Ветер странствий (СИ) - Ружникова Ольга - Страница 2

Точнее — с полудня. Когда все нормальные люди просыпаются и идут наслаждаться жизнью. Пешком, верхом или в карете.

И всё равно — не по себе. Всего три месяца назад он точно так же стоял перед особняком… Да что там — дворцом дяди. Другого.

Ну что за манера у Алексиса — везде находить одни неприятности? Если и здесь сунут головой в клоаку чужих интриг — что дальше? Куда бежать — в Эвитан или к вольным корсарам Элевтериса? А может, сразу в Хеметис? Или в Ганг?

Там, говорят, тысячи богов. И что — каждому положено молиться? И хоть раз в неделю заходить в храм? Да даже если день и ночь только этим и заниматься — всё равно не успеешь.

— Входите, сударь.

Ворота с белыми лебедями на синем фоне открываются настежь. Расторопные слуги берут усталого коня под уздцы, ведут по двору.

У Октавиана на воротах были леопарды, а у дяди Юлиана — золотая змея. Вроде той, что на сутанах встреченных по дороге монахов. Кажется, на улице Агриппы. Только что солнце на дядиных воротах не сияло…

— Господин Алексис, ваш дядя ждет вас.

Так уже было. Всего три месяца назад. Юный Стантис зябко поежился — несмотря на душную сантэйскую жару.

До чего же низко кланяются в Квирине слуги! Боятся, что в рабство продадут? Так у них ведь соотечественников — нельзя.

Или тут вся обслуга и так поголовно — рабы?

Или слуга — иностранец? Как Алексис.

Ухмыляясь собственным мыслям, юный мидантиец переступил порог пышного особняка второго по счету гостеприимного дядюшки.

3

За порогом оказался просторный и приятно прохладный зал. Сейчас бы отдохнуть!

Размечтался! Навстречу уже спешит весьма откровенно одетая красотка. Не то чтобы первой молодости, но еще очень даже ничего. Дядина наложница? Свободная или… иначе?

— О, дорогой Алексис, добро пожаловать!

К розовым платьям мидантиец относился нормально. В домах терпимости и не к такому привык. И вырезы там бывали и поглубже.

Проблема — что сейчас он в особняке дяди. А дама, похоже, хозяйка особняка. И судя по ее улыбке — она-то как раз забыла, что здесь не пресловутый дом терпимости.

Опять! Ну почему, где бы Алексис не оказался — на его пути всегда встречаются роскошные дамы старше лет так на десять-пятнадцать? Констанция, Гизела… А теперь еще идядина жена.

Красавица призывной походкой танцующей то ли пантеры, то ли тигрицы неотвратимо приближается к «племяннику». Всё так же призывно улыбаясь.

Алексис и рад бы принять ее поведение за гостеприимство. Но… прежде ни разу не спутал. И если бы еще получилось оторвать взгляд от выреза платья… У милашки Елены из заведения госпожи Инес декольте куда целомудреннее.

— Дорогой племянничек! — проворковала любящая тетушка. И, видимо, чтобы наивный юноша растерял последние сомнения — коснулась тонкими пальчиками его руки. Выше локтя. Вполне жест тети. Если бы она при этом не влипла своим… вырезом в камзол Алексиса.– Дорогой племянничек, мы с твоим дядей счастливы видеть тебя здесь.

Ну почему он не остановился в гостинице? Тогда уж точно не стоял бы выбор — разозлить дядю или его любвеобильную супругу?

— Я провожу тебя в твою комнату, — хрупкие с виду пальчики львиной хваткой впились в запястье племянника.

До постели его тетушка, без сомнения, тоже проводит.

— Я тоже рад вас видеть, дорогая тетя, — выдавил юный мидантиец, старательно пытаясь улыбнуться. Жуткое, наверное, зрелище.

Но у дядиной жены нервы крепкие.

— Пойдемте же, милый Алексис! Ты ведь разрешишь своей тете называть тебя так, мой дорогой мальчик? Идем, ты наверняка хочешь освежиться с дороги. Слуги сейчас приготовят тебе ванну.

А тетушка потрет спинку. По-родственному. А то и освежится за компанию.

— Меня, наверное, хочет видеть дядя…

Ну и дурак же ты! Даже если и хочет — это будет означать, что ты вовсе не против «освежиться» потом.

Ну почему жена дяди — не старуха, не уродина или хоть не добропорядочная матрона?

— Дядя подождет… — тетушкина рука поползла вверх — к его плечу.

— Кузен Алексис, мой отец и ваш дядя ждет вас! — звонкий, пронзительно-отчетливый голос вызвал на лице тети некрасиво-кислую гримасу.

Красотку будто оса ужалила. Или рука племянника превратилась вдруг в крапиву?

— Валерия! — эвитанской гадюкой прошипела тетя. — С каких это пор гостей встречает несовершеннолетняя девица?

Алексис помнил смешную девочку с двумя темными косами. Вечный «хвостик» красивого, «взрослого» кузена. И полагал, что она вряд ли сильно изменилась. В ее годы прекрасны лишь танцовщицы из Хеметис.

Ошибся.

На вид кузина — почти его сверстница. Стройная, гибкая фигурка лишь подчеркнута квиринской туникой до колен.

Есть все-таки что-то в этой моде. Когда ее придерживаются не любвеобильные тетушки!

Блестящая волна черных волос, точеный профиль, огромные агатовые глаза. И хороша же ты теперь, сестренка! Немудрено, что перезрелая мачеха вот-вот с зависти лопнет.

— Идем, кузен!

Бессловесной жертвой из сказки Валерия не стала ни в коей мере. Столько презрения в устремленных на мачеху глазах Алексис встречал лишь во взгляде Мидантийского Леопарда. Или Мидантийской Пантеры. При виде дяди Юлиана.

А вот на самого юношу кузина глянула куда благосклоннее.

Вторая за последние четверть часа дамская ручка подхватила юного мидантийца под локоть.

Какое все-таки чудо — квиринские наряды! Выезжают дамы в обычных светских платьях, но дома… Ох уж эти туники юных барышень!

Представлена ли уже кузина в свет? Вряд ли. Хотя если Алексис ошибся на год-другой… В прежние-то годы ее возраст интересовал его даже меньше вышивок предыдущей тетушки.

— Вы меня спасли, кузина.

— Валерия, — рассмеялась девушка. Мелодично и искренне.

Решила, он уже и имя запамятовал?

Все-таки Квирина — не Мидантия. Здесь всё проще. Замужние дамы доступны откровеннее, юные девы не опускают глаз.

— Увидев, что вас вот-вот сожрет… эта, я не могла не прийти к вам на помощь.

— Так дядя меня не ждет?

— Уже ждет, — серебристый смех девушки напомнил колокольчик. — Я послала слугу доложить, что вы жаждете его видеть. И у вас для него — целая куча новостей из Мидантии. Так что сочиняйте новости. И свежие сплетни.

Ему их и сочинять не надо — на три романа хватит. Но, увы — не из тех, что рассказывают давно не виденному дяде. Особенно, если намерен у него поселиться. Надолго. Да еще и заручиться родственной поддержкой и покровительством.

Неплохо бы и для кузины придумать какую-нибудь романтическую историю. Юные девы обожают слушать про трагическую любовь не меньше, чем зрелые дамы — о том, как молодо выглядят.

А еще — нужно быть осторожнее. Все альковные приключения — вне дядиного дома. Кузина — слишком невинна, тетя слишком… наоборот. И за обеих дядя если не убьет, так из дома выставит. Заодно ославив на всю Сантэю.

И правильно сделает.

Глава 2

Глава вторая.

Квирина, Сантэя. — Аравинт.

1

Белый лебедь величественно плывет по синей двери. А ее ручка — перо его крыла.

— Дорогой племянник!

Встающий из-за стола дядя — это, конечно, не тетя. Спинку тереть не полезет, и выреза у него нет. Но такое обращение успело уже оскомину набить. Сладкое — вкусно, но приторное…

И почему Алексис не поселился в гостинице? Может, еще не поздно?

Мидантиец бросил тоскливый взгляд в окно. Там солнышко светит! Настоящее — не то, что на местных монашеских сутанах.

Юноша обреченно опустился в позолоченную парчу мягкого кресла. Дома отец предпочитает кожаную мебель и абсолютно прав. Но в предложенном кресле под обивку не лезут.

— Сейчас принесут обед, — дядя потянулся к пузатому графину с золотистым вином. И поспешно налил себе и племяннику.

Себе — первому. И больше. Намного.

Вообще-то его лицо юному Стантису не нравится. Дядя явно пьет много. И давно. Немудрено, что в доме — готовый бордель. Ну ты и вляпался, Алексис!