Моров. Том 7 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 24

— Так, я слушаю.

— Есть два варианта, Герман Мстиславович, — чуть сжав пальцы своей будущей супруги, объявил я. — Стационарная и мобильная версии одной и той же артефактной установки. Сразу скажу, что подвижная сможет видеть на меньшем расстоянии.

— Это приемлемо, Иван Владимирович, — судя по звуку, Панфилов кивнул. — Мне нужно знать, о каких масштабах установок мы говорим, чтобы примерно понимать, о чем пойдет речь.

В течение следующих трех минут я детально описал и материалы, и размеры планируемой установки. В сущности ведь ничего сложного, отслеживать перемещение объекта, как живого, так и неживого — не так уж трудно. Вопрос в том, как научить расчеты интерпретировать данные и наводиться по ним.

— Это как раз-таки вопрос решаемый, — уверенно произнес Герман Мстиславович. — Мы на стыковке магии и технологий уже собаку съели, Иван Владимирович. А ваше предложение не просто перспективное, но и открывает такие возможности, что мне трудно устоять перед соблазном.

— Но? — уточнил я, уловив его интонацию.

— Стоимость, Иван Владимирович, — произнес он сакральное. — Я сейчас отдам своим людям приказ, они все подсчитают, естественно, пока что без учета самой работы, только по материалам. И вот тогда у меня появятся какие-то мысли, что с этим делать дальше. Сами понимаете, государю не понравится, если мы за свой счет поставим ему такое оборудование, это мгновенно опустит его авторитет на уровень ниже нашего. Одно дело — когда благородные фамилии исполняют заказ, спущенный сверху, и совсем другое, когда правящий род с протянутой рукой получает помощь.

— Не думал, что до сих пор остались психи, способные бросить такое в лицо Романовым, — усмехнулся я.

— Вы сейчас на передовых страницах всех новостных каналов ведущих стран, — пояснил Герман Мстиславович. — А за вами неизбежно потянется информация и о ваших друзьях и соратниках. Не сомневайтесь, через неделю все ваше окружение будет просвечено на предмет горячих новостей. И если мы выступим с инициативой подарить Российской Империи мощное вооружение, а ваши артефакты таковым являются, хватит одного дурака с не вовремя раскрытым ртом, чтобы СМИ всего мира стали полоскать фамилию императора. Так что — сперва подсчет себестоимости, затем представление его императорскому величеству, и уже после можно будет что-то действительно обсуждать.

— Хорошо, я вас услышал, — ответил я. — Тогда буду ждать, когда нас пригласят?

— Я вам сообщу лично. Всего доброго, Иван Владимирович.

Положив телефон обратно на тумбочку, я притянул ожидавшую окончания разговора невесту к себе и поцеловал ее в губы.

— Это тебя так близость со мной вдохновила? — с улыбкой уточнила она, поглаживая меня кончиком ногтя по груди.

Я рассмеялся и, прижав девушку чуть крепче, ответил:

— Можно и так сказать, Снежка, можно и так.

Она обняла меня в ответ с улыбкой.

— Дурачок ты, Ваня. Но теперь же мой дурачок?

Снова посмеявшись, я погладил ее по спине и опустил ладонь ниже. Снежка чуть поерзала, позволяя мне больше, чем объятия, и я перевернул ее на бок. Шлепнув девушку, я произнес ей на ухо:

— Я сказал сегодня, я делиться не приучен, и приучаться не собираюсь.

Чувствуя, как подрагивает от будоражащих мурашек Снежка, я поцеловал ее в шею и продолжил:

— Так что это ты — моя.

Глава 12

Кабинет главы рода ничуть не изменился с того дня, как я последний раз его посетил. Александр Леонидович сидел за своим столом, поглаживая стенку бокала с коньяком, не сводя с меня внимательного взгляда.

Я же сидел в кресле напротив, потягивая кофе из чашки тонкого фарфора.

— Полагаю, время обсудить приданое, — заявил глава рода Макаровых. — В конце концов, раз помолвка перестала быть… временной, надеюсь, дальше вы намерены действовать по правилам, Иван Владимирович?

— Разумеется, — кивнул я, отставляя чашку в сторону. — Мы ведь скоро станем родственниками. Так что предлагаю отложить неприязнь. Признаю, предложив помолвку вашей дочери без вашего на то одобрения, я сыграл немного нечестно, но и вы должны признать, что Снежана Александровна могла отказаться. Или потребовать вашего благословения. Но получилось так, как получилось. И теперь я намерен жениться на вашей дочери. А что вы приготовили для нее, пусть все достанется Снежке лично. Можете так и включить в брачный договор. Я не трону без ее разрешения ни рубля, ни крошки.

— То есть приданое вас не интересует, — усмехнулся он.

Я улыбнулся в ответ.

— Александр Леонидович, меня интересует исключительно ваша дочь, — произнес я. — Но я не собираюсь проявлять к вам неуважение ни на людях, ни при личном общении. Когда я говорю, что мы породнимся, я действительно это имею в виду. Так что предлагаю перейти непосредственно к брачному договору, чтобы вы, как отец, смогли быть спокойны за свою дочь в нашем браке. А я был спокоен, как муж, от понимания, что с родственниками дорогой супруги не возникнет внезапных проблем.

Несмотря на то, что глава рода Макаровых сумел вызвать у меня уважение, когда старался отстоять права своей дочери, я пока не мог сказать, что способен ему доверять. В конце концов, он не Снежка.

Александр Леонидович не слишком довольно улыбнулся. И я его прекрасно понимал, в глазах старшего Макарова я выгляжу самоуверенным засранцем, которому все сходит с рук и которого невозможно остановить. И только благодаря моей доброй воле мы до сих пор могли договориться.

— Я попросил об этом своих юристов еще ночью, — произнес мужчина, вынимая из ящика стола папку, внушающую уважение своей толщиной. — Прошу вас ознакомиться.

Я принял у него документы и, покачав получившийся томик в руке, поднялся из кресла.

— Обязательно изучу, Александр Леонидович. Но уже не сегодня, — произнес я. — К сожалению, долг зовет меня покинуть ваш гостеприимный дом.

— Я и не ожидал мгновенного ответа, Иван Владимирович, — кивнул он.

Московская резиденция наместника великого княжества Польского.

Влодзимеж Вишневецкий сидел в своем кресле и, глядя в окно, потягивал вино из бокала. Все складывалось даже слишком хорошо для рода, и в это было крайне трудно поверить.

Да, корона Польши не светила Вишневецким, но, правильно выбрав сторону Радзивиллов, Влодзимеж привел свою благородную семью на единственную доступную вершину — в кресло наместников собственной Родины. Да, кто-то скажет, этого мало, но когда альтернатива — полное низвержение и смерть, так ли уж стоит возмущаться?

Вишневецкий не участвовал сам и запретил всем своим младшим семьям мутить воду в Российской Империи, как только слухи о Морове и его крестовом походе против магов крови долетели до Варшавы. Влодзимеж не забыл еще деда нынешнего Морова. Александр Васильевич был не самым сильным чародеем, зато его хватка…

Если Моровы в кого-то вцеплялись, сжимали челюсти так, что у жертвы не оставалось и шанса выжить. Да, могли сдохнуть сами в процессе, но разве для умершего с ними в обнимку это что-то меняет?

Зато крестовый поход против магов крови открывал для Вишневецких возможности в Польше. Забрать то, что останется бесхозным, передавить чудом уцелевших. Да, пришлось объединиться с Радзивиллами, но с таким союзником ни у кого не оставалось решимости возмущаться. И вот теперь, пока остальные либо расстреливаются на улицах великого княжества Польского, либо уже перестали существовать, именно Вишневецкие стали во главе родной земли.

Все было прекрасно, пока Чолеки не влезли в уже наметившееся светлое будущее. Так что Влодзимеж, едва только услышал о том, что они связаны с нападением на Морова, тут же приказал сдать все известные адреса и списки членов этого древнего рода. И ни на миг не сомневался в своем решении.

Потому что Моров был прав — никто во всем мире не может с ним сравниться. А если и существует другой настолько же мощный чародей, его никто не видел и не слышал. Теперь же, когда Российская Империя выйдет на лидирующие позиции в мире, самое время другим государям доставать из пыльных сундуков свои чудеса.