Инопланетянин на Рождество (ЛП) - Абель Реджина - Страница 6

И прямо сейчас мой маленький фудиан был взбешен.

— Ты действительно жалкое подобие человека, — процедила я сквозь зубы. — У меня неделя, когда я собираюсь вцепиться тебе в горло. Так что убирайся отсюда нахуй, пока я не подала официальную жалобу на домогательства.

— Извини, что? — воскликнул он, делая шаг вперед.

Большая ошибка.

Ворф издал одиночный злобный лай и раздулся почти в десять раз больше себя. Его рот открылся, обнажив двойные ряды ужасающе острых зубов. Уилсон взвизгнул, отступив на несколько шагов назад. В спешке он споткнулся и упал на пол, опрокинув на себя салат.

— В следующий раз я прикажу ему откусить тебе яйца. А теперь убери этот беспорядок и уходи, — рявкнула я, прежде чем захлопнуть дверь у него перед носом.

Я посмотрел вниз на Ворфа, который сдулся до своего нормального размера. Он уставился на меня с самодовольным выражением на маленьком личике, выдвинув круглый живот, как будто выпятил грудь. Я взяла его на руки и поцеловала в костлявую голову, прежде чем ткнуться лбом ему в живот.

— Буп! — сказал Ворф.

— Буп! — я ответила ласково. — Спасибо, что защищаешь меня, мой маленький герой. За это ты можешь украсть немного моей еды.

Он не понимал полных предложений, но уловил общую идею о том, что я горжусь им, и что он получит еду.

Он ухмыльнулся.

Глава 3

Андерс

Мои веки затрепетали, а легкие впервые за много месяцев наполнились воздухом. Смущало, что меня выводят из стазиса до завершения текущего цикла обучения. Судя по визуальному дисплею в интерфейсе моей камеры, пара языковых модулей еще не были загружены, а в текущем все еще оставались не завершены 12 %.

Дверь стазисной камеры скользнула в сторону с тихим шипением. Я напряг мышцы, пока жизнь медленно возвращалась к ним. Джарак — один из редких лирианских Патриархов — навис надо мной, проверяя жизненные показатели. Одновременно он протянул мне чашку, без сомнения, содержащую стимулятор, который вернет бодрость за считанные секунды. Я сел и повернулся к краю мягкой поверхности, на которой лежал, свесив ноги, когда с благодарностью принял напиток.

— Почему ты разбудил меня так рано? — спросила я сварливым тоном, мой голос был немного грубее обычного из-за месяцев неиспользования. — Ты так сильно скучал по моему неотразимому обаянию?

Джарак фыркнул, его обычно чрезмерно серьезные черты лица смягчились веселой ухмылкой.

— Вряд ли. От тебя слишком много хлопот. Я бужу тебя только в надежде избавиться от тебя, — добавил он насмешливо.

Мои глаза расширились от этого комментария. Из всех моих братьев я считался наименее способным найти партнера из-за моего «идиотского» чувства юмора и систематической необходимости не следовать протоколу. Я не мог поспорить с такой оценкой, но не считал это недостатком. Что забавного в том, чтобы быть предсказуемым и конформистским? Тем не менее, его слова подразумевали, что алгоритм наконец-то нашел для меня подходящее совпадение. То, что Искатель проявил интерес к моему профилю, вызвало у меня головокружение от волнения.

— Меня выбрали? — спросил я, не прилагая усилий, чтобы скрыть свой энтузиазм.

— Сначала выпей, а потом поговорим, — сказал Джарак.

То, как он это сказал, и тот факт, что он немедленно показателями, отображавшимися на его датападе, заставило сработать все мои будильники. Я выпил сладкую с мятным привкусом прозрачную голубую жидкость. На вкус она была такой же свежей, как и на запах, успокаивая мое пересохшее горло и приводя в состояние полной боевой готовности.

Я блуждал взглядом по Стазисному залу А, одному из пяти — по последним подсчетам — в каждом из которых находилось по пятьсот моих братьев. С моей точки зрения, стены восьмиугольной комнаты напоминали пчелиные соты, каждый сегмент которых был стеной камер моих братьев. На ней отображались их имена, жизненные показатели, дата инициации стазиса, все учебные программы, которые в настоящее время находились очереди на загрузку, и их прогресс. Из нескольких камер поднимали парящие лифты. Мое сердце потеплело за них при мысли, что они тоже были выбраны в пару. Если повезет, эти пары одобрят.

Мой взгляд переместился на Патриарха, который снова повернулся ко мне лицом. Как и все мы, лириане, он был высоким и худым, с неопределенными чертами лица. Его светящиеся белые глаза выделялись на фоне кожи, напоминающей жидкое серебро. Размер и расположение его рогов, форма короны — костяных выступов, украшающих его лоб, — и длина, толщина и форма его двузубого хвоста были одними из основных отличительных черт нашего вида. Но истинной отличительной чертой была его аура. Как эмпаты, лириане воспринимали других людей в основном по их ауре и эмоциям.

И прямо сейчас эмоции Патриарха ясно выражали, что с моей парой что-то не так. Но я не был бы собой, если бы это напугало меня, а не заинтриговало еще больше.

— Пойдем, Андерс, — сказал Джарак, прежде чем направиться к выходу из комнаты.

Я последовал за ним по пятам, мне было любопытно услышать о моей потенциальной паре, и прежде всего почувствовать ее ауру, чтобы оценить нашу совместимость. К моему удивлению, когда мы вышли из Зала Стазиса в главный центр Улья, вместо того, чтобы пойти по правому коридору к Залу для посетителей, он повел меня прямо в Кабинет Просмотра. Соблюдая протокол для Птенцов, я шел в нескольких шагах позади него.

Я открыл рот, чтобы задать вопрос об этом направлении, но сразу почувствовал, как он напрягся, готовясь отказаться от ответа на что-либо, прежде чем будет готов это сделать. Сморщив лицо, я промолчал. Моя реакция удивила его не меньше, чем меня. Обычно мне совершенно не удавалось не высказывать вслух любую мысль, пришедшую мне в голову, независимо от эмоционального состояния моего визави. Это не совсем положительная черта Эмпата, все существование которого было направлено на то, чтобы доставить удовольствие партнеру.

Мы вошли в большую комнату в конце коридора, где одинокий Патриарх наблюдал за работой горстки моих братьев-Птенцов — хотя ни один из них не был моим настоящим братом или сестрой. Каждый из них сидел на отдельном посту с парой мониторов, чтобы воспроизвести видео, записанное Искателем, и изучить его психологический профиль. Рядом с их рабочим столом стоял 3D-голографический проектор, который позволял им визуализировать внешний вид, который они выберут на основе предпочтений своего Искателя, если они продолжат спаривание.

Это тоже вскружило мне голову. С момента моего рождения я задавался вопросом, к какому виду я буду принадлежать в зависимости от выбранного для меня партнера. На Альфе Центавра было такое большое разнообразие видов — от каплеобразных до четвероногих, от водных до летающих, от пещерных жителей до кочевников, и многие другие. У меня не было предпочтений. Я просто хотел наконец почувствовать ту искру, которая заставила бы мое сердце парить, а душу петь, — партнера, с которым я хотел бы быть эмпатически связанным до конца своей жизни.

Вместо того, чтобы отвести меня к одному из свободным рабочих мест, Джарак прошел в отдельное помещение с закрытой дверью. Обычно их приберегали для соискателей, занимающих важные политические или межгалактические посты и требующих осмотрительности при поиске партнера. Неужели меня выбрали для такого высокопоставленного человека? Это не имело смысла, особенно с моей репутацией нарушителя спокойствия.

Джарак жестом пригласил меня занять место в кресле перед рабочим местом в маленькой комнате, а сам устроился напротив меня в кресле для гостей, которого обычно здесь не было. Он смотрел на меня со странно отеческим выражением лица. Его противоречивые эмоции начинали меня беспокоить.

— Как ты правильно предположил, мы получили запрос, для которого ты был признан наиболее подходящей партией, — осторожно сказал Джарак. — Тот факт, что мы здесь, а не в Зале для посетителей, также позволил тебе догадаться, что в этой ситуации есть кое-что необычное.

Я бросил любопытный взгляд на левый монитор, на котором отображалось только «Кэтлин Райт» и номер файла. Это было необычное имя. Я не мог вспомнить ни один вид на Альфе Центавра с такими именами.