Между нами. На преодоление (СИ) - verdes De ojos - Страница 2

Не спешу пить дальше. Задумчиво склоняя голову набок, наблюдаю за полетом птиц. Кажется, в свободные вечера на всё лето и часть осени я нашла себе потрясающее занятие…

Наверное, старею, предпочитая такой унылый для многих досуг. Не объяснишь же, как давно ты мечтал о покое и уединении, живя в хаосе столько лет!

Стоило ждать так долго, чтобы покинуть гнездышко? Ох уж эта армянская гиперопека… Зато теперь я гордая обладательница ипотечного кредита на однушку в новостройке с перспективой рабства в двадцать лет. А еще… мама была бы в ужасе, но из посуды у меня только ведерко для льда, два бокала и пиала. Я так ускорялась с переездом, мечтая в этот день остаться одной, что совершенно забила на обустройство, занимаясь лишь документами. И теперь смело провозглашаю себя посудным нищебродом.

Когда час назад последняя коробка с пожитками была поднята грузчиками наверх, я расплатилась, закрыла дверь и побежала в супермаркет. Ведерко, бокалы, пиала, взбитые сливки, клубника, лед. Очевидно же, что это набор первой необходимости. Ведь — о, боже, какая чудовищная безалаберность — я вдруг поняла, что никогда за свои тридцать три не пробовала знаменитое сочетание клубники со сливками. А под розовое игристое, что уже охлаждалось в холодильнике, это казалось идеальным!

И вот я тянусь к ягоде, цапнув её за зеленый хвостик и прокрутив в белом облаке, чтобы, вытаскивая, наблюдать спиралевидные волны и остренький кончик воздушной массы. Неторопливо приближаю ко рту, смотря на это дело с благоговением, закрываю глаза и откусываю.

Прожевываю.

Резко распахиваю веки. И выплевываю эту гадость прямо в пиалу, вытирая губы. Несочетаемое сочетание.

В общем-то, соблазнительницей мне тоже не стать — вторая неутешительная новость вечера.

Задаваясь вопросом, почему людям нравится тандем клубника-сливки, я торопливо дергаю на себя бокал, чтобы затопить тошнотворную сладость, оставшуюся на языке, но резкое рваное движение становится причиной того, что драгоценная жидкость полностью выплескивается мне на грудь, смачивая свободную футболку и заставляя ткань прилипнуть к коже. А я заторможенно отмечаю вмиг обрисовавшиеся соски, которые тут же затвердевают. Браво.

Одно из преимуществ обитания в одиночестве, как я считаю, это возможность не носить бюстгальтер, чего я категорически не могла себе позволить, живя с братом. Неприлично. Сегодня, выпорхнув на свободу, впервые расчехлилась — и вот сразу такой эксцесс.

Меж тем слащавый привкус никуда не девается. Надо его смыть. И я ухватываюсь за бутылку. Искренне восхищаясь её красочным дизайном. Размышляю-размышляю… перемещаю пальцы ближе к венчику горлышка и, помогая второй рукой, которой придерживаю пузатую часть, отпиваю прямо так. И жмурюсь-таки от счастья.

Хороший день рождения. Жизнеутверждающе прекрасный в романтике долгожданной тишины.

В начале мая вечером всё же прохладно. Поэтому через пару минут я отчетливо ощущаю озноб на груди, к которой неприятно липнет одежда. Заболевать нельзя. Мне теперь пахать и пахать, чтобы тянуть шик самостоятельности.

Приходится с сожалением вставать. С шампанским в руках. И кидать прощальный взгляд на пока ещё светлое небо, которое постепенно мрачнеет, примеряя ночь.

Перед тем как повернуться к входу, я делаю ещё несколько несознательно жадных глотков из горла.

И застываю в изумлении, уловив движение сбоку.

Это единственный минус планировки в здании — открытые балкончики расположены очень близко. В полутора метрах друг от друга. Никакого личного пространства, черт. И прямо сейчас с соседней площадки на меня смотрит какой-то мужик. Цинично. Пристально. С презрительным прищуром.

И понятно — почему. Я тут лакаю, словно профессиональная пьянчуга, наплевав на этикет и манеры.

Пардоньте. Мне сегодня всё можно. Я свободная женщина, в гордом одиночестве празднующая «возраст Христа».

Эта мысль придает бодрости, и с несвойственной мне дерзостью я вдруг салютую бутылкой, еле удержавшись от того, чтобы параллельно подмигнуть. Что называется, гуляй, шальная императрица. Напоследок вздернув подбородок, с надменностью и достоинством королевы вплываю в своё жилище.

И — увы!.. — тут же вспоминаю, что оставила телефон и всю новоприобретенную посуду снаружи.

Твою же мать! А ведь как эффектно ретировалась-то!

Приходится включать покер-фейс и возвращаться.

Волосы плотной стеной отгораживают меня от всего мира, и я не оглядываюсь, чтобы узнать, остался ли там же осуждающий меня моралист. Быстро сгребаю остатки роскошного пиршества и юркаю в дом, не забыв выпрямить спину до хруста.

Стягиваю футболку и откидываю на компактную барную стойку, заменяющую обеденный стол в маленькой квартире. Выуживаю из рядом стоящей коробки первый попавшийся чистый топ и облачаюсь в него. С неким сожалением вкручиваю корковую пробку обратно, отправляя игристое в холодильник. Не хочу я за один присест приканчивать двадцать тысяч рублей.

На меня накатывает опустошающая усталость. Падаю на кровать звездочкой и блаженно вздыхаю. Мне нравится создаваемый полумрак. И покой. Вот оно, то счастье, о котором я так давно мечтала… А вскипающие под веками горячие слезы… это так… тоже от счастья. Наверное. Пожалуй, хватит на сегодня впечатлений. В них слишком много несочетаемых сочетаний…

2. Шпильки как отдельный вид смертельного оружия

С параноидальными замашками и бедовыми навыками несостоявшейся черепашки-ниндзя.

Оставляя наследие своим потомкам, я воззвала бы к женской половине с двумя заповедями — не экономьте на косметике и не жалейте денег на дорогую обувь. Особенно в тех случаях, когда и то, и другое носите весь день. Как я. Качественные туфли — это мантра. Мне приходится всю рабочую смену ходить в изысканных лодочках на умопомрачительных шпильках по нескольким причинам. Во-первых, менеджеру элитного ресторана нужно держать планку и соответствующий дресс-код. Во-вторых, с моими сто шестьдесят четыре без дополнительной страховки я чувствую себя не в своей тарелке, когда надо мной кто-то возвышается. Ведь это я должна подавлять статусом и полномочиями, а не наоборот. И, в-третьих, невозможно не согласиться, что классика всегда выигрывает.

— А вот и разорительница моего бюджета, — слышу приветствие, заходя в зал, и оборачиваюсь.

Шеф неспешно приближается, одаривая меня искренней и беспардонно лапающей улыбкой. Словно ритуал. Пока не пройдется сверху вниз, оценивая внешний вид, не начнется ни одна смена. А ведь выгляжу одинаково всегда. Выдержанный стиль. Каблуки. Собранные волосы. Легкий естественный макияж. Но этому мужчине надо, вот просто надо оставить клеймо своих прожигающих глаз.

Я очень уважаю его и как бизнесмена, добившегося успехов, и как руководителя, который справедлив и щедр к хорошим преданным сотрудникам. Но по своей природной сути он тот же кобель, падкий на соблазны при живой жене и детях. Последних — четверо.

— Здравствуйте, Габил Манатович. Прекратите прибедняться. Вот сегодня по прогнозу дождь, я с удовольствием продемонстрирую Вам преимущество этой прелести, — плавно взмахиваю в сторону, переводя его драгоценное внимание на приобретенную вчера систему.

Борьба мнений у нас длилась несколько месяцев. За десять лет работы в этом заведении я стала свидетельницей двух ремонтов и одного ребрендинга. Но почему-то проблема открытых террас решалась вяло. В самом начале это был просто низкобюджетный вариант штор ПВХ. Так сказать, мягкие окна, прекрасно справляющиеся со своей защитной функцией. Но они имели существенные недостатки, один из которых — отсутствие эстетики, второй — парниковый эффект. Тогда еще статус элитности не был намертво приколочен к «Оазису», хотя ресторан действовал еще с начала нулевых. Видимо, хозяева относились к данному пункту лояльно. Позже шторы ПВХ заменились на тканевые — уже при мне. Да, влагостойкость высокая, в восточный интерьер вписываются на ура, но и здесь есть некоторые нюансы — в ветреном регионе от сильных порывов стихии не спасешься.