Но мне интересны заявления не лиц, допущенных к телевещанию, не депутатов или министров. Мне интересны профессиональные миротворцы и примирители, пацифисты по должности. Профессиональные христиане, лицензированные выпускники курсов "Нагорной проповеди", называющие себя "преемниками апостолов". Наследники мучеников, бесстрашно говорящие правду в лицо царям… Истинные монахи, не связанные никакими земными интересами…

Поэтому на страницах этой книги будет так много обращений к проповедям Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (Гундяева).

Анализировать проповеди тысяч других проповедников сложнее (в силу их многочисленности) и бесполезнее. Их адепты скажут, что это не "голос церкви" и просто частный случай и частное мнение. Как профессор богословия я считаю, что проповедь патриарха Кирилла, даже сказанная "экс катедра", тоже не есть голос Церкви Христовой. Но это в богословском контексте

[12]

. А с точки зрения корпоративной, социологической и политической его голос в некотором приближении вполне можно рассматривать как голос Русской Православной Церкви. Во всяком случае он сам так считает и требует, чтобы и остальные, в том числе и нецерковные люди, считали так же.

Итак, согласно с президентом патриарх Кирилл считает немыслимым сопряжение слов "Россия" и "агрессия" иначе как в страдательном залоге:

«Это удивительно, что страна наша никогда ни на кого не нападала, но лишь защищала свои границы, свои священные рубежи».

(3 мая 2022)

[13]

«Россия никогда не вела захватнических войн. Мы прирастали территориями, но не в результате целенаправленной стратегии, связанной с захватом этих территорий, а только вследствие победы над агрессором».

(31 мая 2011)

[14]

«Мы знаем, что Россия никогда не ведет и не вела захватнических войн».

(19 сентября 2018)

[15]

«Многие восстают сегодня на Отечество наше, но знаем, что Отечество не сделало никому ничего плохого».

(3 июля 2022)

[16]

Еще более строго высказался Карельский митрополит Константин (Горянов):

«Кажется, на протяжении всей своей истории Россия существовала только в трех основных регулярно повторяющихся состояниях: в ожидании агрессии и в подготовке к ее отражению, собственно в освободительной, отечественной войне, и в состоянии преодоления ее разрушительных последствий»

[17]

Ему вторит митрополит Леонид (в своем телеграмме 12 июня 2024):

«За последние 500 лет Россия воевала с 25 странами. Если брать историю с IX века, то соответственно больше. Нам с измальства известно, что Россия никогда не начинала первой войну».

Так говорить просто грешно. Это грех против правил логических приличий, которые советуют крайне осторожно относиться к использованию «кванторов всеобщности»

[18]

(«все», «никто», «всегда», «никогда», «везде», «нигде» и т. п.).

В опровержение этого тезиса (вкратце его можно обозначить как ННН: «никогда не нападали») достаточно было бы привести три современные цитаты о завязке современной военной ситуации:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Игорь Стрелков, полковник ФСБ РФ:

«Я начал эту войну»

[19]

Владимир Путин, президент РФ:

«Мною принято решение о проведении специальной военной операции»

[20]

Евгений Пригожин, создатель ЧВК «Вагнер», Герой РФ, Герой ДНР и Герой ЛНР:

«Мы устроили эту драку. Есть соседи, и они поругались. Ты приходишь к соседу, ты можешь ему разбить морду, можешь разбить посуду. Но если тебя сосед послал на три буквы, а ты взял топор и у*бал ему по башке, то это уже какая-то странная ситуация»

[21]

А в общем — на нас напали.

Разговоры в стиле «а он первый начал» знакомы любому педагогу (вариант: «ну, все началось с того, что я первый дал ему сдачи»).

И в большой политике это тоже очень вторично.

Вот три заявления германского руководства:

15 марта 1939 года Германия вторглась на территорию Чехословакии.

Официальное оповещение об агрессии выглядело так:

«Уже несколько месяцев Германия вынуждена защищать свой народ, проживающий в закрытых поселковых зонах, от невыносимого террористического режима Чехословакии. С воскресенья во многих местах происходят зверские эксцессы, жертвами которых стали многочисленные немцы. Крики о помощи от пострадавших и преследуемых людей раздаются с каждым часом. Чтобы раз и навсегда устранить эту угрозу миру и создать предпосылки для необходимого нового порядка в этой области, я принял решение ввести с сегодняшнего дня немецкие войска в Богемию и Моравию. Они разоружат террористические банды и прикрывающие их чешские вооруженные силы, защитят жизнь всех, кому угрожает опасность, и тем самым заложат основу для введения фундаментального урегулирования, которое будет отвечать смыслу 1000-летней истории и практическим потребностям немецкого и чешского народов»

[22]

Через полгода, 1 сентября 1939 года речь фюрера в рейхстаге была насыщена теми же нотками:

«Данциг был — и есть германский город. Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919–20 годах были отрезаны от их родины. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.

Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны»

[23]

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Мифология русских войн. Том I - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 3