Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий - Давыдов Даниил Сергеевич - Страница 21

Игнатий Стеллецкий утверждал в статье, которую готовил к печати в год восьмисотлетия Москвы: «Во время одного из кремлёвских пожаров м. Макарий, писавший в Успенском соборе свои четьи-минеи, заработался и упустил момент. С группой обречённых вынужден был бежать из собора упомянутым подземным ходом, задыхаясь в дыму. В Тайницкой башне, подвязав верёвкой, полубездыханного митрополита стали опускать в колодезь. Верёвка оборвалась, и митрополит грузно и глухо упал на дно. Со дна колодца, как отмечено, шёл тоннель под Москву-реку. Этим тоннелем вывели митрополита на противоположный берег, в Замоскворечье»[25].

Однако в летописи мы не видим прямого подтверждения тому, о чём говорит Стеллецкий. Так в чём же дело? В том, что Игнатий Яковлевич, увлечённый идеей существования хода, выдавал желаемое за действительное и, воспользовавшись многозначностью слова, выгодно использовал её в вольном пересказе событий во время пожара?

Получается, что считать летописное сообщение подтверждением подземного хода мы всё-таки не можем, в силу его двусмысленности, но если хорошенько поискать, то можно найти и другие документальные свидетельства, правдивость которых к тому же была доказана археологически.

Упомянут этот тайник и в одной из «описей порух и ветхостей», составленной в 1646 году, дословно говорится следующее: «Под Тайницкие ворота тайник, и у того тайника ступени повыломались и в тайнике по обе стороны из стен и из свода осыпалось камней с 50, по полукамен и по чети; и у тайника у затворенных дверей замка нет и двери засорены»[26].

Сколько раз, признаться, ваш покорный слуга перечитывал это сообщение XVII века с тем чувством, словно бы сам стоял на сломанных ступенях узкого полукруглого коридора, уводящего в белокаменную и краснокирпичную толщу кремлёвских тайн. Едва ли манящий подземный холод чувствовался тому, кто составлял опись, по-другому, нежели чувствуется теперь современным мечтателям. Однако к делу!

В 1894 году благодаря И.Е. Забелину получили известность любопытнейшие факты. В статье, посвящённой проблеме знаменитой библиотеки Ивана Грозного, «Подземные хранилища Московского Кремля», впервые было опубликовано доношение пономаря Конона Осипова в Канцелярию фискальных дел, датированное 1724 годом, из которого следовало: «Есть в Москве под Кремлём городом тайник, а в том тайнике есть две палаты, заставленные сундуками до сводов. И те палаты за великой укрепою. И у тех палат двери железные, поперёк – цепи в кольца проёмные. Замки вислые превеликие, печати на проволоке свинцовые, и в тех палатах по одному окошку, а в них решётки без затворок. Но тайник тот завален землёй по неведению, как вели ров под Цехгаузный двор (Цехгауз – Арсенал. – Авт.) и тем рвом на тот тайник нашли на своды и те своды проломали, а проломавши, насыпали землю накрепко»[27].

Существование тайника стало известно Конану Осипову от покойного товарища, дьяка Большой казны Василия Макарьева, который спускался туда по повелению царевны Софьи Алексеевны Романовой. И спускался туда где-то поблизости от Тайницких ворот. «А где именно, не сказал, а сказал только, где вышел – к реке Неглинной, в круглую башню, возле которой был старый Точильный ряд»[28].

История с этим дьяком и пономарём долгая и запутанная. Первый прошёл, второй спустя 42 года взялся искать эти таинственные палаты, да не смог пройти к ним тем же ходом от Тайницкой башни, так как ход угрожал обвалом, зато нашёл перекрытую, как тогда подумал пономарь, арсенальным фундаментом галерею. Столкнулся с произволом кремлёвского начальства и прекратил раскопки в связи со смертью императора Петра I. Обвиняли впоследствии Конона Осипова в подтасовке фактов и в том, что он специально разыграл весь этот маскарад с поисками, желая отвлечь внимание чиновников от его задолженности в 20 пудов гренадёрских трубок, которые вовремя не поставил в государственную казну. Но некоторые, казалось бы, незначительные детали из доношения пономаря подтвердились при раскопках Стеллецкого уже в советское время. Вот что записал археолог в своём дневнике: «В Арсенальной башне по Конону, как по нотам: на тайник нашли и тайник проломали, а проломавши, засыпали землёй накрепко»[29].

Только то, что принял Осипов за фундамент Арсенала, установленный в проломанный ход, оказалось замуровкой из белокаменных блоков протяжённостью в шесть метров. Но Стеллецкий, в отличие от пономаря, был не только профессионалом, но и обладал настоящим подземным чутьём. Правда, и ему не суждено было закончить раскопки, из-за, вот уж действительно – по Конону, как по нотам, произвола кремлёвского начальства.

Круглая башня – это башня Угловая Арсенальная, получившая своё современное название после строительства здания Арсенала (1701 г.). Арсенал был вплотную примкнут к северо-восточному углу Кремля, для чего кремлёвскую стену даже пришлось частично разобрать и реконструировать. Громада Арсенала срослась с древним кирпичом стен настолько, что они стали являть собой как бы одно целое. При этом пострадали и внутристенные галереи и подземные ходы, а остатков и тех и других в том углу было обнаружено много. Заложили Угловую башню не по старой основе в 1492 году. То есть для её строительства освоили новую территорию. Намеченная за границами Кремля Дмитрия Донского, она была построена Пьетро Антонио Солари. В Патриаршей или Никоновской летописи об этом говорится хоть и кратко, но предельно ясно: «Того же лета от Фроловской стрельницы (Спасской башни. – Авт.) и до Никольской заложиша подошву и стрельницу новую с тайником заложиша»[30].

Тайником мог называться и подземный ход – галерея, по которой вышел в Круглую башню дьяк Макарьев, и огромная подземная цистерна-накопитель, наполнявшаяся родниковой водой, по-видимому, именно этот родник на крутом берегу речки Неглинки и стал причиной сооружения башни на новом месте, относительно прежней угловой башни белокаменного Кремля. Кстати, вода из этого родника неоднократно затапливала башенные подземелья и разрушала фундамент стены, поскольку при строительстве Арсенала были перекрыты водосточные лотки, снабжавшие водой из цистерны весь Кремль в случае осады. Любопытно, что дед Пьетро Антонио был специалистом по сооружению именно таких накопительных водяных цистерн, которых немало построил на своей родине. А Стеллецкий и вовсе называл Тайницкую и Угловую Арсенальную башни «альфой и омегой подземного Кремля», и если в случае с Тайницкой профессор предполагал, изучал документы и верил, то в случае с Арсенальной полагался на результаты своих археологических изысканий.

Множество тайников: ходов, подземных палат и колодцев появилось в Москве в последней трети XV века, можно даже сказать, что этот век – век итальянского Возрождения в России, и в Москве в частности, – стал веком подземного фортификационного зодчества.

Стало быть, днём рождения Москвы подземной разумно считать день закладки «Стрельницы у Пешковых ворот» – башни Тайницкой. И пусть никто из археологов достоверно пока не подтвердил хода в ней самой, так как при Екатерине II значительная часть южной стены была разобрана, а восстановлена уже без дополнительных тайных сооружений, потерявших в XVIII веке всякий смысл, в связи с развитием артиллерии. Зато профессором Стеллецким доказано существование хода в башне Арсенальной, куда и пришёл когда-то, по повелению Софьи Алексеевны, дьяк Василий Макарьев, воспользовавшись тайником Тайницкой башни, заложенной 19 июля 1485 года на реке Москве Антоном Фрязином.

Глава 6

Шахта с водой