Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Гудкайнд Терри - Страница 4

Дженнсен смотрела, как Ричард уходит и наконец улыбнулась, соглашаясь с ним. Вдруг ее глаза широко распахнулись, озаренные неожиданно пришедшей мыслью.

– Это относится к магии? – прошептала она, наклонившись к уху Кэлен.

– Мы пока не знаем.

– Ага, – кивнула Дженнсен. – Тогда я буду помогать. Все, что я хочу, – это помочь.

Кэлен подавила беспокойство и, с благодарностью обняв девушку за плечи, повела ее к лагерю.

3

В необъятной, немой пустоте ночи Кэлен ясно слышала, как Фридрих ласково разговаривает с лошадьми. Он похлопывал по холкам или проводил рукой по бокам животных, пока чистил их и стреноживал на ночь. В непроглядной тьме пустыни привычное занятие – уход за животными – делало враждебные окрестности чуть менее пугающими.

Фридрих был самым старшим. Скромный человек среднего роста, несмотря на преклонный возраст предпринял длительное и опасное путешествие, чтобы увидеть Ричарда. Он отправился в путь после смерти жены, храня важные сведения и ни на минуту не забывая о страшной трагедии. Тоска по умершей до сих пор искажала мягкие черты его лица и Кэлен подумала, что так будет всегда.

В неярком свете луны она разглядела улыбку, которую Дженнсен послала Тому, заметив, с каким выражением он смотрит ей вслед. На лице светловолосого д’харианца расплылась мальчишеская улыбка, и парень, смутившись, быстро склонился над повозкой, доставая спальные мешки из-под скамьи. Затем он вытащил припасы и передал их вниз, Ричарду.

– Здесь нет дров для костра, лорд Рал. – Том оставил ногу на стертой подножке и оперся локтем на согнутое колено. – Но если хотите, можно взять немного угля, чтобы приготовить пищу.

– Чего бы я действительно хотел, так это чтобы ты перестал называть меня лордом Ралом. Если мы окажемся поблизости от врагов, и ты назовешь меня подобным образом, нас ждут серьезные неприятности.

– Не волнуйтесь, лорд Рал. Сталь против стали, – осклабился Том, проведя рукой по витиеватому вензелю «Р» на серебряной рукояти ножа.

Ричард с грустью подумал о том, насколько тяжело человеку менять в себе то, что впитано с молоком матери и вошло в его плоть и кровь. Абсолютно правдивым было часто повторяемое присловье о преданности людей Д’Хары лорду Ралу. Том и Фридрих обещали, что не будут использовать титулы Кэлен и Ричарда в незнакомом окружении. Но привычки нелегко изменить, и тем более слугам было неловко называть правителей по именам, когда им казалось, что вокруг нет посторонних.

– Ну так как насчет маленького огонька? – произнес Том, спуская на землю последний спальный мешок.

– В такой жаре, как сейчас, мне кажется, мы сможем приготовить ужин и без огня. Ричард положил спальные принадлежности на заранее вытащенный мешок с овсом. – Кроме того, я считаю неразумным тратить время. Думаю, надо двинуться дальше с первыми лучами солнца, а значит, нам всем нужно хорошо отдохнуть.

– Не буду спорить с тобой, – с неохотой сказал Том, выпрямляясь во весь рост. – Мне только не нравится, что мы встали на таком открытом месте, где нас легко заметить.

Ричард обвел рукой наводящий на раздумья склон темного небосвода над головой.

Том бросил настороженный взгляд на небо. Неодобрительно качнув головой, он принялся доставать инструменты, чтобы починить деревянные кормушки для лошадей. Ричард поставил ногу на крепкую ступицу колеса и запрыгнул в повозку помочь Тому.

Том, застенчивый, но веселый парень, встретился с ними всего лишь вчера, сразу после того, как они нашли Дженнсен. Со стороны он выглядел типичным странствующим торговцем. Перевозка всяких товаров в его фургоне, как выяснили Кэлен и Ричард, давала Тому возможность проезжать где угодно, скрывая то, что он – один из членов секретной группы, в чью обязанность вменялась защита лорда Рала от тайных заговоров и опасностей.

– Возможно, за этими птицами кто-то наблюдает. По характеру полета хищников обычно можно узнать, где лежит добыча, – тихо произнесла Дженнсен, подойдя ближе к Кэлен. – Их видно с далекого расстояния, когда они кружатся и собираются вокруг жертвы. Я хочу сказать, что чернокрылые птицы похожи на них; и мне кажется, что этих птиц, кто-то направил в эти края, чтобы узнать, что происходит внизу.

Кэлен не ответила. У нее раскалывалась голова, она была голодна и просто хотела выспаться, а не обсуждать вопросы, на которые не знает ответа. Она удивлялась тому, насколько терпеливо Ричард переносил ее собственные настойчивые вопросы, а теперь ей приходится отвечать на вопросы Дженнсен. Кэлен пообещала себе, что будет хотя бы вполовину такой же терпеливой, каким всегда был Ричард.

– Вопрос в том, как этот некто заставил птиц... ну, понимаешь, кружить над нами, словно хищники над жертвой? – продолжала как ни в чем не бывало Дженнсен. – Может быть, они посланы с помощью магии следить за особыми людьми, – прошептала она, придвинувшись еще ближе к Кэлен и так тихо, чтобы Ричард не услышал.

Кара метнула в сторону Дженнсен испепеляющий взгляд. Кэлен заметила его и на мгновение удивленно подумала, что морд-сит собирается устроить выговор сестре Ричарда, но потом понадеялась, что Кара все-таки проявит к ней, как к члену семьи, несвойственную ей снисходительную мягкость. Вопросы магии, особенно в связи с опасностью, грозящей Ричарду и Кэлен, всегда раздражали Кару. Морд-сит бесстрашно готовы встретить смерть, но не любят магию и не стесняются заявлять об этом.

В некотором смысле такая враждебность к магии объяснялась сущностью и целью существования морд-сит; они обладали единственной в своем роде силой, которая в конечном итоге убивала их. Морд-сит безжалостно натаскивали, развивая в них жестокость и умение причинять боль. Ричард освободил их от безумия этого долга.

Но Кэлен тоже казалось очевидным, что птицы следуют за ними, подчиняясь некоему заклинанию. Эта догадка беспокоила ее, и потому она промолчала.

– Почему вы думаете, что кто-то следит за нами с помощью птиц? – спросила Дженнсен, не дождавшись ответа.

– Дорогая, мы в самом центре Древнего мира, – взглянула на девушку Кэлен, удивленно приподняв брови. – Едва ли стоит удивляться тому, что за нами охотятся на вражеской земле.

– Ты права, – подтвердила Дженнсен. – Но тут есть и что-то еще. – Несмотря на жару, она поежилась, словно по коже пробежал холодок. – Как вы думаете, не хочет ли вас заполучить император Джегань?

– О, я думаю, очень, – улыбнулась про себя Кэлен.

Дженнсен наблюдала, как Ричард наливает в кормушки воду из бочонков, принесенных из повозки. Затем он спустился и передал одну из емкостей Фридриху. Кони начали прядать ушами, предвкушая питье. Бетти, кормящая малышей, проблеяла, давая хозяйке знак, что тоже хочет напиться. Наполнив кормушки, Ричард долил воды в свою флягу.

Дженнсен встряхнула волосами и посмотрела в глаза Кэлен.

– Император Джегань обманул меня, заставив поверить, что Ричард хочет меня убить. – Она быстро кинула взгляд на мужчин, занятых работой, стремясь, чтобы они не услышали ее слов. – Я была с Джеганем, когда он напал на Эйдиндрил.

Кэлен почувствовала, как екнуло и заметалось в груди сердце: оказывается, у Дженнсен есть достоверные сведения о жестоком нападении на место, где прошло ее детство.

– Он уничтожил город? – не могла не спросить Кэлен, хотя и не была уверена, что выдержит правду ответа.

После пленения Ричарда Кэлен вместе с Карой бросила армию Д’Хары на бесчисленные орды Джеганя из Древнего мира. Месяц за месяцем ее армия вела неравные бои, отступая все дальше вглубь Срединных Земель.

К тому времени, как они проиграли битву за Срединные Земли, Кэлен уже год не видела Ричарда; о нем словно бы забыли. Когда она узнала, где его держат, то вместе с Карой отправилась на юг, в Древний мир. Они добрались как раз тогда, когда Ричард разжег огонь восстания в самом сердце родины Джеганя.

Но перед тем, как покинуть родные места, Кэлен вывезла всех из Эйдиндрила и дворца Исповедниц. Жизнь людей, а не город – вот что имело значение.