Между нами. На преодоление (СИ) - verdes De ojos - Страница 3

Это упущение никак не давало мне покоя, а попадавшиеся на глаза в других частях города автоматические вертикальные маркизы подогревали энтузиазм. Я заинтересовалась, изучила рынок и предложила Габилу такой изящный способ решения всех проблем. Да, надо было раскошелиться, может, даже немного подкорректировать под них дизайн террасы, но ведь это спасение! Идеальное! Универсальное применение — солнце, снег, дождь. Мы даже нанесли принт с названием ресторана на навес. И добавили восточные узоры. Ко всему прочему установка занимала до пяти-шести часов. И с ней управились вчера, пока у меня был выходной.

Теперь я с долей гордости и умиления смотрю на конструкции, чувствуя облегчение. Отчего и тараторю о достоинствах, словно рекламируя:

— Управление на встроенной автоматике, регулировка уровня освещенности, сохранение оптимальной температуры даже летом. Полотно не впитывает запахи и пыль, при этом — «дышит»... — Ладно-ладно, — перебивает и поднимает руки вверх, ворча и капитулируя, тут же переводя тему. — Лучше расскажи, как отметила день рождения. — Замечательно, спасибо. — Уверена, что не хочешь даже маленького банкета в свою честь? — змеем-искусителем вьется вокруг меня, хитро прищурившись. — Уверена.

Стать причиной грандиозной пьянки? Увольте. Ребята из коллектива просто собрали деньги и подарили мне конверт. В большинстве случаев мы так и делаем, потому что деньги — лучший подарок в наших реалиях. А зная, что у меня вышло с ипотекой и переездом, никто не стал настаивать на празднике, входя в положение. Никто, кроме шефа, который уговаривал, обещая взять на себя расходы, чтобы это не ударило по моему скудному кошельку. Данная игра между нами продолжается уже десять лет. Габил не отступает, я — тем более. Мне никак не сдались такие щедрости, подразумевающие ответные действия. Я всегда держу дистанцию, и моё «Вы» — неизменно на протяжении всего этого времени…

— Эх, жаль…

На его театральный вздох пожимаю плечами и, намекая, что надо работать, ретируюсь. Через полчаса открытие, а мне еще пройтись по всем пунктам, проверяя готовность.

День, как в большинстве случаев, протекает суматошно. Я устаю безбожно, но довольна.

Заказ продуктов на завтра, прием кассы, распоряжения персоналу…

Когда такси подъезжает, я уже изрядно зеваю. Откидываюсь на сидение и прикрываю глаза. А ведь Габил пытается прогнуть меня на более плотный график, ему не очень по душе второй менеджер, с которым мы функционируем день через день. И если у него получится уволить того, я просто отброшу коньки и сдохну прямо посреди кальянного зала. Такую ответственность нельзя тащить на себе одному человеку. Пусть лучше ищет нового второго менеджера.

Управляющий — это как главный после Бога, то бишь, после хозяина. Всё на нем. В заведениях попроще и поменьше, конечно, обходятся одним «дирижером». Но у нас огромный ресторан, и пахать каждый день в таких напряженных условиях просто невозможно.

Слегка покачиваясь на ватных ногах, захожу в подъезд, плотно прикрывая за собой дверь. У лифта стоит габаритная высокая фигура, но мне это ни о чем не говорит. Я просто не глядя вежливо произношу «Здравствуйте» и, не получая ответа, совсем не расстраиваюсь. Вхожу в кабину, как только та раскрывается, прислоняюсь затылком к стенке — благо, всё новое и чистое — и опускаю веки:

— Восьмой.

Тишина в ответ. Но кнопку непутевый сосед нажимает.

Пока двигаемся вверх, в ноздри ударяет мощная струя парфюма. Я против воли принюхиваюсь и балдею, позволяя древесным и мускусным ноткам расплыться по телу волной удовольствия. Мужиц-ц-цкий аромат. Свежий, дерзкий, благородный, терпкий. Ни капли слащавости, вызывающей тошноту. Всё как надо.

Распахиваю глаза и застываю, осознав, что второй пассажир внимательно вглядывается в меня, скользит скучающе-оценивающим взором, останавливаясь на ногах. Как же меня злит вот это небрежное равнодушие, некий пунктик каждого мужчины, считающего своим долгом дать экспертную оценку находящейся рядом женщине, будто эта прерогатива встроена в заводские настройки!

Демонстративно становлюсь к незнакомцу спиной, ощущая нарастающее раздражение. Будто кобыла на аукционе, ей-богу.

Как только двери раскрываются, вылетаю и стучу каблуками по полу, добираясь до своей квартиры. И внезапно меня настораживает, что сзади слышатся тяжелые шаги. Сердце заходится галопом, когда я понимаю, что в третьем часу ночи нахожусь наедине с бугаем, который идет за мной… Страх парализует мгновенно, я даже забываю дышать. В жизни со мной не было вот такого — я теряю контроль над собой настолько, что позволяю себе паниковать. Но и подобной ситуации тоже не возникало…

Лихорадочно соображаю, перечисляя факты. Разная весовая категория. Разная физическая подготовка. Отсутствие какого-либо сподручного средства обороны. Дикая растерянность.

Че-е-ерт! Если ему приспичило меня изнасиловать или убить, я даже пискнуть не успею.

Но, видимо, шестеренки мозга в состоянии аффекта решают удивить меня своей эффективностью и… выдают гениальную идею. Я делаю резкий выпад вниз, молниеносно стягиваю туфлю и тут же разворачиваюсь, занося её для удара.

Шпильки как отдельный вид смертельного оружия.

Мужчина вскидывает брови и, уставившись ошалелыми глазами на угрожающе выпяченную лакированную лодочку, впадает в ступор в двух метрах от меня. Несколько секунд с изумлением изучает мою боевую стойку, неверяще коротко качает головой… и в полнейшем молчании обходит инсталляцию «Опасная женщина».

Я успеваю затаить дыхание, дергано наблюдая за его движениями, и слежу за тем, как он безмолвно отпирает замок и входит в свое жилище.

Соседнюю квартиру.

Опускаю руку, словно в замедленной съемке. И, прихрамывая на одну ногу, кое-как попадаю ключом в скважину. Вползаю в дом, тут же запираюсь на все обороты, плюхаюсь на коврик у двери и выдыхаю.

Господи, вот это стресс. Даже не помню, когда я испытывала такой шквал сотрясающих эмоций… Умирать и быть обесчещенной не входило в мои планы при принятии решения жить одной.

Стаскиваю вторую туфлю и аккуратно устраиваю любимую пару у обувной банкетки.

Стараюсь дышать глубоко, восстанавливая ритм сердца.

А потом роняю голову на ладони и захожусь диким хохотом, прокручивая сцену минутной давности. Я… серьезно… собиралась заколоть кого-то шпилькой? Боже, ну что за идиотизм!

И до меня вдруг доходит: мужчина вошел слева. Значит, это тот же сосед, который презрительно щурился вчера, когда я попивала свой брют прямо из горлышка…

Замечательно. Теперь он точно знает, что живет рядом с сумасшедшей пьяницей. С параноидальными замашками и бедовыми навыками несостоявшейся черепашки-ниндзя.

Я продолжаю тихо посмеиваться даже после горячего душа в мягкой постели, отбывая в царство Морфея. Последнее, о чем думаю, — потребность обзавестись газовым баллончиком или чем-нибудь посущественнее. Нельзя рисковать такой дорогой обувью…

3. Нервные клетки восстанавливаются

Увы, фортуна в последнее время частенько поворачивается ко мне задом.

Макушка ребенка пахнет неидентифицируемо. Небесами. Божественным нечто. А вот это сладкое местечко на шее — струящимися переливами ангельского парфюма. Я зарываюсь носом в нежнейшую кожу и дышу этой чистотой, словно обдолбанный токсикоман. Если бы можно было выбирать свою смерть, я бы точно заказала вот такую версию — задохнуться от счастья, нюхая малыша.

— Как ты вырос, мой сладкий мальчик, — шепчу с умилением и легонько поглаживаю щеку костяшками пальцев.

Я точно знаю, что целовать беззащитную детскую кожу взрослым не стоит. Ненавижу, когда гости берут младенцев на руки и слюнявят их, щедро одаривая своими паразитами, будто окропляя освященной водой. А потом приходится лечить ребенка от различных аллергических высыпаний. Поэтому я только вдыхаю персональный несравненный запах и убираю губы подальше.

— Если бы ты не съехала, могла бы видеть, как он растет, — ворчит мама, появившаяся с бутылкой смеси в ладони. — Да, моё солнышко? Да, моя жизнь?