Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий - Давыдов Даниил Сергеевич - Страница 3

Художник Аполлинарий Васнецов фактически был диггером. Для этого достаточно вспомнить цикл его работ, посвящённых историческому городскому пейзажу. Как же Васнецову удавалось так точно и детально представлять себе облик несохранившейся Москвы? В этом Аполлинарию Михайловичу помогали его большой опыт по изучению истории, знакомство со многими выдающимися учёными и членство в Императорском Археологическом обществе, при котором художник возглавлял комиссию «Старая Москва». Одним из приоритетных направлений комиссии на момент создания было изучение подземной Москвы. Некоторые утраченные к моменту написания художником сооружения были изображены настолько точно, что создаётся впечатление, будто не только глубочайшее знание предмета, но и удивительная интуиция двигали рукой мастера во время создания им живописных шедевров. Работы Васнецова являются прекрасными иллюстрациями той Москвы, о которой рассказывают на своих маршрутах экскурсоводы, ведь такая картина, как «Лубяной торг на Трубе», позволяет заглянуть в те времена, когда Неглинка текла по Трубной площади ещё по поверхности и ныряла в «трубу» – тоннель, устроенный под стеной Белого города. «Старое устье реки Неглинной» показывает аналогичную трубу, но только на месте современной Кремлёвской набережной, а «Воскресенский мост в XVII веке» запечатлел те сооружения, которые можно отыскать в городе и сегодня, – Воскресенские ворота стены Китай-города. И хоть сама стена была снесена в тридцатых годах XX века, ворота были восстановлены в 1995 году архитектором О.И. Журиным практически в первозданном виде, а остатки самого моста, обнаруженные при строительстве торгового комплекса «Охотный ряд», сегодня сохранены в музее археологии.

Москвоведа и бытописателя Владимира Гиляровского тоже очень часто называют «первым диггером», но здесь есть некоторая неточность, так как Гиляровский был диггером скорее по необходимости, нежели по призванию. Поставив перед собой задачу описать быт Москвы XIX века, Владимир Алексеевич, будучи известным журналистом, уделял пристальное внимание тем сторонам городской жизни, которые не были видны обычному горожанину.

«Помню, как-то я иду подземным коридором „Сухого оврага“, чиркаю спичку и вижу – ужас! – из каменной стены, из гладкой каменной стены вылезает голова живого человека. Я остановился, а голова орёт:

– Гаси, дьявол, спичку-то! Ишь, шляются!

Мой спутник задул в моей руке спичку и потащил меня дальше, а голова ещё чего-то бурчала вслед.

Это замаскированный вход в тайник под землёй, куда не то что полиция – сам чёрт не полезет»[1].

В описании подземелий знаменитой Хитровки Гиляровский скорее акцентирует внимание читателя на факте существования тайников, а не на их подробном описании. Такая недосказанность до сих пор будора жит воображения москвичей, заставляя их искать специалистов, готовых за плату показать упомянутые репортёром тайники. Подробнее Гиляровский говорит о коллекторе Неглинки, но и там автор скорее сконцентрирован на описании своих ощущений, а не на технических подробностях коллектора. Оно и понятно, ведь дядя Гиляй спускался под землю постольку-поскольку, пользуясь удобным случаем. Более подробное описание штольни, правда, есть в главе «Под землёй» его книги «Москва и москвичи», где говорится о строительстве артезианского колодца у Яузского бульвара. «Ощупью по колено в воде, промокшие насквозь от капели сверху, стараясь не сбиться с деревянной настилки, мы пошли к камере. Я попробовал зажечь спичку, но она погасла.

Мы были на глубине тридцати метров под улицами Москвы, под мостовой Николо-Воробьинского переулка»[2].

Едва ли Гиляровского так интересовал колодец, колодец был лишь поводом для необычного репортажа Владимира Алексеевича о спуске под землю и впечатлениях, полученных там.

Выделяется описание подземелья, вернее, даже дома, имевшего обширную подземную часть. Это дом № 3 по Мясницкой улице. Во времена Гиляровского дом этот принадлежал духовной консистории, которая, желая подзаработать, сдавала его под квартиры внаём, однако стены его насквозь пропитались страданиями и человеческой болью ещё раньше. Гиляровский подробно описывает внутристенные ниши цокольного этажа, которые когда-то служили чем-то вроде камер предварительного заключения. «Во времена Шешковского сюда помещали стоймя преступников: видите, только аршин в глубину, полтора в ширину и два с небольшим аршина в вышину. А под нами, да под архивом, рядом с нами – подвалы с тюрьмами, страшный застенок, где пытали, где и сейчас ещё кольца целы, к которым приковывали приведённых преступников»[3].

Настоящим же патриархом и родоначальником диггерства по праву можно считать археолога, профессора, спелеолога Игнатия Стеллецкого, человека выдающегося и глубоко преданного делу изучения подземелий. На протяжении всей своей жизни Стеллецкий отгадывал поставленные подземельями исторические загадки, невзирая ни на войны, ни на смену власти. Свыше сорока лет жизни учёный посвятил доказательству теории о существовании библиотеки Ивана Грозного. Единственный из советских археологов провёл раскопки в Кремле с целью отыскания таинственной Либереи, за время которых превратил многие исторические гипотезы в археологические факты, но, к сожалению, оказался в центре кремлёвских интриг и не сумел закончить своих изысканий. В последние годы жизни Стеллецкий написал книгу, в которой приводит веские доводы в пользу скорого обнаружения библиотеки Грозного именно в подземельях Боровицкого холма. Эта работа Стеллецкого, «Мёртвые книги в московском тайнике», была издана единожды, под редакцией москвоведа Таисии Белоусовой, также посвятившей немало лет своей жизни изучению подземной Москвы. Кроме этого, за годы работы Стеллецкий обследовал множество подземных ходов и остатков подземных сооружений в России и других странах. Он организовывал общества и комиссии по изучению и сохранению памятников истории, писал статьи, проводил экскурсии, читал лекции и имел такой успех публичных выступлений, что «А.В. Луначарский шутя называл его своим соперником»[4].

Это лишь малая часть деятельности Стеллецкого. Большинство его записей и документов не сохранились, но кое-что всё-таки уцелело и было передано после его смерти в московские архивы.

В фантастическом романе Глеба Алексеева «Подземная Москва» Стеллецкий фигурирует под именем археолога Мамочкина. Этому большому учёному действительно можно посвящать книги, экскурсии, фильмы, но, как ни удивительно, даже его могила долгие годы считалась утерянной и была обретена вновь лишь в 2010 году благодаря поисковым работам Московского общества некрополистов на Ваганьковском кладбище.

Известны и другие исследователи подземелий, чьи работы заслуживают пристального внимания и вызывают огромный интерес. Это и знаменитый историк И.Е. Забелин, и князь Н.С. Щербатов, также проводивший раскопки в Кремле ещё в XIX веке, и знаток московской истории и царского быта С.П. Бартеньев, автор удивительного по информативности и своей полноте двухтомника «Московский кремль в старину и теперь». Наши современники москвовед, писатель Т.М. Белоусова, фотограф, москвовед А.А. Задикян – вот далеко не полный список имён, вошедших в историю изучения подземной Москвы. Людей подчас сложных, неоднозначных, но, несомненно, преданно и кропотливо делающих важное дело по запечатлению истории города и имеющих полное право называться диггерами в самом высоком смысле этого слова.

Читатель держит в руках книгу, в которой я, автор, описал своё знакомство с московскими подземельями и людьми, связанными с ними. В ней я постарался передать не только дух Москвы девяностых годов прошлого века, периода моего детства и юношества, но и впечатления от увиденного, осязаемого, прочувствованного мною.

Некоторые персонажи и события этой книги вымышленные, у некоторых героев изменены имена, кого-то уже давно нет в живых, а кто-то и сегодня живёт и здравствует.