Ревизор: возвращение в СССР 31 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 20

– И с кем же? – напрягся я.

– С твоим старым знакомым, Димасом, – многозначительно посмотрел на меня Захаров.

– Да ладно, – покачал головой я. Значит, гагаринские. Ну, в принципе, наибольшая вероятность сразу была, что это именно они.

– Вот тебе и да ладно, – добавил Мещеряков. – И он не просто с ним встречался, а Димас ему деньги передал.

– Блин… О чём-то таком я и подозревал, – честно признался я. – Но очень хотелось ошибиться… И что мы имеем?

– А то и имеем, что Володин по какой-то, пока неизвестной нам причине, решился нарушить перемирие, – подвёл итог Бортко.

Войнов поднял обе руки, и замотал головой:

– Товарищи! Можно больше ясности, что за любовницу мы тут обсуждаем, и вообще, что к чему?

Мещеряков по кивку Захарова рассказал о нашей с ним беседе, и действиях, что он предпринял, чтобы выйти на гагаринских.

– Вот теперь мне все понятно… – кивнул Войнов.

– Интересно девки пляшут, – возмущённо произнёс Осипов. – И что мы будем делать?

– Для начала, неплохо бы узнать, – взял слово опять Захаров, – с какого перепугу он вдруг так обнаглел? Товарищи, это всем надо взять на заметку и держать ушки на макушке. Мы со своей стороны уже поговорили, с кем могли, но ничего вразумительного выяснить не удалось. Главное, непонятно, что и откуда может прилететь. Так что, всем быть наготове…

– Ну это да, – озабоченно кивнул Войнов.

О делах производственных говорили немного и вскользь. Обсуждение очень быстро вернулось к гагаринским. Пытались прикинуть, что нас ожидает, и какие упреждающие меры мы можем предпринять. Но исходных данных для принятия каких-либо решений было слишком недостаточно. Ничего, кроме дополнительной головной боли и беспокойства, наше обсуждение не принесло.

О том, что я предпринял кое-какие меры против Быстровой и гагаринских, говорить не стал. Потому что, во-первых, не факт, что Быстрова клюнет на мою анонимку, во-вторых, не факт, что гагаринские клюнут, ну и, возможно, Межуев или его люди по-тихому разберутся с наездом на свою фабрику, как со мной тогда… В этом случае, мы и знать не будем, что что-то, вообще, было. Разве что только за Региной наблюдая. Пропадет она из моей группы по письмам, или начнет ходить грустная, после того, как гагаринские ее за такую подставу отпинают, значит, все сработало…

Расходились с ощущением затишья перед большой бурей. Никто даже пить и париться не захотел остаться.

Вернулся домой, ещё девяти не было. Решил сразу к Анне Аркадьевне зайти насчёт кроватки, пока не очень поздно. Загит был на дежурстве, и она была одна дома.

– У друга очень хорошего жена рожает, – начал объяснять я. – Хочет кроватку такую же красивую, как у нас. Вот, думаю, подарить им. Помогите, пожалуйста, купить.

– Слушай, Паш, кроватки есть, – ответила она, – но какого цвета?.. Понятия не имею. Или им всё равно?

– Не знаю…

– А ты спроси, какого цвета они хотели бы, вообще?

– Я бы, наверное, лучше, посмотрел у вас на фабрике, что есть в наличии и позвонил тогда уже ему.

– Ну, давай так. Когда ты приедешь? Завтра?

– Если только с самого утра. Завтра в два часа на концерт иду. Буду слушать выступление вашего соседа Виктора.

– Правда, что ли? – не поверила мне Анна Аркадьевна. – Я уж радовалась, что он притих после ареста. По крайней мере, никаких сомнительных куплетов больше никто не слышал. А тут концерт… В КПЗ, что ли, он его давать собрался?

– Ну, он старается исправиться сейчас. Написал очень хорошую песню про войну. А что касается концерта, то это не прям вот самый настоящий концерт, но и не в КПЗ. Несколько песен исполнит со своей группой во Дворце культуры ЗИЛа.

– Ну, надо же, – потрясённо покачала она головой. – Расскажешь потом.

– Обязательно, – улыбнулся я. – А давайте, я вас на работу завтра с утра отвезу.

– Давай, – обрадовалась она.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и она проводила меня. Спустился к себе. Мальчишки уже спали.

– Ну, как там Римма? – едва я вошёл, спросила жена.

– Пока тишина, – ответил я. – Ждём-с.

– Я сама так за нее нервничаю, – призналась Галия. – Самой рожать не так страшно было.

– Ну, ты наговоришь, – удивился было я, а потом подумал, что всё правильно. У женщин же при родах в организме специальный гормональный коктейль в лошадиных дозах вырабатывается… А другим роженицам они сочувствуют без этого допинга, вот и волнуются сильнее, чем за себя. Как представят, через что предстоит пройти бедняжке, так и волосы дыбом встают!..

Остаток вечера стучал на машинке, оформляя записки для Межуева. Неожиданно поймал себя на том, что уже освоился с печатной машинкой до такой степени, что уже на автомате за концом строки слежу, прикидываю, поместится очередное слово на строке или переносить придётся? И сразу прикидываю, как буду его переносить. Уже отвык от компьютеров и втянулся…

Во вторник Анна Аркадьевна зашла за мной, и мы поехали с ней на фабрику. В наличии были белые крашеные кроватки и обычная тёмно-коричневая полировка. Позвонил из кабинета Анны Аркадьевны в райком Сатчану. Он сам определиться не смог, а с женой посоветоваться быстро никак. Зато он догадался позвонить тёще и она сказала брать тёмно-коричневую кроватку, потому что у них спальня такого цвета.

– Ну, логично, – сказал я, перезвонив ему через несколько минут ещё раз. – Очень, кстати, правильное решение!

– Какое, тёмно-коричневую кроватку взять? – переспросил он.

– Нет. Тёщу привлечь к выбору цвета. Теперь, даже если Римме цвет не понравится, ты не виноват. Это её мама так решила.

Он рассмеялся, и мы попрощались. Сразу оформили с Анной Аркадьевной покупку и пошли на склад получать заветную коробку.

Святославль.

– Вот, проходите, смотрите, – широким жестом гостеприимного хозяина пригласил Левичев в трёхкомнатную квартиру Рябовых, не обращая внимания на прежних хозяев, собирающих свои вещи.

– Здравствуйте, – с вызовом произнесла Оксана. Ей так хотелось поскандалить, но этот гад Левичев приветливо улыбнулся ей.

– Добрый день, Оксана Евгеньевна, – доброжелательно произнёс он, не оставив ей и шанса учинить скандал на ровном месте.

Она аж зубами заскрипела от досады, но не решилась конфликтовать. Если эти люди переезжают в Святославль, то абсолютно ни к чему демонстрировать себя с плохой стороны, зачем ей лишние разговоры за спиной? Тем более, первое впечатление самое стойкое, и бесполезно им потом будет объяснять, что Левичев их обокрал и ругалась она на него, а не на новых жильцов своей квартиры.

А Рябовы ходили по квартире с горящими глазами. Рябов подошёл к телефонному аппарату, снял трубку и приложил к уху.

– Гудит, – радостно сообщил он, глядя на жену.

Они вышли на балкон вдвоём, осмотрели ванну и туалет… Оксана почувствовала укол зависти, глядя на них. Но не потому, что они будут теперь жить в её квартире, а потому что они вдвоём, они вместе. Это было видно и по взглядам, которыми они всё время без слов обменивались, и по тому, как ходили друг за дружкой по пятам. Как когда-то она с Загитом…

Настроение стало ещё хуже, и она постаралась переключиться на сборы, стараясь заглушить нараставшее раздражение.

– Ну что? Нам всё нравится, – вынес свой вердикт Рябов, довольно улыбаясь.

– Отлично. Вы подготовили документы, про которые я вам говорил? – не скрывая своей радости, спросил Левичев. – Можно было бы тогда сразу и зайти в бюро обмена тут у нас…

Глава 9

Москва.

Погрузив коробку с кроваткой в машину, поехал с ней домой. Можно, конечно, было бы оставить подарок до четверга в машине, и вручить сразу Сатчану при встрече, когда на базу за колясками поедем. Но завтра выходной, хотел одним днём в деревню метнуться, на баню посмотреть. Насколько я знаю, мама с Ахмадом тоже собираются. У Гриши девятого парад от академии, он поехать не сможет, а Родьку надо с собой взять. Что он будет, что ли, один дома целый день в праздник сидеть?