Сильные не убивают (СИ) - Каляева Яна - Страница 3

Да она что, из цирка сбежала, эта Соль… или как ее на самом деле звали? Из интересного такого цирка, где учат не только акробатическим трюкам, но и на рефлексах перерезать людям глотки, да еще так, чтобы не запачкаться кровью.

Восприятие изменилось: звуки и запахи стали яркими и содержат кучу информации, которую я пока не понимаю. А вот зрение, наоборот, просело… или здесь просто темновато? Ладно, решим пока более простой вопрос, а то прикосновения к лицу вызывают нехорошие подозрения. В санузле я краем глаза приметила небольшое щербатое зеркало. Протирая его от брызг, уже примерно представляю себе, что там увижу. И да, предчувствия не солгали.

Та я, которая проводила часы в салонах красоты и больше смерти боялась выйти на люди без косметики, умерла бы от отвращения, если б увидела свое нынешнее лицо. Но ведь так получилось, что та я уже умерла, причем по совершенно обратной причине. Не от недостатка красоты, а от ее избытка.

Отражение в зеркальце страшно, как смертный грех. Выдающаяся вперед нижняя челюсть, непропорционально большой рот, по-звериному приплюснутый нос, глазищи-блюдца. Кожа ровного оливкового оттенка. Волосы жесткие, как мочалка из натурального материала, торчат в разные стороны и не скрывают изогнутых длинных ушей. Снага, что бы это ни значило.

Медленно, со смаком улыбаюсь своему отражению, обнажая мелкие острые зубки. Есть все-таки что-то в этой рожице: упрямство, энергия, веселое любопытство. Меня теперь не назовешь красоткой, и все же я скорее забавна, чем уродлива. Что же, будем знакомы, Соль. Будем, собственно говоря, одним. Жаль, что ты, по всей видимости, умерла — да еще по такой нелепой причине, как аллергия на арахис. И спасибо тебе за тело, которое ты оставила мне в наследство. Это прекрасное тело. На свой манер — прекрасное.

Надо срочно позвонить маме, сказать, что я хоть и изменилась, но жива. Надеюсь, прошло не так много времени, ей еще не успели… сообщить. У этого чудика Ленни есть смартфон. Надо только джинсы натянуть, а то чего он там бухтел про мою якобы голую жопу…

Глава 2

У всех случаются плохие дни

Ленни в огромных наушниках сидит перед монитором, по которому бегут строки кода. Рядом — кружка с надписью «IT-boss», из нее свисает незнакомого вида чайная этикетка. Паренек полностью поглощен своей работой, в чем бы она ни состояла. Трогаю его за плечо. Он вскидывается:

— Ага, мама, я уже практически ушел спать!.. А, это ты? Как там Токс, заснула?

— Да…

— Ты, эта, уж извини… — Ленни вздыхает. — Она вообще нормальная, Токс, хоть и высокая госпожа с Инис Мона. Жизнь вон тебе спасла, да и не только тебе. Если бы еще не богодулила…

— Что?

— А, забыл, ты же материканка. Богодул — это алкаш, так говорят у нас на Кочке.

Видимо, выражение недоумения с моей физиономии не сходит, потому что Ленни ухмыляется и поясняет:

— Кочка — это Сахалин, но ты не вздумай так его называть, это только местным можно. Такая вот реапроприация.

Однако, Сахалин — край географии какой-то. Но раз компьютеры работают, то авось и самолеты летают.

— Ладно, не бери в голову, — Ленни чуть улыбается. Когда он сидит, явственно видно немаленькое пузико. — Жрать хочешь? У меня там чайник, рамэн быстрорастворимый есть, чипсы и печеньки — прочитай только состав, чтобы точно без арахиса. И при маме моей смотри не брякни, что я тут хомячу втихую, Эру-Илюватаром тебя заклинаю…

Коротко трясу головой. Сложно тут у них — запуталась уже, чего при ком нельзя говорить.

— Не, жрать не хочу, — как-то мне до сих пор нехорошо при одной мысли о еде. — Мне бы позвонить…

Ленни молча разблокирует свой смартфон и придвигает ко мне. Нахожу среди множества незнакомых иконок интуитивно понятную — с телефонной трубкой, хотя оранжевой, а не зеленой. Набираю мамин мобильный. «Номер не существует», отвечает механический голос. Не обращая внимания на слабость в коленях, набираю отца, подругу Ленку, домашний — все, что помню наизусть. То же самое.

— Ты куда звонишь-то? — Ленни забирает смартфон из моих враз ослабевших рук. — Что это за коды вообще? Девятьсот три, девятьсот двенадцать… Щас чекну быстренько… таких не существует ни в одной стране.

— А есть же у тебя мессенджер какой-нибудь? — мой голос предательски оседает. — Можно я залогинюсь?

— Ага, без проблем. Эхосфера, Пульс, Синапс?

— Э-э-э… Нет. Телеграм, вацап, вайбер, скайп, вичат… ну, я не знаю, аська хотя бы.

На круглом лице Ленни — изумление пополам с обидой:

— Вот и откуда ты такая умная понаехала, ага? Я ни о чем таком не слышал даже.

— Извини, забудь…

Во рту становится сухо, словно завтрашнее похмелье Токс обрушилось вдруг на меня. На негнущихся ногах — куда подевалась вся новообретенная ловкость? — дохожу до дивана и падаю ничком.

До этого момента я еще как-то делала перед собой вид, что просто угодила на съемочную площадку очередного дурацкого фанфика по «Властелину колец», где актеры чутка поехали кукухой. Ну, с кем не бывает. Но это выражение на лице простого как валенок Ленни — оно убедило меня сильнее, чем торчащие на его голове острые уши и мои собственные новообретенные суперспособности.

Это другой мир. А значит, для мамы с папой я умерла по-настоящему. Господи, я-то заслужила все, что со мной произошло, но они — нет! Я виновата — не в том, конечно, за что Тимур меня убил, а в том, что вообще позволила ему себя убить. Но родители-то не виноваты ни в чем! И я даже не могу им сообщить, что со мной все нормально… наверное.

Токс встает со своего коврика и присаживается на край дивана. Она двигается изящно и тихо, но я все равно слышу.

— Что с тобой, Соль?

Я ничего не знаю о Токс и не могу ей доверять. С другой стороны, я ни о чем здесь ничего не знаю…

— Я подвела людей, которые любят меня.

— Да, я знаю, как это бывает, — ладонь Токс ложится на мою напряженную спину. — У нас у всех случаются плохие дни. Иногда мы совершаем поступки, после которых трудно жить дальше. Но мы должны. Потому что наши жизни не принадлежат нам так же, как и чужие. И с помощью других становится возможно то, что одному не под силу.

Опять эта ее прекраснодушная философия… Хотя в чем-то она права. Я расклеилась, тупо потыкав в чужой смартфон — даже не попыталась узнать, какие еще способы связи здесь существуют. А ведь раз я как-то попала от нас сюда, значит, должен быть и обратный канал!

Сажусь на диване.

— Токс, ты говорила, тебе восемьдесят лет… Знаешь что-нибудь о способах связаться с теми, кто… очень далеко отсюда? Вот прямо по-настоящему далеко?

— Позволь мне немного поразмыслить… Не хотела бы подавать тебе ложную надежду. Это может оказаться ответом не на тот вопрос, который ты задаешь…

— Да мне не до жиру! Говори уже, чего знаешь!

На точеном лице Токс застывает задумчивое, одухотворенное выражение. И ни следа похмельных отеков! Похоже, меня занесло в чертовски несправедливый мир.

— Я родилась на острове Инис Мона. Старейшие и мудрейшие из друидов смотрят далеко сквозь пространство и время, за грани, непроницаемые для прочих разумных. Если кто-то на Тверди способен помочь в твоих поисках, то это они. Вот только… встречи с ними добиться непросто. Они и не с каждым королем соглашаются беседовать.

— А я простая снага, ага, — черт, подцепила уже это «ага» у Ленни. — Но тебя-то они послушают? Ты же типа одна из них?

На лицо Токс падает тень:

— Я была одной из мастеров-друидов. Пока не совершила непростительное и меня не изгнали.

Токс касается браслета на лодыжке. Только теперь замечаю на нем небольшой экранчик с рубиновой полоской.

— За что тебя изгнали?

Токс жёстко ухмыляется:

— За предательство расы и геноцид. Говорила же — у всех случаются плохие дни. Но ко мне было явлено милосердие, — лицо ее вообще не смягчается при этих словах. — Мне оставили шанс на искупление. Не то чтобы я просила об этом шансе… но наши жизни не принадлежат нам. Я живу, пока совершаю добрые дела. Каждый Морготов день. Если однажды я не выполню норму, браслет убьет меня — вот так просто. Потому ты не должна благодарить меня за то, что я купировала твой анафилактический шок. Мне это было нужно больше, чем тебе.