Изящная комбинация (СИ) - Тыналин Алим - Страница 4

— На заводе Крестовского будет переполох. Их лучшая плавка — двадцать семь минут. А о качестве и говорить нечего.

— Понятно, — перебил я. — Передай Рожкову, пусть готовит материалы по бракованным поставкам. Теперь самое время ударить по конкуренту.

До сдачи первой партии оборонного заказа оставалось двенадцать дней. Но теперь я точно знал, что у нас появился шанс справиться с заказом.

После рекордной плавки настроение в заводоуправлении было приподнятое. Я даже позволил себе немного расслабиться, просматривая вечернюю почту в кабинете. Стрелки английских часов «Хендерсон» показывали начало шестого.

Величковский все еще строчил отчет о рекорде, его перо быстро бегало по бумаге. Сорокин колдовал над графиками в углу, то и дело хватаясь за логарифмическую линейку.

Вдруг резкий телефонный звонок разорвал тишину кабинета.

— Товарищ Краснов! — голос диспетчера станции звенел от тревоги. — ЧП на железнодорожной ветке! Сход состава с углем… Похоже, диверсия!

Я мгновенно подобрался:

— Где именно?

— Тупиковая ветка, за сортировочной. Восемнадцать вагонов под откос. Это весь наш стратегический запас!

Часы показывали семнадцать двадцать два. До конца рабочего дня — сорок минут. А без угля завтрашние плавки окажутся под угрозой.

— Глушкова ко мне! — рявкнул я в селектор «Красная заря». — Срочно!

Через минуту начальник заводской охраны уже прибежал в кабинет. Его кожаная тужурка поблескивала от мороза — видимо, только вернулся с обхода.

— Докладывайте.

— Предварительно — умышленное повреждение путей, — он достал из кармана и развернул схему железнодорожной ветки. — Здесь ослаблены болты крепления. И следы свежей смазки на рельсах.

— Люди Крестовского?

— Похоже на то. Час назад видели их агента, того самого хромого, что светился при аварии на кислородной станции.

Я быстро прикинул варианты. Без угля мартены встанут через двенадцать часов. График оборонного заказа полетит под откос вместе с вагонами.

— Так, — я схватил телефонную трубку. — Соединить с товарищем Ворошиловым!

Пришлось подождать. Все это время я сидел, как на иголках. Но Климент Ефремович ответил сразу, будто ждал звонка:

— Слушаю, товарищ Краснов.

— Клим Ефремович, нужна помощь. Срочно. Транспортный батальон с грузовиками. Иначе оборонный заказ под угрозой.

Конечно, я рисковал. Ворошилов мог послать меня ко всем чертям. В конце концов, я ему никто. Но он видел, что Сталин ко мне благоволит.

— Понял, — в трубке щелкнули клавиши полевого телефона. — Через час будет колонна «АМО-Ф-15». Двадцать машин с прицепами.

— Спасибо большое, выручили.

Следующий звонок — в Управление железной дороги:

— Соедините с товарищем Андреевым… Николай Петрович? Нужен маневровый паровоз и бригада ремонтников. Да, авария. Нет, ждать комиссию некогда.

Затем короткие, рубленые приказы:

— Глушков! Оцепить место крушения. Никого не подпускать. Следы сохранить.

— Сорокин! Расчет необходимого количества угля на ближайшие сутки. По минимуму.

— Величковский! Прикиньте, можно ли часть плавок перевести на мазут.

Завертелась круговерть событий. По заводскому радио уже передавали:

«Внимание! Всем шоферам и грузчикам завода срочно прибыть к проходной! Начинается операция по спасению угля!»

К вечеру ворота въехала колонна армейских грузовиков «АМО-Ф-15». Брезентовые тенты припорошены снегом, из выхлопных труб вырываются облака пара. За рулем — красноармейцы в шлемах-буденовках.

На месте крушения уже гудел маневровый паровоз «Ов», знаменитая «овечка». Ремонтники в промасленных спецовках споро разбирали завал, расчищая путь к опрокинутым вагонам.

— Первая бригада — к переднему вагону! — командовал Сорокин, его очки запотели от мороза. — Грузим уголь вручную! Вторая готовит подъездные пути для машин!

Я влез на груду шпал, оглядывая фронт работ. Действовать нужно быстро через пять часов начнется ночная смена в мартеновском цехе.

— Товарищ Краснов! — Глушков протянул какой-то предмет. — Нашли у рельсов. Гаечный ключ. Это им устроили.

— Сохрани, — кивнул я. — Пригодится для разговора с товарищем Рожковым.

Глушков убежал, а я тоже, вооружившись лопатой, помог загрузить уголь.

Работа кипела. Грузчики, обвязавшись веревками, спускались в накренившиеся вагоны. Уголь перегружали в армейские грузовики. Машины, урча моторами, уходили к заводским бункерам.

— Четыре часа двадцать минут! — хронометрист с секундомером методично отсчитывал время. — Первая треть объема погружена!

Я отошел от вагона и вытер грязные руки. Одежда безнадежно испачкана. Зато рабочие, как я заметил, с одобрением косились на меня. Им понравилось, что я не остался в стороне.

Величковский, кутаясь в потертое пальто, протянул исписанный лист:

— Расчеты готовы. Если перевести вторую и третью печь на мазут, угля хватит. Правда, придется скорректировать технологию.

— Действуйте, — кивнул я. — Сорокин! Организуйте доставку мазута из резервного хранилища!

В свете прожекторов «Светлана» работа продолжалась. Я заметил, как несколько молодых инженеров из группы Гастева быстро набрасывали схему погрузки, размечая оптимальные движения грузчиков.

— Научная организация труда даже здесь, — усмехнулся Величковский, протирая заиндевевшее пенсне.

К полуночи основная часть угля была спасена. Паровоз оттащил пустые покореженные вагоны в тупик. Последние грузовики уходили к заводу.

К тому времени уже подъехали и следователи. Среди них оказался и Рожков.

— Завтра пришлю экспертов, — он неслышно, как всегда, подошел сбоку. — Зафиксируем следы диверсии. А пока… — он достал папку из потертого портфеля. — Любопытные документы о поставках бракованных огнеупоров.

— Отлично, — кивнул я. — Готовьте материалы. Пора преподать урок конкурентам.

Возвращаясь в заводоуправление, я мысленно перебирал варианты контрудара. Крестовский зарвался, пытаясь сорвать оборонный заказ. Теперь у нас есть повод нанести решительный удар.

Сталевары уже готовили первую ночную плавку. Мартеновские печи ревели, выбрасывая в январское небо снопы искр. До сдачи первой партии заказа оставалось одиннадцать дней и восемь часов.

Утро началось в шесть, едва рассвело. В кабинете, кроме настольной лампы под зеленым абажуром, горел камин, старинный, еще от прежних хозяев особняка. На столе чашка крепкого чая из фарфорового сервиза «Гарднер» и свежий номер «Торгово-промышленной газеты».

Когда я приехал на завод, первым делом встретился с Рожковым. Потертый портфель из свиной кожи агента за ночь заметно потолстел.

— Материалы по Крестовскому, — он выложил на стол несколько папок в картонных обложках. — Очень любопытное чтение.

Первая папка документы о поставках бракованных огнеупоров. Накладные, акты экспертизы, свидетельские показания. Но нигде нет подписи Крестовского на договорах. Грамотный, черт подери.

Вторая — доказательства связи с немецкими фирмами. Переписка через рижских посредников, тайные встречи в ресторане «Метрополь», копии банковских переводов. Тут уже мой соперник засветился.

Третья самая интересная. Схема вывода валюты через подставные фирмы в Прибалтике.

— Это подтверждено? — я постучал пальцем по банковским документам.

— Абсолютно, — Рожков присел в кресло, закурив «Герцеговину Флор». — Наш человек в рижском банке предоставил полную выписку. За последний год через «Baltic Trading» прошло около трехсот тысяч долларов. Все осело на личных счетах в швейцарских банках.

В этот момент в кабинет вошел Глушков, неся свежую подборку газет:

— Материалы о бракованных поставках готовы к публикации. «Известия» и «Правда» ставят в завтрашний номер.

— А «Торгово-промышленная газета»?

— Редактор просит встречи. Хочет более развернутый материал, с техническими подробностями.

Я кивнул:

— Организуйте. И пусть подключат их специального корреспондента по промышленности, того, что писал о «Шахтинском деле».