Надежный тыл (СИ) - Костадинова Весела - Страница 19

— На ипподроме? — переспросила она, как будто сомневаясь, что правильно поняла. — То есть, эта сучка ещё и общаться с ней нашла способ? Ань, ты понимаешь, что она это делает специально? Они вдвоём против тебя работают, ты же видишь! Этой девице нужно закрепиться в жизни Даниила, а Кира — идеальный инструмент.

— Понимаю, — кивнула я, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. — Понимаю. Но что я могу сделать? Я же не могу запретить Кире общаться с отцом или с ней. Она всё равно найдёт способ.

— Ну знаешь! — Лика вскочила, сложив руки на груди. — Ты, конечно, не можешь запретить, но можешь показать ей, на чьей стороне правда. Твоя девочка запуталась, Аня. Она подросток, который хочет всё понять, но не знает, кому верить. Так помоги ей! А эта твоя Алина… — Лика буквально выплюнула её имя, — она не будет просто сидеть и ждать. Она уже строит свой образ «доброй тёти», которая понимает и поддерживает. Ты понимаешь, что это опасно? Ты должна…. Ань, — она взяла меня за руку, — послушай. Ты всю жизнь Кирке в жопу дула, все ее капризы сносила, а теперь. Стань ты, наконец, не амебой, а жесткой женщиной. Поставь дочери свои условия. Иначе Киру ты потеряешь! А у Даниила появиться новый козырь давления на тебя. Все, мать. В руки себя бери и пошли на встречу. Вон, машина Короткова уже припарковалась. Сейчас у тебя будет первая битва за то, что твое по праву. И не смей отступать — это нужно не только тебе, но и твоим детям! Поняла?

Она схватила меня за руку и буквально вытащила на улицу, где мягко и спокойно падал белый пушистый снег.

Мы перешли дорогу и подошли к большому зданию, выкупленному Даниилом много лет назад под головной офис Ювелирного дома. Я бывала здесь несколько раз — на открытии, на редких корпоративах, на нескольких рабочих встречах, когда нужно было демонстрировать «образ счастливой семьи». Но, откровенно говоря, я всегда чувствовала себя здесь чужой.

Сегодня это ощущение усилилось во много раз. Моё сердце гулко стучало, а ноги будто приросли к земле. Всё внутри протестовало против того, чтобы войти туда. Это было его место. Его территория. А теперь ещё и её. Я почти видела, как по коридорам прохаживается та самая Алина в идеально скроенном костюме, подрезанном под её хрупкую фигурку, с улыбкой, в которой скрывается превосходство.

Я глубоко вдохнула, словно готовилась к прыжку в ледяную воду, и толкнула большую стеклянную дверь. Тёплый воздух, насыщенный ароматами дорогих духов, кофейных зёрен и чего-то цитрусового, ударил в лицо.

Первое, что бросилось в глаза, была большая, потрясающе красивая ёлка, стоящая в центре просторного холла. Она была украшена изысканными стеклянными шарами, сияющими гирляндами и маленькими золотыми фигурками, явно ручной работы. Где-то неподалёку стоял поднос с апельсинами, их яркий аромат казался неожиданным, но странным образом дополнял атмосферу.

На мгновение я замерла, оглядываясь. Всё здесь выглядело идеально. Слишком идеально. Полированные мраморные полы, сверкающие в свете люстр, строгое оформление стойки ресепшен. Здесь всё говорило о статусе, о деньгах, о влиянии. Но, что важнее, о Данииле. Он оставил свой отпечаток даже в деталях: идеальный порядок, сдержанная роскошь, безупречный вкус. Тот самый вкус и стиль, что сделали Даниила известным.

— Анна Юрьевна? — услышала я приятный женский голос и подняла глаза. За стойкой ресепшен стояла девушка с приветливой улыбкой, но в её глазах было что-то, что сразу дало понять: она знает, кто я.

— Да, — кивнула я, чувствуя, как горло предательски сжимается.

— Вас ждут в конференц-зале на втором этаже. Лифт слева.

«Конечно, конференц-зал,» — подумала я, сжимая пальцы в кулак. Он даже не захотел принять меня в своём кабинете. Как будто я — не человек, который прожил с ним столько лет, а чужая, назойливая тётка, которую нужно терпеть ради приличия.

Интересно, а кофе мне предложат? Или я даже этого не заслуживаю?

Стараясь сдержать эмоции, что у меня никогда не получалось сделать полностью, я прошла в указанном направлении, радуясь, что рядом, постукивая каблучками идет верная Лика. Без нее вся эта встреча была бы совершенно невыносимой.

Зал встретил нас мягким светом и строгой элегантностью. Высокие потолки, большие окна с идеально подобранными шторами, и в центре — длинный стол из тёмного дерева. Это место было создано для власти, для решений, от которых зависит жизнь других людей.

Даниил уже ждал нас. Он сидел во главе стола, окружённый своими юристами. Их было трое, и они выглядели как типичные профессионалы: строгие костюмы, сосредоточенные лица, идеально выверенная холодность.

Он же выглядел так, будто был полностью в своей стихии. Безупречно сидящий пиджак, уверенная поза, лёгкая полуулыбка на лице. Он, как всегда, контролировал всё — от обстановки до атмосферы в комнате. Это был тот самый человек, который когда-то заставлял меня чувствовать себя защищённой. Теперь же он был кем-то совсем другим.

— Аня, — его голос прозвучал мягко, но я слышала в нём скрытые ноты дистанции. Он встал, но не подошёл. Просто кивнул, как будто приветствовал делового партнёра, а не женщину, с которой делил жизнь.

— Даниил, — ответила я коротко, стараясь удержать голос ровным, но сердце болезненно кольнуло. Где-то глубоко внутри, в самой уязвимой части меня, всё ещё жила тонюсенькая надежда. Надежда на то, что, увидев меня новой — с этой укладкой, в этом платье, с этой слабой тенью уверенности, которую я пыталась изобразить, — он хотя бы на мгновение дрогнет. Что в его взгляде мелькнёт хоть что-то: сожаление, ностальгия, мягкость. Хоть самую малость.

Но нет. Его карие глаза были холодны и отстранены. В них не было ни тепла, ни боли, ни радости. Только ледяное спокойствие. Меня в его жизни больше не было.

Невольно я снова осмотрелась. Словно пыталась найти, заметить присутствие той, кому теперь принадлежало его тепло. Та, чьи мягкие пепельные локоны, тихий голос и запах травяных духов стали частью моей боли. Но её здесь не было. Только эти юристы, невыразительные лица которых выглядели как маски, и сам Даниил, который сейчас казался ещё более чужим, чем когда-либо.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал он, жестом указывая на стулья напротив себя. Всё это выглядело настолько официально, что на миг у меня перехватило дыхание. — Начнем.

Мой адвокат оказался быстрее меня, садясь напротив своих коллег.

— Аня, вот мои последние условия, которые я озвучивал тебе ранее, — ледяным и абсолютно спокойным тоном продолжал Даниил. — Дом я оставляю полностью за тобой, документы на него готовы, тебе стоит лишь поставить подпись. Все наши совместные счета будут разделены на две равные доли. Квартиру в Сочи и дом в Зальцбурге, мы так же делим пополам. Сама решай, как хочешь получить долю: деньгами или недвижимостью. Можешь выбрать один из объектов, либо я выплачу тебе половину их стоимости, оставив саму недвижимость за собой.

Я слушала его, чувствуя, как гулкое напряжение в груди нарастает. В голосе не было даже намёка на эмоции, лишь сухая деловая отстранённость.

— Что насчёт автомобилей? — мой адвокат, как всегда, был хладнокровен и сосредоточен.

— Личные автомобили остаются за каждым из нас, — ответил Даниил, всё так же спокойно. — Служебные, зарегистрированные на компанию, остаются в её распоряжении.

Мой адвокат чуть нахмурился, делая пометку в своих бумагах, но я уже знала, что вопрос автомобилей меня интересует меньше, чем другой.

— И ювелирные украшения? — вмешалась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Они были куплены на общие средства, как подарки для меня. Они останутся у меня?

Даниил выдержал секундную паузу, прежде чем ответить.

— Конечно, — его тон чуть потеплел, но не настолько, чтобы это стало заметным. — Я никогда не собирался оспаривать это. Все ювелирные изделия, которые были подарены тебе, остаются твоими, вне зависимости от стоимости. Как и все картины в доме. Если решишь забрать что-то из остальных домов — с этим проблем не будет. За это я держаться не стану.