Ревизор: возвращение в СССР 31 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 19

Москва. МГУ.

Вот, олух неуклюжий, – пренебрежительно подумала Регина, глядя на Гусева. После того, как ее любовник нагнул Гусева при помощи своих связей, она всерьез первого секретаря комсомола уже не воспринимала. И её нисколько не смутило, что он копошится там у её ног. Пусть полюбуется, – снисходительно подумала она. Небось, у самого жена страшная, как корова, так хоть посмотрит, как должны ножки у красивой девушки выглядеть…

Когда он вернул на её стол собранные письма и вышел, она продолжила работу как ни в чём не бывало, мысленно усмехаясь растерянности остальных девчонок. Они аж дышать перестали, пока Гусев под столом у неё лазил.

Вытащив очередное письмо из конверта, она вчиталась и чуть не подпрыгнула на стуле от радости. Она прочла уже десятки писем, и все это было не то. Большая их часть вообще к Москве никакого отношения не имела, следовательно, и ей не могло быть использовано… А в этом письме говорилось о явных махинациях на московской мебельной фабрике. Прямо между строк намекалось о том, что брака, на самом деле, почти нет, просто под прикрытием списания часть мебели разворовывается руководством. Что это? Удача? Или, всё-таки, результат её упорства и настойчивости?

Оглядевшись, она убедилась, что никому нет до неё дела. Засунула письмо обратно в конверт и спрятала его к себе в сумку. При этом достала пирожок с повидлом, как будто ради него она, собственно, и полезла в сумку. Ну вот, теперь у нее есть аргумент, почему она получает свои деньги!!! Только надо не продешевить… Может, удастся, после такой наводки увеличить получаемую ежемесячно сумму? Или и вовсе процент потребовать? Самедов так аппетитно живописал, когда тогда напился, как здорово получать процент, какое приятное ощущение от пухлого конверта, что раздают, в кармане, что и ей хотелось испытать это ощущение как можно раньше. А то сунет ей Володин пару купюр, и все на этом…

Москва. Детский дом № 19.

Директор детского дома только вошла к себе в кабинет, как зазвонил телефон. Ей дежурный педагог, ещё как только она вернулась из исполкома, сказала, что Брагина уже телефон оборвала.

– Слушаю, Титова, – взяла директриса трубку.

– Александра Мироновна! Здравствуйте! Ну как? – услышала она голос Евгении.

– Всё отлично, Жень, – улыбнулась она. – Решение исполкома у меня на руках.

– Ура-аа!!! – заорала Женька на том конце провода. – Можно приезжать?

– Завтра, Жень. Сегодня уже поздно, рабочий день скоро заканчивается. Нам надо Ларочку подготовить, вещички её собрать… Попрощаться ей надо с другими детками. Приезжайте с мужем завтра.

– Хорошо, – ответила Евгения, не в силах скрыть своего разочарования. – Что нам надо завтра привезти с собой?

– Сумку возьмите дорожную… Много вещей мы вам, конечно, не дадим, но всё необходимое на первое время у ребёнка будет.

– Спасибо вам, Александра Мироновна, – всхлипнула растрогавшаяся Женя. – За всё спасибо!

Святославль.

Чувствуя себя очень неловко перед Русланом Якубовым из-за того, что не смог ему помочь отстоять свои интересы, Шанцев зашёл к нему вечером домой и застал бурную деятельность по перетаскиванию мебели и вещей.

Запыхавшийся Руслан тут же воспользовался возможностью устроить перерыв.

– Этот гад уже прописаться успел в вашу квартиру, – начал Шанцев ему объяснять. – Ещё и с женой повторно брак регистрировать собрался, в пятницу заявление подали. Куда не сунься, время играет против нас. Пока мы будем добиваться его выписки, он успеет прописать жену и дочь.

– Да не будет он никого к нам прописывать, – ответил вдруг Руслан. – Ему наша трёшка, я так понял, и не нужна вовсе. Он её на Брянск обменять хочет. Сказал, что завтра уже люди приедут нашу квартиру смотреть.

– Вот как? Очень интересно, – удивился Шанцев. – Даже очень интересно.

В голове его закипели новые варианты… Он быстро попрощался с Русланом и отправился к Щербакову домой.

Увидев у себя на пороге первого секретаря горкома, председатель жилкомиссии растерялся было, но тут же взял себя в руки и пригласил Шанцева в дом.

– Мне только что стало известно, – сразу перешёл к делу тот, – что Левичев не собирается жить в той трёшке, что выменял у Якубовых. Он планирует обменять её на квартиру в Брянске. Завтра приедут люди смотреть её.

– Вот оно что, – хлопнул себя по лбу Щербаков, – Святославль на Брянск он обменяет с потерей площади и особых излишков у их семьи не будет. А дом они здесь продадут или на кого-нибудь переоформят… Хитро придумал, жучила!

– Не то слово, – процедил Шанцев. – Я что пришёл-то, Кирилл Иванович. Надо сделать так, чтобы Левичев не смог обменять квартиру Якубовых на Брянск, пока честно не расплатится по всем долгам.

– Понял, Александр Викторович, – стараясь скрыть свою радость, что снова в деле, охотно пообещал Щербаков. – Пока не получу от вас команду, Левичев в Брянск не уедет. Предлог найдем!

– Отлично, Кирилл Иванович! Мы ещё повоюем! – неопределённо погрозил куда-то кулаком Шанцев, и попрощался, пожелав Щербакову и его супруге, тоже вышедшей его проводить, спокойной ночи.

Проводив его до двери, Щербаков радостно потёр руки. Всё-таки, есть у него ещё шанс стать полезным лично Шанцеву!

Выйдя из дома председателя жилищной комиссии, Шанцев сразу отправился к Ивану Николаеву домой. Тот быстро вышел на лай старой овчарки и Шанцев от калитки помахал ему рукой.

– Александр Викторович? – немного удивился Иван, поздоровался и пригласил жестом пройти в дом. – Что-то случилось?

– Нет, – остановил Ивана у крыльца Шанцев и сел на лавку, решив не беспокоить семью с грудным ребёнком. – Просто зашел узнать, как у тебя дела. Удалось уже что-то найти на Левичева?

– Пока ничего, Александр Викторович. Времени было слишком мало. Был у них в Шамордино…

– И что там?

– Ну, что? Крепкий домик, гараж новенький, то ли сарай, то ли ещё какая-то подсобка тоже новье. Свой колодец на участке…

– Не хоромы, короче?

– Да какие хоромы? Земли, правда, сорок соток при доме.

– Это всё не то, Иван! Ищи… Нужно что-то, за что можно подцепить этого хитроделанного умника. Ну не может он всё предусмотреть… Такие хитрецы, когда долго безнаказанно всех обманывают, наглеть начинают, и прокалываются…

– Терпение, Александр Викторович. Я с вами полностью согласен, любой хитрец однажды доходит до того, что сам себя обманывает. Нужно время и всё найдём. И вы правы, он, собственно, уже и прокололся, раз привлек к себе наше внимание этим обменом.

После пар решил поработать в спецхране до собрания в бане «Полёта». До шести часов просидел в библиотеке и оттуда поехал сразу на часовой завод.

Народ собирался потихоньку, приехал Ригалёв и начал опрос, кому сколько рыбы надо. Заказал ему опять десять килограммов.

Приехал Мещеряков и как-то странно на меня взглянул. Но ничего не сказал. Подтянулся Сатчан и мы все вопросительно уставились на него. Но он только развёл руками, дав нам понять, что жена ещё не родила.

Мужики, кто как, пытались его подбодрить, но первенец – это всегда очень волнующе.

– Что насчёт колясок? – решил я отвлечь его.

– На четверг договорился. В обед, давай, поедем, – ответил он и я кивнул. Если на базе его готовы в обед принять, то мне, тем более, всё равно.

Подошли остальные и совещание началось. Начало было приятным, Бортко раздал конверты и народ засуетился, убирая деньги.

Подождав немного, слово взял Захаров.

– Теперь, товарищи, о делах наших насущных. По твою душу, – многозначительно посмотрел он на меня. – В следующий раз обо всех своих подозрениях, пожалуйста, не только Александру Юрьевичу сообщай, но и нам с Михаилом Жановичем. Знаешь, с кем встречался вчера новый любовник Самедовской пассии?