перед собой предводителя крестоносцев, он перезарядил свой арбалет и как можно тщательнее прицелился, плавно спустил тетиву. Болт отправился в короткий и стремительный полет, и Лембит вскрикнул — рыцарь покачнулся в седле, и уронил свое длинное копье…

Вот он «ужас, летящий на крыльях ночи» — боевые повозки таборитов наводили дикий ужас на германских рыцарей, которые к своему несказанному удивлению убедились, что они теперь не «пуп земли»…

Глава 13

— Княже, похоже, что нашего силача Вяйко убили, эсты к лесу бегут обратно, а талабы с кнехтами сюда идут!

Бесстрастный голос Калью отвлек Лембиту, что не успел обрадоваться свержением рыцаря — очень уж удачно попал. Шипов отпрянул от амбразуры и посмотрел в сторону леса, где не столько проглядывалось, больше угадывалось шевеление какой-то черной массы.

— Твою мать, да сколько же их валит!

Лембит выругался, русская кровь снова взыграла, слишком велик был стресс от самого сражения. Этого следовало ожидать — две дюжины эстов не справятся с шестью десятками талабов, как бы они не были храбры. Более чем двойное превосходство в живой силе при равных составляющих, неизбежно приведет к победе — «количество» всегда победит, если нет преимущества в «качестве». Да и на правом фланге, где уже вовсю горела крыша дома, и затухало пламя на полностью сгоревшем сеновале, победы никак не наступало, но там хоть силы были примерно равны, хотя эсты напали на кнехтов и талабов с двух сторон. И помочь Тармо нечем — единственный десяток самых худших воинов, старики и еще мальчишки, выставили бороны, которыми перегородили дорогу, поставив еще сани, на которых их привезли.

— Псковичи от нас уходят, княже!

Действительно — десяток дружинников развернулся среди саней обоза крестоносного воинства, и неожиданно бросился наутек, в темноту. Лембиту чуть ли не взвыл от отчаяния — такого предательства от союзника он никак не ожидал. В голове пронеслась мысль, что русичи решили прекратить сражение и просто бросить союзника, чтобы спасти свои шкуры, и хотел выругаться в три загиба, только осекся — полдесятка конных крестоносцев пошли в атаку на оставшихся дружинников, которые, наконец, вырвались из окружения, правда, всего втроем — двоих свалили набежавшие толпой кнехты. Но что странно — эти русичи не стали удирать, они проскакали мимо «гуляй-города», но ни к дороге, а в обход. И тут Шипов все понял — воевода решил помочь эстам на левом фланге, конным ударом дружины опрокинуть плохо вооруженных союзников ордена, а затем, окончательно избавившись от угрозы удара в спину, уже напасть на кнехтов. А те побежали вслед за рыцарями, прямо на дощатые стенки неказистого, а потому ненадежного укрепления. Тоже верный ход — успеть истребить непонятного противника с его «полевой фортификацией», который несколько минут безнаказанно истреблял всадников и арбалетчиков, которых и так было немного, два десятка, а сейчас их численность серьезно поубавилась.