Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Гудкайнд Терри - Страница 46

До сегодняшнего дня Энн не знала, как жестоки были ее слова.

Найда закрыла за собой дверь. Женщина осталась одна в камере, из которой, она знала, выхода нет.

Вот и конец ее жизни. Она не будет узницей всю свою жизнь, как Натан был ее пленником всю свою.

– Найда! – Энн бросилась к окну.

– Да? – Морд-сит уже была у второй двери, рядом со щитом.

– Скажи Натану... Скажи, что я прошу прощения.

– Думаю, волшебник Рал знает цену всем твоим извинениям, – коротко рассмеялась охранница.

Энн протянула руку, пытаясь дотянуться до нее.

– Найда, прошу тебя. Скажи ему... скажи Натану, что я люблю его.

Долгое время Найда смотрела на нее, прежде чем резко закрыть дверь.

21

Кэлен подняла голову. Она нежно положила ладонь на сердце мужа и прислушалась к звукам в темноте. Ричард тяжело дышал, его грудь поднималась и опускалась под ее рукой. Это вселяло в нее надежду – он еще жив. Пока Ричард держится, она будет бороться, чтобы найти решение, и не отступит. Они доберутся к Никки. Как-нибудь приедут к ней.

Кэлен взглянула на узкий серп лунного месяца в небе и поняла, что спала меньше часа. Серебряные в лунном свете облака безмолвно плыли на север. Вдалеке она рассмотрела залитые лунным светом черные крылья птиц, постоянно следующих за ними.

Женщина ненавидела этих птиц. Хищные твари летели за ними с того момента, как Кара коснулась статуи Кэлен, которую Никки назвала сигнальным маяком. Темные крылья всегда были рядом, как тень смерти, наблюдая, выжидая.

Кэлен вспомнила о песке, утекающем из статуи – песочных часов. Ее время уходит. Она не знала точно, что произойдет, когда песок кончит бежать, но в воображении возникали только мрачные перспективы.

Место, где они разбили лагерь, недалеко от острой линии гор с одной стороны и стеной из колючего кустарника и елей с другой, не было так безопасно, как им бы хотелось. Но они решили остановиться здесь, когда Кара поделилась с Кэлен опасением, что Ричард не доживет до утра.

Это чуть слышно прошептанное предупреждение бросило Кэлен в холодный пот, ее сердце заколотилось, и она была на грани паники.

Хотя они ехали в темноте по открытой местности довольно-таки медленно, женщина прекрасно понимала, что потряхивание повозки, когда колесо попадало в очередную неровность дороги, не шло на пользу дыханию Ричарда. Меньше чем через два часа, после того, как они тронулись, Кара обратилась к ней, и пришлось остановиться. После остановки всем показалось, что дыхание Ричарда стало менее тяжелым.

Надо было передохнуть. Может быть, после ночи они нагонят упущенное.

Кэлен приходилось все время бороться с собой, уговаривая, что они приедут вовремя, и у них еще есть шанс, а цель путешествия – не просто пустая надежда, маскирующая горькую правду.

Последний раз, когда Кэлен думала об этом и чувствовала беспомощность, ощущая как тает в ее объятиях жизнь Ричарда, она поняла, что у нее есть один твердый шанс спасти мужа. Сейчас она не была уверена в том, что этот единственный шанс сможет стать началом цепи событий, которые разрушат магию.

Кэлен единолично приняла решение воспользоваться этим шансом, и она одна ответственна за то, что происходит. Если бы она знала то, что ей было известно сейчас, она поступила точно также – спасла жизнь Ричарда, – но это не снимало с нее ответственности.

Она – Мать-Исповедница, и, значит, отвечает за тех, у кого есть дар, за создания магии. И уж точно не она должна стать причиной их конца.

Кэлен услышала, как Кара, подражая крику птицы, предупреждает о своем возвращении. С мечом в руке Кэлен поднялась на ноги. Этому птичьему крику научил ее Ричард.

Кэлен открыла окошко фонаря, чтобы стало светлее. Она увидела Тома. Юноша, держа руку на серебряной рукоятке своего ножа, поднимался с камня, откуда он наблюдал за лагерем и человеком, которого коснулась Кэлен. Человек все так же недвижимо лежал у ног Тома – там, где ему приказала быть госпожа.

– Что там? – прошептала Дженнсен, появившись рядом с Кэлен и протирая глаза.

– Пока не знаю. Кара дала сигнал, может, кто-нибудь уже с ней.

Охранница появилась из темноты, толкая, как и предположила Кэлен, перед собой какого-то человека. Кэлен сдвинула брови, припоминая, где же она его видела. Женщина моргнула, осознав, что это тот молодой человек, которого они встретили неделю назад – Оуэн.

– Я пытался успеть к вам раньше! – завопил Оуэн, увидев Кэлен. – Клянусь, я пытался!

Кара шла рядом с ним, держа его за плечо, и рявкнула остановиться перед Матерью-Исповедницей.

– О чем ты говоришь? – спросила Кэлен.

Оуэн поймал взгляд Дженнсен, стоящей за ее спиной, и на секунду застыл, открыв рот, прежде чем ответил.

– Клянусь, я должен был придти к вам раньше, – он чуть не плакал. – Я был в лагере. – Он сжал одежду у себя на груди, пытаясь унять дрожь. – Я, я видел... видел все... останки. Великий Создатель, как вы могли быть так жестоки?

Кэлен подумала, что Оуэна сейчас вырвет. Парень прикрыл рот рукой и закрыл глаза.

– Все те люди, хотели схватить нас, чтобы убить, – проговорила Кэлен. – Мы не заставляли их бросать свои уютные кресла у каминов и отправляться в пустыню, где мы их замучили. Они напали на нас – мы защищали себя.

– Но, Великий Создатель, но вы... – Оуэн стоял перед ней, не в силах справиться с дрожью. Он закрыл глаза. – Ничего не существует. Ничего. Ничего. – Он повторял это снова и снова, как если бы слова могли защитить его от зла.

Кара сильно потянула Оуэна и заставила его сесть на камень. Глаза парня были закрыты, он бормотал: «Ничего. Ничего». Охранница встала слева от Кэлен.

– Что ты здесь делаешь? – в голосе Кары звучала угроза. – Отвечай... – Хотя она и не добавила «...а иначе», смысл тона был ясен.

– И побыстрее, – приказала Кэлен. – У нас и без тебя хватает забот.

Оуэн приоткрыл глаза.

– Я шел к вам, чтобы сказать, но... все эти трупы...

– Об этом мы знаем. Зачем ты искал нас? – терпению Кэлен пришел конец. – Второй раз я спрашивать не буду.

– Лорд Рал, – Оуэн заплакал, слезы катились по его лицу.

– Что лорд Рал? – произнесла Кэлен сквозь стиснутые зубы.

– Лорда Рала отравили, – вырвалось у него.

Мурашки покрыли ноги Кэлен.

– Откуда ты знаешь об этом?

Оуэн вскочил, комкая одежду на груди.

– Знаю?! Потому что я один из тех, кто его отравил! – закричал он.

Могло ли произойти такое? Мог ли яд отнять у Ричарда силу дара? Могло ли быть так, что они все неверно понимали происходящее? А вдруг все произошло потому, что этот человек отравил Ричарда?

Кэлен почувствовала, как рукоять меча сама ложится в руку, и направилась к нему.

Оуэн смотрел на нее, как глядит олененок на готового к прыжку горного льва.

Кэлен и при первой встрече чувствовала, что в Оуэне есть что-то странное. И Ричард видел в нем нечто непонятное, нечто неправильное.

Нечто, заставившее этого трясущегося от страха незнакомца отравить Ричарда.

Ее муж едва держится. Он страдает от боли. Этот человек повинен в этом. Кэлен хочет знать почему, хочет знать правду.

Кэлен быстро приближалась. Она не позволит ему сбежать. И не даст ему солгать.

Он ей исповедуется.

Рука Кэлен начала подниматься. Ее сила разворачивалась, как пружина, и она чувствовала ее в самой глубине собственного существа.

Этот человек пытался убить Ричарда. Она намерена узнать, есть ли способ спасти его. И этот человек скажет ей все.

Кэлен решила, что коснется его.

В этом не было необходимости, но вряд ли это ее остановит. Какие-либо эмоции в отношении поступка Оуэна испарились, теперь они не имели значения. Только истина вела Кэлен. Она была сама неукротимая решимость.

У него нет шанса. Он – ее.

Кэлен видела, как парень застыл, наблюдая за тем, как она приближается, видела его широко раскрытые голубые глаза, слезы на щеках. Кэлен ощутила холодный виток силы, требующий освобождения. Пока ее рука поднималась к тому, кто причинил вред Ричарду, она ничего не хотела так сильно, как того, что собиралась сделать.